Я тут же известил Сергея Сергеевича телеграммой о таком решении и
получил в ответ следующее письмо:
ГОРЬКИЙ, 2 ноября, st1:metricconverter productid="1958 г" w:st="on" 1958 г /st1:metricconverter .
Дорогой Валерий Николаевич
Вчера получил Вашу телеграмму и на радостях ответил Вам тотчас же открыткой [1] , а теперь хочу написать Вам подробнее.
Прежде всего: я Вашу телеграмму понял так, что МОИП будет печатать всю мою работу вместе с примечаниями. Так? — Во-вторых, раз дело становится на реальную почву, надо будет внести некоторые поправки. Как Вы будете печатать? Перепишете ли всю работу целиком на машинке или будете набивать работу с печатного текста? Теперь вот какие поправки приходят мне в голову:
1. На стр. 40 в самой её середине напечатано «ждать 1/N поколений», следует «ждать N поколений».
2. В списке литературы неверно дано заглавие работы Н. Тимофеева-Ресовского (1926) Журн. Экспер. Биологии, Т. 1. «Исследование по фенотипному проявлению наследственных факторов». Это заглавие надо вычеркнуть и заменить тем, которое фактически напечатано в указанном месте (я его не помню). Это произошло потому, что к моменту составления мною списка работа Тим. Рес. еще не была напечатана, и я привел то заглавие, которое носила его неполная работа. При печатании же было решено заглавие изменить, но в своем списке я этого не сделал.
3. Не знаю, будет ли перепечатываться и английское Summary. Если решат это перепечатывать, то надо несколько изменить самое название работы. Как мне указывали несколько лиц, английское название работы следует формулировать так: «On some aspects of the process of evolution from the standpoint of modern genetics», и вообще было бы очень хорошо, если бы какой-либо «компетентный англичанин» проредактировал весь английский текст.
Вот пока мои пожелания. Если появятся последующие исправления, то своевременно извещу Вас о них для корректуры.
И наконец, вот какое дело. Если Вы будете у Андрея Андреевича Бунделя, то спросите у него находящийся у него же экземпляр моей работы, а я со своей стороны сейчас пишу А. А. Бунделю, чтобы в случае Вашего прихода он бы этот экземпляр Вам передал.
Вот пока все мои пожелания. Еще раз выражаю величайшую радость по поводу сообщения, содержащегося в Вашей телеграмме, и если не говорю до сих пор «гоп», то только по закоренелой старческой привычке пессимиста. <…>
Сегодня у нас чудесный день. С раннего утра совершенно чистое голубое небо и по-летнему ярко светит солнышко. Утром температура была 0, а сейчас два градуса. Чувствую себя на «удовлетворительно» и о большем не мечтаю.
Конечно, с большим нетерпением буду ждать дальнейших от Вас вестей. Ведь всё это все-таки моя «лебединая песнь».
Шлю через Вас мой сердечный привет всем, кто меня помнит добром, и особенно Вашим ближайшим друзьям. Будьте счастливы и крепко, крепко жму Вам руку!!
Искренне Вам преданный С. Четвериков.
P. S. Имейте, пожалуйста, в виду, что А. А. Бундель с 6-го числа на все праздники улетает куда-то на юг и что дела с ним можно делать либо до этого срока, либо уже после 9-го числа.
Слова «Искренне Вам преданный С. Четвериков» написаны рукой Сергея Сергеевича, и им же фамилия Четвериков была подчеркнута.
Известие о возможности публикации его главной работы сильно взволновало Сергея Сергеевича, хотя он еще в письме от 31 октября выражал сомнения в том, что это все пройдет без сучка и задоринки («я старый пессимист и очень твердо помню украинскую поговорку: „Не кажи гоп, пока не перескочишь!”, а потому молчу и „гоп” не говорю»).
Затем он продиктовал брату новое длинное письмо ко мне, в котором добавил еще несколько замечаний к подготовляемому для публикации тексту. Он, несомненно, жил в те дни думами о своем труде, вспоминал разные моменты в написанной им тридцатью годами раньше статье и старался исправить все упущения. Он писал:
ГОРЬКИЙ, 5 ноября st1:metricconverter productid="1958 г" w:st="on" 1958 г /st1:metricconverter .
Дорогой Валерий Николаевич
Вчера получил Ваше письмо с подробным описанием прохождения вопроса о моей статье в редколлегии Бюллетеня МОИП. Конечно, было приятно узнать от Вас и самый факт принятия рукописи, и то, что это принятие не встретило серьёзных затруднений.
