20. Итак, отнесемся повнимательнее к этим словам апостола. Вдруг (in atomo), — говорит. Трудным кажется людям воскресение из мертвых. Но достойно удивления то, как апостол устраняет из сердец верующих кажущиеся трудности. Вот, говоришь ты, что мертвые не воскреснут. Я же говорю, что мертвые не только воскреснут, но воскреснут еще с большей быстротой, нежели ты мог возникнуть и родиться. Потому что сколько времени нужно, чтобы человек мог образоваться во чреве, чтобы мог развиться, родиться и со временем окрепнуть? Нежели то же будет и при воскресении? Нет. Но вдруг, — говорит апостол. Многие не знают, что значит вдруг, во мгновении, в атоме (in atomo). «Атом» производится от греческого слова «τομή», что значит деление. По–гречески атомом называется то, чего нельзя разделить. Атом может быть в теле, может быть и во времени. В теле, когда оказывается нечто такое, чего нельзя разделить, некоторая весьма маленькая частица, недоступная для деления. Также и во времени атомом называется момент столь короткий, которого нельзя разделить. Чтобы и наименее догадливые могли понять слова мои, укажу, например, хоть на камень; раздели камень на части, эти части на более мелкие камешки, камешки на крупицы, подобные песчинкам, и опять эти последние — на мельчайшие частицы до тех пор, пока, если возможно, не получишь некоторой столь малой частицы, которой уже нельзя разделить. Это атом в телах. Во времени же это бывает так. Вот, например, год делится на месяцы, месяцы на дни, дни на часы, часы опять на некоторые свои части, которые допускают деление, до тех пор, пока дойдешь до такого момента времени, до такого мгновения, где невозможно уже никакое замедление, и которого поэтому нельзя уже разделить. Это и есть мгновение (atomus времени. Итак, вот ты говорил, что мертвые не воскреснут. Однако же, они не только воскреснут, но с такою быстротою воскреснут, что воскресение всех мертвых произойдет мгновенно (in atomo temporis). Тот, кто указал тебе на эту быстроту, тотчас же и пояснил это, добавив: Во мгновение ока. Понимал апостол, что сказал не совсем ясно: «in atomo» — и захотел выразить пояснее, чтобы было более понятно. Что такое мгновение ока? Не то это, когда мы закрываем или открываем веки, но мгновением ока называет он как бы некоторое испускание луча зрительного. Потому что лишь только ты устремишь взор, испущенный тобой луч зрения тотчас же достигает неба, где мы видим солнце, луну и звезды, отделенные от земли огромным разстоянием. Говорит также апостол о последней трубе, о последнем сигнале. Ибо вострубит, — пишет он, — и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Когда говорит мы, разумеет во всяком случае верных, воскресающих для вечной жизни. Следовательно, перемена та, так как она относится к благочестивым и святым, будет переменою к лучшему, а не к худшему.

21. Но что это будет за перемена, и что означают слова его: А мы изменимся? Вид ли только изменится, который теперь имеет тело наше, или только не будет там тления, так как сказано, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления? Но чтобы это не порождало сомнения касательно воскресения плоти, он прибавил: Говорю вам тайну: все мы воскреснем, но не все изменимся. И чтобы не думали, что изменение это будет к худшему, он замечает потом: А мы изменимся. Остается, таким образом, чтобы он объяснил, каково будет изменение. Ибо тленному сему, — продолжает апостол, — надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие (1 Кор. 15:53). Если тленное это облечется в нетление и смертное это облечется в безсмертие, то плоть, следовательно, уже не будет тленной. Если плоть не будет тленной, не должно быть и указания на свойство тления в плоти и крови, не должно быть и самого названия плоти и крови, потому что название это совмещает в себе понятие смертности. Если же это так, если плоть воскреснет и если она изменится и будет нетленной, то ясно, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия. Если же кто будет иметь в виду здесь перемену тех, коих последний день тот застанет в живых еще, когда умершие воскреснут, а оставшиеся в живых изменятся, и если именно их разумеет апостол, когда говорит: А мы изменимся, то и такое понимание возможно допустить, потому что нетление то относится ведь ко всем. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в безсмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою (1 Кор. 15:54). Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа? (Ос. 13:14). Тело, которое не имеет уже свойства смертности, нельзя назвать уже собственно плотию и кровию, каковые наименования прилагаются к земным телам; но называется оно телом (corpus), каковое название лучше приличествует небесному. Тот же апостол, говоря о различии тел пишет: Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные (1 Кор. 15:39–40). Он говорит о плоти небесной. Хотя плоть и может называться телом, но только земным телом. Потому что всякая плоть — тело, но не всякое тело — плоть. И не только небесные тела не называются плотию, но даже и некоторые тела земные, как, например, дрова, камни и т. п. Следовательно, плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, потому что имеющая воскреснуть плоть преобразится в такое тело, где уже не будет смертности и тления, а потому не будет и самого названия плоти и крови.

