«Среди присутствующих на похоронах Маргарет Гордон была миссис Пол Ройленд, внучатая племянница усопшей». Кэтлин так часто разворачивала страницу, что бумага поблекла и потерлась на сгибах. На нечеткой фотографии была изображена Клер – элегантная, в черном пальто и черной меховой шапочке. Печаль на ее лице, запечатленная фотографом, не смогла испортить ее красоты.

Кэтлин несколько минут молча смотрела на снимок, потом смяв его в руке, отшвырнула в сторону.

– Проклятая сука! – прошептала она. Встав, она нервным жестом загасила сигарету в блюдце на прикроватном столике и подошла к окну. Некоторое время Кэтлин стояла, глядя в стекло невидящими глазами. Потом бросилась на кровать лицом вниз и уткнулась в подушку.

Спустя несколько минут в комнату вернулся Нейл. Нахмурившись, он посмотрел на Кэтлин. В этот раз он не испытывал ничего похожего на ту радость, которую обычно чувствовал, когда Кэтлин возвращалась с гастролей. Они были вместе более года; поначалу он был в восторге от ее грубоватого юмора, не по-женски логического склада ума, от ее красоты. Но потом он понял, что в ней словно живут две женщины: одна – сильная, уверенная в себе, неукротимая в сексе – страсть так и прорывалась в ее красивом, чуть хрипловатом голосе, даже когда она пела. Другая – легко ранимая, капризная, суеверная, – он бросил недовольный взгляд в сторону разбросанных карт, – и ревнивая до безумия. Она словно не понимала, что отталкивает его от себя своими обидами и гневными сценами, устраиваемыми тотчас же, стоило ему хотя бы взглянуть в сторону другой женщины.

– Что случилось, Кэт? – Он присел на кровать и положил ей руку на плечо.

– Ничего, черт побери! – Голос ее приглушала подушка.

– Ну ладно. – Нейл со вздохом поднялся. Он принял душ, оделся, потом побросав вещи в холщевую сумку, взял ключи от машины.

– Я поеду прямо из офиса, Кэт. Увидимся, когда я вернусь.

Она не ответила.

Он вышел, пожав плечами.

Захлопнув за собой входную дверь, он сбежал по ступеням длинной лестницы и оказался на улице. Дождь кончился, и первые лучи солнца уже начали пробиваться сквозь рассеивающийся туман.

Пять минут девятого Пол вошел в зал ресторана отеля «Савой». Он остановился у столика, мрачно глядя на Рекса.

– Зачем эта встреча за завтраком? Не думаю, что наши дела требуют такой срочности.

Рекс не поднялся ему навстречу и не подал руки. Он жестом предложил Полу сесть напротив.

– Я деловой человек, и у меня мало времени. Я хочу услышать ваше решение.

Пол подождал, пока официант нальет ему кофе, потом уселся за столик и принялся с преувеличенной тщательностью разворачивать салфетку. Сердце его учащенно билось.

– Мы пришли к соглашению. Жена согласна продать землю. – Он почувствовал, как его спина взмокла от пота. – Я получу все необходимые бумаги к концу недели.

– Вы должны все оформить не позднее четверга. – Рекс, казалось, был абсолютно спокоен. – В пятницу я улетаю в Штаты и хочу взять с собой заверенное свидетельство.

Пол закрыл глаза.

– Вы его получите.

Рекс улыбнулся.

– Рад, что вы уговорили ее. Я знаю, вам нужны деньги. – Он наклонился вперед, поставив локти на стол. – Вы слишком много потеряли, не так ли? – ровным тоном добавил он.

Пол удивленно уставился на него.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – сухо сказал он.

– Разве? – Рекс улыбнулся. – Я имею в виду «Карстерс Бутройд». Мне известно, что сделка сорвалась. Акции резко пошли вниз. Те, у кого их много, потеряют изрядную сумму. – Он взял тост и начал намазывать его тонким слоем джема.

Пол похолодел.

– Это могло стать выгодным делом, – задумчиво продолжал Рекс. – Но молодой Карстерс – не тот человек, чтобы раскрутить такую комбинацию. В Сити ему не доверяют. Меня удивляет, что вы этого не знали.

Пол растерянно смотрел на собеседника. Руки его дрожали.

– На что, черт возьми, вы намекаете?