Совсем недавно я писал Вам достаточно подробно и к тому, что написано, прибавлю лишь немногое. В конце Вашего письма Вы просите моего согласия на то, чтобы поручить Вам дальнейшее оформление рукописи и все хлопоты по продвижению её в печать. Дорогой Валерий Николаевич, я не только согласен с Вашей просьбой, но делаю это с величайшей радостью и с чувством огромной благодарности к Вам.
В связи с уже выясняющимися перспективами судьбы моей работы необходимо будет переделать то коротенькое предисловие, которое я ей предпосылаю; необходимо в этом предисловии выразить глубокую признательность МОИПу за согласие на напечатание работы и в то же время выразить Вам, дорогой Валерий Николаевич, мою искреннюю признательность за все хлопоты по осуществлению этого дела. На последнем я буду настаивать самым категорическим образом и заранее заявляю, что никаких отговорок принимать не буду!
С большим нетерпением буду ждать дальнейших вестей от Вас как о дальнейших судьбах моей работы, так и о Вашей жизни и учебе <…>
Итак, дорогой Валерий Николаевич, смело в путь! Будем надеяться, что хорошее начало приведет и к хорошему концу. И примите за всё, что Вы сделали и еще будете делать для меня, мою самую горячую, искреннюю благодарность!!.
Искренне Вам преданный С. Четвериков.
Последняя фраза написана рукой С. С. Четверикова (и им же подчеркнута его фамилия).
Слова Сергея Сергеевича о том, что он собирается написать предисловие к новому изданию и хочет особо отметить мою роль в его подготовке, меня откровенно напугали. Я прекрасно понимал, что классическая работа, изменившая многие представления в биологии, каковой являлась статья Четверикова 1926 года, исключительно важна, и мне казалось, что было бы нескромно
с моей стороны выступать в каком угодно качестве в связи с его статьей.
Я написал Сергею Сергеевичу, что категорически против того, чтобы он называл мое имя. Видимо, мои возражения были достаточно решительными, и в ответ я получил через 10 дней от него такое письмо:
ГОРЬКИЙ, 16 ноября st1:metricconverter productid="1958 г" w:st="on" 1958 г /st1:metricconverter .
Дорогой Валерий Николаевич
Спасибо Вам за Ваше письмо от 11 ноября с/г и за те добрые вести, которые в нем содержатся, а что касается дурных, то надо стараться, чтобы их больше не было!
А к числу последних я прежде всего отношу то, что Вы нервничаете, не спите по ночам и вообще чувствуете себя не в своей тарелке, а это совсем Вам не годится, особенно учитывая все обстоятельства Вашей жизни…
Мое письмо начну прямо с конца Вашего. Вы там очень энергично отвергаете мое желание поблагодарить Вас в предисловии за все Ваши хлопоты по переизданию моей работы и даже грозитесь употребить против меня «насилие», но, милый, дорогой Валерий Николаевич! — ведь я меньше всего хочу сделать что-либо Вам неприятное, и если Вы этого не хотите, то я, конечно, этого и не сделаю; ведь я просто чрезвычайно Вам благодарен и хотел выразить это в предисловии, но меньше всего я хочу сделать что-либо Вам не по душе, всё равно из чего бы Вы ни исходили. Раз Вы говорите «нет!» то значит нет! И спорить с Вами я ни в коем случае не буду, особенно принимая во внимание решительный тон Вашего письма. Так вот, дорогой, я только еще раз Вас крепко, крепко обнимаю и от всей души благодарю и надеюсь, что и в дальнейшем Вы не оставите меня без Вашей помощи!!.
Ну а вот с этим я уже решительно не соглашусь — Вы пишете: «Вы, наконец, сказали „гоп!”» Нет, нет никак — «гоп» не говорил и ни за что не скажу до тех пор, пока Вы или кто-либо другой не поклянется мне в том, что своими глазами видел напечатанной мою работу. А ведь до этого еще ой-ой как долго: во-первых, надо, чтобы август месяц наступил, а во-вторых, надо, чтобы к августу месяцу статью напечатали, в-третьих, надо, чтобы я до этого времени дожил и, наконец, надо, чтобы Москва к этому сроку не перевернулась вверх донышком! Вот видите, дорогой Валерий Николаевич, как далеко до «гоп»’а! — а Вы написали, будто я это сказал. Чур, чур, чур меня!!