22. Однако же, будьте внимательны, братия. Предмет этот немаловажный. Дело идет о нашей вере, для которой не столько опасны язычники, сколько иные лжеучители (perversi), которые хотят именоваться и казаться христианами. И во времена апостолов были люди, которые утверждали, что воскресение уже совершилось и растлевали веру, которые, — по словам апостола, — отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру (2 Тим. 2:18). Смерть уже уничтожена, говорят они, и ее не будет. Смертное поглощено жизнью, по слову апостола (2 Кор. 5:4). Так и о Господе сказано, что Он победил смерть (2 Пет. 3:22). Не так, как бы исчезла смерть по своему существу, но в том теле, где уже она была, перестанет быть, так что будешь иметь некоторый вид, некоторую внешность, однако же станешь искать тления и смертности и не найдешь. Не так, чтобы кто–либо свободен был от тления. Но оно со смертью прекращается, уничтожается. Однако же, как в таком случае мог он сказать эти слова: Тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в безсмертие… тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа? И не говорит он: ушла смерть в победу, но: Поглощена смерть победою. Итак, в чем они отступили от истины? В том, что, признав одно воскресение, они отвергли другое.

23. Есть, ведь, воскресение по вере, в которой всякий верующий воскресает духовно. И, конечно, только тот воскреснет телесно, кто сначала воскрес духовно. Которые сначала не воскресли духовно, посредством веры, те не воскреснут для той перемены телесной, где прекратится и уничтожится всякое тление, а воскреснут для мучительной безконечности (ad illam poenalem integritatem). Целы ведь будут и тела нечестивых. Ничего они не потеряют. Но для наказания будет эта целость тела и некоторая, как бы сказать, крепость его, тленная крепость, потому что где скорбь, там нельзя сказать, что нет тления, хотя во время скорби и не прекращается немощность, чтобы не прекратилась самая скорбь. И не напрасно самое тление обозначается пророчески именем червя, а скорбь — именем огня. Но так как свойство тела будет таково, что ни вследствие мук оно не может умереть, ни измениться не может в нетление, так чтобы сделаться недоступным ни для какого страдания, потому и написано: Червь их не умрет, и огонь не угасает (Ис. 66:24; Мк. 9:46). Изменение же, когда тело не будет способно к тлению, свойственно будет телам лишь святым, именно тем, которые теперь воскресают духовно посредством веры. Об этом воскресении апостол говорит: Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол. 3:1–3). Как умираем мы духовно и духовно воскресаем, так потом умираем телесно и телесно воскресаем. Духовная смерть требует, чтобы не верить тому суетному, чему раньше верили, не делать того зла, какое прежде делали. Духовное воскресение есть признание спасительным того, чего раньше не признавали, и делание добра, коего раньше не делали. Кто признавал ранее земных идолов и изображения за богов и познал потом единого Бога, уверовал в Него, тот умер для идолослужения и воскрес посредством веры христианской. Кто был пьяницей и стал воздержным, тот умер для пьянства и воскрес для трезвости. Так, когда душа удаляется от всяких дурных дел, в ней происходит как бы некоторая смерть, и снова воскресает она к совершению добрых дел. Умертвите, — говорит апостол, — земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение (Кол. 3:5). Умертвив эти члены, мы возстаем в совершении дел, противоположных им: в чистоте, кротости, любви и милосердии. И как смерть духовная предшествует духовному воскресению, так смерть по плоти предшествует будущему по плоти воскресению.