Составитель Сергей Костырко.

“Альманах Академии Зауми”, “Арион”, “Вопросы истории”, “Вышгород”, “Гуманитарный экологический журнал”, “Дальний Восток”, “Если”, “Зарубежные записки”, “Звезда”, “Знамя”, “Известия”, “Континент”, “Московские новости”, “Неприкосновенный запас”, “Новый журнал”, “Огонек”, “Посев”, “Радуга”, “Фома”

Кирилл Александров. Генеральному продюсеру телекомпании “Альфа-Фильм” Владимиру Рыжову. — “Посев”, 2007, № 2 <http://www.posev.ru>.

Рецензия на фильм “Генерал Власов: история предательства”. Убийственный разбор режиссерско-сценарного непрофессионализма. Получилось что-то вроде типового “пособия”. Этим текстом К. А., думаю, за многих высказался.

В. Г. Борейко. Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2007, № 1 (29), т. 9.

Действительно популярный . И умещается в одном номере издания (которого не было бы на свете, не будь энтузиазма автора словаря, он же — главный и, кажется, единственный редактор “ГЭЖа”). От “Аиста белого” и “Аксиологии” — к “Язычеству” и “Ясеню”. В том же номере весьма ценный маленький “Словарь ключевых терминов по природоохране” Марка Мейснера из журнала “Wild Earth”.

Владислав Бочинин. У истоков российского протестантизма. — “Вопросы истории”, 2007, № 3.

Охвачен XIX век. От аккуратных пассажей — к весьма фантастическим, на мой взгляд, заявлениям. “Протестантизм обнаруживал свою действенность там, где Православие по тем или иным причинам не могло ответить на насущные нужды людей” (у графа П. Шувалова умер отец, и граф пошел искать утешения у евангелистов, сославшись на то, что наши попы-де хороши только для литургии). И вот ближе к финалу: “Евангельская проповедь спасла Англию (от „якобинства” в XVIII веке. — П. К. ). Она же могла спасти и Россию. Евангельское христианство могло стать мощным средством противодействия распространению социализма, нигилизма, терроризма. Но, к сожалению, власти стали воздвигать у него на пути всевозможные препятствия”. Вот поди догадайся, откуда эти идеи у питерского профессора-социолога? От увлечения его земляков-петербуржцев протестантскими идеями в 1870-е годы?

Андрей Василевский. Мимо рынка. Большие проблемы большой литературы. Беседовал Виталий Каплан. — “Фома”, 2007, № 2 (46) <http://foma.ru>.

“<…> — Христианской прозы как тенденции я не вижу. По-моему, никакой тенденции нет. Отдельные произведения, порой талантливые, время от времени действительно появляются, в том числе и в „Новом мире”, — к примеру, повесть Алексея Варламова „Рождение”.

А вот в поэзии такая тенденция есть. Самый яркий пример — это Олеся Николаева, у которой вера и творчество абсолютно органичны.

Вообще, по-моему, вера и творчество находятся в довольно сложных отношениях. Есть все-таки некое противоречие между психологией художественного творчества и психологией веры. Не раз приходилось видеть, как у ярких поэтов после обращения к вере краски угасают, а стихи становятся просто скучными. Видно, как человек себя искусственно зажимает, начинает писать „как надо”, а в итоге получается рифмованное благочестие.

Наверное, дело в том, что непосредственно после обращения человек еще не умеет органично сочетать свой художественный дар и свой новый внутренний опыт. Потом он может преодолеть этот диссонанс, но может и надолго „застрять”.

Иными словами, период неофитства для любого творческого человека — это серьезное испытание. Испытание не только веры, но и таланта.

— А что бы вы посоветовали таким людям?

— Вряд ли я имею право что-либо им советовать. Хотелось бы только предостеречь от прямой проповеди в стихах. Проповедь и поэтическое творчество — это разные сферы деятельности. Но я думаю, если у человека есть живая, искренняя вера, то она в его стихах обязательно проявится, даже если он в момент сочинения стихов не будет натужно думать: „Что я как христианин должен писать?” Если у него есть вера и он свободен, талантлив и искренен в своих стихах, — это просто не может не проявиться.

