в дыму пространства, во льду времен

расплавлен, неразличим.

Вода и воздух, земля, огонь

не спят, не смыкают глаз,

и нам неизвестно, чья ладонь

снова вылепит нас.

Я здесь, я в метро, где бетонный свод,

сумею ли сон превозмочь

до “Улицы Янгеля”? Там вот-вот

веки поднимет ночь.

В ночи мириад световых заноз,

вздыхает живая тьма.

И если спросишь: каков прогноз? —

Зима, услышишь, зима.

Храмчихин Александр Анатольевич — заведующий отделом Института политического и военного анализа; выпускник физического факультета МГУ; автор многочисленных публикаций на темы геополитики (см., например, его статью “Китайский „велосипед”” в № 3 “Нового мира” за 2008 год) и военного строительства.

Тенденции военного строительства в Российской Федерации

В соответствии с установками нынешнего кремлевского агитпропа 90-е годы

были годами “позора и провала” во всем, в том числе и в области военного строительства. При Путине же Россия “встала с колен”, в частности произошло “возрождение былой мощи Вооруженных сил”. Анализ реальной ситуации показывает, что она прямо противоположна. Если 90-е годы, разумеется, никак нельзя назвать эпохой расцвета ВС, то в “нулевые” ситуация почти по всем направлениям лишь ухудшается.

Стратегические ядерные силы

Стратегические ядерные силы (СЯС), позволяющие уничтожить любую страну в течение получаса, сегодня и на сколько-нибудь обозримую перспективу являются единственным фактором, позволяющим считать Россию великой державой. Только благодаря им стране удается сохранять суверенитет и территориальную целостность. Исходя из этого, то, что произошло с СЯС в период после 2000 года, можно считать самым большим провалом политики нового президента, перечеркивающей все предполагаемые достижения.

После краха СССР России достались вся морская составляющая советских СЯС и часть наземной и воздушной составляющих. При этом можно сразу исключить из рассмотрения межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) РС-10 и РС-16, атомные ракетные подлодки (ракетные подводные крейсера стратегического назначения — РПК СН) проектов 667А, Б и БД, стратегические бомбардировщики Ту-95К и К22, значительное число которых Россия получила в конце 1991 года. Они уже тогда не отвечали современным требованиям, в основном выработали свой ресурс, поэтому самое позднее в 2001 году этих вооружений не было бы в составе Вооруженных сил независимо от названия страны, ее политического устройства и финансового состояния. Рассматривать следует только те ракеты, подводные лодки и самолеты, которые реально обеспечивали ядерное сдерживание и продолжают это делать по сей день. Из таковых на начало 1992 года РФ имела:

— в Ракетных войсках стратегического назначения (РВСН): 170 МБР РС-18 (по 6 боевых частей /БЧ/ на каждой), 204 МБР РС-20 (по 10 БЧ), 46 МБР РТ-23, в том числе 36 — железнодорожного базирования (по 10 БЧ), 207 мобильных МБР РС-12М “Тополь” (по 1 БЧ), всего 627 МБР с 3727 БЧ;

— в Военно-морском флоте (ВМФ): 14 РПК СН пр. 667БДР (по 16 баллистических ракет подводных лодок /БРПЛ/ Р-29Р по 3 БЧ на каждой), 6 РПК СН пр. 941 “Тайфун” (по 20 БРПЛ Р-39 по 10 БЧ), 7 РПК СН пр. 667БДРМ (по

16 БРПЛ Р-29РМ по 4 БЧ), всего 27 РПК СН с 456 БРПЛ, 2368 БЧ;

— в Военно-воздушных силах (ВВС): 22 бомбардировщика Ту-95МС16 (по 16 крылатых ракет на каждом, то есть всего 352 КР).

Итого — 1083 МБР и БРПЛ с 6095 БЧ, 22 самолета с 352 КР. Всего 6347 зарядов (БЧ и КР).

В последний день 1999 года первый президент РФ передал своему преемнику такой состав СЯС:

— в РВСН: 150 РС-18, 180 РС-20, 46 РТ-23, 360 мобильных “Тополей” и 20 “Тополей-М” РС-12М2 шахтного базирования, всего 756 МБР с 3540 БЧ;

— в ВМФ: 11 РПК СН пр. 667БДР, 2 “Тайфуна” (еще 1 был переделан для испытаний БРПЛ “Булава”, боевых ракет он не нес), 7 РПК СН пр. 667БДРМ, всего 20 + 1 РПК СН с 328 БРПЛ, 1376 БЧ;

— в ВВС: 15 Ту-160 (по 12 ракет на каждом), 31 Ту-95МС6 (по 6 ракет) и 35 Ту-95МС16, всего 81 бомбардировщик с 926 КР.

Итого — 1084 МБР и БРПЛ с 4916 БЧ, 81 самолет с 926 КР. Всего 5842 заряда.