– Ни на что, Пол, абсолютно ни на что. – Он произнес его имя с какой-то насмешливой интонацией. – Будем надеяться, что вы успеете выпутаться из этой истории до того, как кто-нибудь сложит два и два и спросит: а не воспользовались ли вы служебной информацией? – Он засмеялся. – Если уж вы спекулируете на бирже, нужно пользоваться проверенными сведениями! – Внезапно он глянул Полу прямо в глаза, лицо его стало жестким. – В четверг, Ройленд, или сделка отменяется!

Клер сидела за письменным столом в гостиной Бакстерса и равнодушно смотрела на пачку писем, лежащих перед ней. Это были просьбы о помощи от разных благотворительных организаций; приглашения принять участие в работе каких-то комитетов. Приглашения для них с Полом. Ни одного настоящего письма. Ни многостраничных излияний подруги, ни коротенькой записки от кого-то, кто был бы ей дорог. Она взяла в руки один из конвертов. Приглашение на обед с целью собрать средства на местный хоспис. Не на обед с приятельницей, за которым можно просто поболтать. Хотя она была знакома со многими женщинами в округе, ее приглашали только для того, чтобы получить деньги. На этом обеде будут десятка два состоятельных женщин, которые знают друг друга достаточно хорошо для того, чтобы обменяться приветственным поцелуем в щеку, но все же недостаточно, чтобы посидеть на кухне за бутылкой вина и просто посудачить.

Клер толкнула письмо обратно к остальным, сбросив при этом всю стопку на пол, и уронила голову на стол. Жизнь ее была пустой, бесполезной и однообразной. Какая от нее польза хоть кому-либо? Если бы она могла родить ребенка, все стало бы иначе. Тогда у нее была бы цель, появился бы смысл в жизни. Кто-то любил бы ее...

В отчаянии она потянулась к телефону.

Трубку взял Арчи Маклауд.

– Сейчас я позову твою мать, Клер. – С холодным равнодушием он добавил: – А как твои дела?

– Как всегда, прекрасно, спасибо, – ответила она, заставив свой голос звучать ровно и спокойно.

Последовала долгая пауза, потом Клер услышала в трубке учащенное дыхание. Это Антония Маклауд, запыхавшись, поднялась в холодный кабинет мужа и села в его кресло.

– Клер, дорогая, как ты?

Арчи стоял у нее за спиной, дожидаясь пока она освободит его место. Она чувствовала его нетерпение, оно ощущалось как нечто почти осязаемое.

– Все в порядке. – Клер заставила себя говорить ровным тоном. – Мама, могу я приехать навестить тебя?

Последовало едва заметное замешательство. Антония взглянула на мужа. Его круглое обветренное лицо с красными прожилками на носу было обращено к окну, за которым, полускрытые пеленой дождя, виднелись холмы Пертшира. Вздохнув, она крепче сжала трубку.

– Мы сейчас заняты, дорогая. Может быть, немного позднее – это было бы замечательно...

– Хорошо. – Глаза Клер наполнились слезами. – Я позвоню тебе, ладно?

– Конечно, дорогая. Передай привет Полу.

Послышались гудки. Клер, продолжая держать трубку в руке, молча смотрела на телефон. Вот и весь разговор – пара дежурных фраз...

Бросив трубку, Клер порывисто встала.

– Каста! – Она повернулась к камину. Недосушенные дрова только начали разгораться. Собаки в комнате не было. Внезапно испугавшись, Клер распахнула дверь и выбежала в холл. – Каста? – Ее голос эхом разнесся в пустом зале. – Каста? – Она бросилась к кухонной двери, распахнула ее. Свет был погашен; вокруг стояла тишина, только тикали старые часы в углу. Все было выключено, даже плита уже остыла. – Сара? – Клер озиралась по сторонам, ее голос дрожал. – Сара, где ты?

Она уже все поняла. Машина, стоявшая обычно позади дома, отсутствовала, корзинка Сары исчезла с обычного места у двери и поводок Касты тоже не висел на крючке. Они, должно быть, уехали в Дедхем или Колчестер и оставили ее одну.

– Сара?! – уже без всякой надежды услышать ответ, опять позвала она. – Сара, ну почему ты не дождалась меня? – Слезы текли у нее по щекам, когда она медленно вернулась обратно в холл и присела на нижнюю ступеньку лестницы, обхватив колени руками. Ее била дрожь.