— Иногда пишущие воцерковленные люди с предубеждением относятся к светским изданиям. Они думают, что им туда дорога закрыта, что при одинаковом художественном уровне там скорее предпочтут безрелигиозное произведение. Эти опасения имеют под собой какую-то почву?

— Журналы-то разные, издательства разные, люди разные, всюду свои предпочтения, в том числе и мировоззренческие. В общем, по-всякому бывает. Но у нас в „Новом мире” религиозность талантливого автора уж никак не может быть препятствием к публикации”.

Леонид Гамбург. Полеты в детство. — “Радуга”, Киев, 2007, № 1.

Автор занимательных книг об английской литературе и музыке на сей раз пишет об Антуане де Сент-Экзюпери. В следующих номерах, видимо, продолжение: об англичанине Роальде Дале и американце Ричарде Бахе. “Три светлых человека, родившиеся в разных странах, ни разу не увидевшие друг друга, сохранившие в себе детство, поднялись в небо. Чтобы летать, восхищаться радостью полета, рассказать об этом людям и написать чудесные книги”.

Алла Глинчикова. Русские заметки о китайских впечатлениях. — “Континент”, 2006, № 4 (130) <http:// magazines.russ.ru/continent>.

Помимо впечатлений автор публикует здесь свое сообщение на пекинской конференции, проходившей прошлой осенью и посвященной социальным моделям XXI века.

“<…> Думается, что „китайский путь” модернизации будет иметь для России столь же гибельные последствия, сколь и „европейский”. И вот почему. В основе китайской культуры, и политической культуры в частности, лежит особый тип индивидуации, также отличный от российской. Православное сознание, от которого мы, утратив веру, все же унаследовали свой особый тип понимания индивидуальности, требует слияния индивидов в целое. Православная целостность гомогенна, она не дискретна. Это хорошо, когда речь идет о любви или о войне, но это очень плохо, когда речь идет о социальности, об общественной жизни. Для социальной жизни растворение индивида с его интересами в обществе, а общества с его интересами — в государстве означает разрушение и индивида, и общества, и государства. Для социальной жизни очень важны границы между индивидами, границы между обществом и государством. Преодоление структурности, которое является главным императивом православной этики, имеет тяжелейшие последствия, когда оно переносится непосредственно на социум. Именно в этом состоит главный урок русского коммунизма . В Китае иной тип индивидуации и иной тип отношения к целому. Конфуцианский принцип соотношения и гармонизации частей в рамках целого хотя и очень специфичен по сравнению с западным, но все же имеет с ним то общее, что не противоречит структурности. Конфуцианское целое не разрушает и не растворяет части. Оно не сталкивает их, как на Западе, а стремится включить, вместить, расположить их по принципу взаимодополнения. Эта культура, имеющая многотысячелетнюю традицию, давно стала частью национального сознания. И именно эта культура позволяет сохранять плюрализм без конфликта политических институтов. Можно спорить, сможет ли эта культура справиться с противоречиями Китая эпохи глобализации. Но очевидно одно, что для России этот тип гармонизации будет означать простое возвращение в тоталитаризм.

Поэтому на сегодня главная задача России, если она хочет сохраниться как цивилизация (а по-другому она сохраниться не сможет), заключается в том, чтобы принять, признать и совместить со своей формой морали принцип социальной структурности, не допускающий слияния общества и государства, прав индивидов и прав сообществ . Для этого России нужно сформировать институты, способные эффективно отстаивать частные интересы в социальной сфере, будь то интересы индивидов, групп, классов или общества в целом. Ни в коем случае нельзя допустить повторной тоталитаризации государства ни под какими благовидными предлогами „вечного социального мира”. Именно поэтому западная модель гармонизации через институционализацию конфликта — единственно возможный вариант для России. Другое дело, что формы этой институционализации могут быть особыми, своими национальными . А вот собственность как раз может быть любой. Во всяком случае, мера частной собственности должна определяться интересами общества, способного эти интересы защищать — в том числе и от государственной бюрократии.