Таким образом, за 90-е годы СЯС увеличились на 60 носителей и уменьшились на 505 зарядов. Увеличение числа носителей произошло за счет изготовления 72 мобильных и 20 шахтных “Тополей” и 7 бомбардировщиков Ту-160 (6 в начале 90-х, 1 в конце), а также возвращения из Белоруссии 81 мобильного “Тополя”, из Казахстана — 40 Ту-95МС, с Украины — 8 Ту160 и 3 Ту-95МС. Сегодня почему-то представляется, что возврат части экс-советских СЯС из соседних стран в Россию был делом само собой разумеющимся, хотя в тех условиях гораздо реальнее было потерять их полностью. Кроме того, в 1996 году в Северодвинске была заложена головная лодка пр. 955, которая должна была нести 12 новых БРПЛ Р-30 “Булава”. Уменьшение числа зарядов произошло потому, что все списанные из состава СЯС 44 МБР и 128 БРПЛ (на 7 РПК СН) были многозарядными (всего на этих ракетах было 1352 заряда),

а принятые 173 “Тополя” — моноблочными.

К началу 2008 года Россия имела следующий состав СЯС:

— в РВСН: 100 РС-18, 75 РС-20, 207 мобильных “Тополей” (в том числе

6 “Тополей-М”), 48 шахтных “Тополей-М”, всего 430 МБР с 1605 БЧ;

— в ВМФ: по 6 РПК СН пр. 667БДР и БДРМ (и тот же экспериментальный “Тайфун” под “Булаву”), всего 12 + 1 РПК СН с 192 БРПЛ, 672 БЧ;

— в ВВС — 15 Ту-160, по 32 Ту-95МС6 и МС16, всего 79 бомбардировщиков с 884 КР.

Итого — 622 МБР и БРПЛ с 2277 БЧ, 79 самолетов с 884 КР. Всего

3161 заряд.

Таким образом, за период с 2000 по 2008 год СЯС уменьшились на 462 носителя и 2681 заряд. Произведено всего 34 ракеты, то есть почти в 3 раза меньше, чем за 90-е годы, и 1 Ту-160, то есть в 7 раз меньше, чем в 90-е годы. Списано 496 МБР и БРПЛ с 2673 БЧ, 2 Ту-95МС, потерян в катастрофе 1 Ту-160.

На самом деле ситуация даже еще хуже, поскольку количество БРПЛ здесь указано, исходя из числа их носителей (РПК СН). В реальности ракет — 173 с 611 зарядами. То есть общее количество зарядов у нас составляет всего 3150 единиц.

Другими словами, если в 90-е годы унаследованный от СССР стратегический потенциал в целом удалось удержать на прежнем уровне, то с 2000 года происходит его сокращение, принимающее обвальный, катастрофический характер и сулящее ухудшение ситуации в будущем.

В случае с РВСН руководство России оказалось заложником решений, принятых еще в СССР. Имеется в виду решение о развитии мобильных ракетных комплексов РС-12 “Тополь”. Оно мотивировалось тем, что повышение точности американских МБР снижает боевую устойчивость отечественных МБР шахтного базирования. Выход был найден в создании комплексов, обладающих высокой мобильностью, поэтому способных в угрожаемый период уйти из-под удара.

Однако сегодня, когда США располагают спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки (КН-11, “Лакросс” и др.), передающими информацию в реальном масштабе времени, устойчивость “Тополей” стала, по сути, нулевой. Изначальное место базирования “Тополей” известно США с точностью до сантиметра. Движение “Тополя” будет полностью контролироваться противником с момента выхода машины из ангара. Предполагать, что стотонная 22-метровая машина, коей является “Тополь”, обладающая высокой заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может стремительно раствориться в российских просторах, достаточно наивно. Взрыв ядерного заряда на определенной высоте способен вывести из строя сразу всю дивизию “Тополей”, вышедших из ангаров. Применительно к МБР шахтного базирования это невозможно, на уничтожение каждой ракеты в шахте требуется отдельный ядерный заряд, причем необходимо добиться прямого попадания в шахту или очень близкого к ней взрыва. Кроме того, в ближайшей перспективе США достигнут возможности поражать боевые машины комплекса “Тополь” обычным высокоточным оружием (ВТО) с малозаметных самолетов, а возможно, и с боевых беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), которые в условиях продолжающейся деградации системы противовоздушной обороны смогут беспрепятственно проникать в воздушное пространство РФ. Поразить ракету в шахте с помощью обычного боеприпаса крайне сложно из-за прочности конструкции шахты. Наконец, машина комплекса “Тополь” может быть выведена из строя выстрелом из РПГ (ручного противотанкового гранатомета) или тяжелой снайперской винтовки диверсанта. Проникновение в Россию диверсионных групп через ее протяженные открытые границы со странами СНГ на сегодняшний день не представляет никакой сложности. Применительно к шахтным МБР такой сценарий нереализуем из-за мощности конструкции шахты, ее подземного расположения и усиленной охраны данных объектов.