Когда они снова попытались пробраться на север, то выяснилось, что дороги и тропинки патрулируются мародерствующими английскими отрядами и они снова и снова петляли и кружили, стремясь удалиться от Перта. Ночью Изабель лежала на земле, пытаясь уснуть, а садящие рядом мужчины тихо переговаривались, ежась от ночной росы. За все время своего бегства они ни разу не посмели развести огонь.

Наконец им удалось пробраться на восток, в сердце высоких гор; они шли тайными тропами, известными только волкам и оленям, продвигаясь преимущественно в сумерках, когда над горными вершинами сгущался туман, но даже здесь они видели отрады солдат, разыскивающих беглецов с поля сражения под Метвином. Они проезжали мимо сожженных ферм, принадлежавших сторонникам Брюса, развалины которых еще дымились. Месть англичан была скорой и жестокой. Они не щадили ни женщин, ни детей, и мало кому удалось спрятаться в горах. В первые дни они вообще не видели ни одной живой души, за исключением врагов.

Лошади их были измучены; обувь стерлась до дыр, так как они постоянно спешивались и вели коней по каменистым тропам; одежда истрепалась в клочья, пока они День за днем кружили по дикой местности, пытаясь прорваться в Киддрамми. Дункан и Малькольм, пытаясь разведать обстановку, пробирались в поселки и деревушки, везде слыша одни и те же душераздирающие истории о мести, что обрушилась на сторонников короля, и, переполнясь ненавистью и страхом, снова продвигались на север.

Когда наконец они добрались до Килдрамми, оказалось, что они самыми первыми принесли горькую весть о поражении Роберта его родным и королеве. Никто не хотел верить, что от многочисленного войска Роберта могло остаться лишь несколько сотен, но все, что им оставалось с их маленьким гарнизоном – ждать новостей. Но их не было. Горы Мара, окутанные маревом летней жары, были пусты и безмолвны. Король бесследно исчез где-то на западе.

Затем сюда пришли письма – одно королеве от графа Ольстера, другое – с вестями о зверствах английских солдат на шотландской территории. Англичане «подняли знамя дракона» и не щадили никого, и если семья короля попадет в плен, то, конечно, в живых не останется. Насилие и убийство по отношению к родственникам и друзьям мятежного Брюса будет только приветствоваться.

Элизабет де Бур с волнением посмотрела сначала на письмо отца, а потом на деверя.

– Отец говорит, что я должна вернуться к нему, но мое место рядом с Робертом.

– Да и сам Роберт хотел, чтобы вы оставались здесь. – На Найджела мужество королевы произвело сильное впечатление. По мере того, как он лучше узнавал ее, он все больше восхищался женой брата. Она не являлась сторонницей политики Роберта, но в час беды оставалась рядом с мужем, и подобная верность, по мнению младшего Брюса, была достойна самой высокой оценки. Найджел мучился тем, что единственный из братьев, он до сих пор не участвовал в военных действиях, но приказ исходил не только от брата, но и от короля: Найджел должен оставаться в Килдрамми и охранять женщин.

Он постарался улыбнуться королеве.

– Здесь вы все будете в безопасности. – Затем взглянул на сестер.

Кристиан сидела на низком стуле с прялкой в руках, но вовсе не пряла: шерсть нетронутой лежала в корзинке у ее ног, а сама она, погрузившись в свои мысли, смотрела в пространство. Этот огромный замок был ее домом до смерти ее первого мужа, Грэтни, и видывал столько счастья. Теперь он перешел по наследству к ее сыну Дональду, который до совершеннолетия был под опекой своего дяди Роберта, а Кристиан вторым браком была замужем за Кристофером Ситоном. Возможно, она уже снова овдовела: Кристофер, один из наиболее близких друзей Роберта, как сообщалось в одном из писем, попал в плен при Метвине.

Кристиан украдкой смахнула слезы: она была так же горда, как и все Брюсы, да и не хотела нервировать близких плачем и жалобами на свои несчастья.

Мэри чувствовала себя несколько бодрее: мужчина, которого она любила – Нейл Кэмпбелл все еще был с Робертом и, как им было известно, ни тот, ни другой не ранены – хотя, конечно, как бы обитатели Килдрамми своевременно узнали о ранении Роберта или его приближенных?

Изабель сидела несколько в стороне от других, расстроенно кусая губы. Хотя сестры короля хорошо относились к ней, а Марджори ее открыто обожала, враждебность королевы оставалась неизменной, и в присутствии придворных дам Изабель старалась остаться в тени, сохраняя выдержку, которая была ей чужда. Ей так хотелось вскочить на ноги и заставить Найджела Брюса отвезти их к Роберту. Она знала, как сильно ему хочется поехать к брату и поэтому убедить его не составит труда, но она заставляла себя молчать, ставя себе в пример бабушку Элейн, графиню Map, что находилась наверху, в своей светлице: в этой жизни ей столько пришлось вытерпеть. Поэтому Изабель ничего не предпринимала, а сидела, глядя в окно, и, сложив руки на коленях, ждала, что решит королева.

Решение было принято за них. Однажды ночью прибыл Гилберт из Аннандейла с двумя спутниками. Их кони были измучены, один из воинов ранен. Гилберт был мрачен.

– Король находится сейчас в Друмалбане. Он решил, что будет лучше, если вы присоединитесь к нему. – Он говорил с Найджелом, но поглядывал на дам, которые в тревоге столпились вокруг. На миг его взгляд задержался на Изабель, и он еще больше помрачнел. – Графу Пембруку приказано захватить королевскую семью, сэр Найджел, и не щадить никого, хотя, наверное, я не должен был вам этого говорить. Как бы то ни было, король считает, что вернее вам быть под его защитой. На западе у него больше людей и больше поддержки. Мы должны ехать немедленно.

Найджел кивнул, его лицо просветлело.

– Наконец! Я слишком долго был нянькой! – Он прикусил губу и поспешно поклонился королеве. – Простите, я не хотел сказать... Я просто хочу быть с Робертом! Хочу сражаться!

Гилберт усмехнулся.

– Очень скоро, сэр Найджел, вам предстоит немало сражений, можете не сомневаться – даже больше, чем вы в состоянии себе представить. – Он отвел Найджела в сторону и долго беседовал с ним наедине. Когда разговор закончился, лицо Найджела было очень серьезным.

Они оставили в Киддрамми маленький гарнизон и вдовствующую графиню Map, которая отказалась уезжать.

– Я слишком стара, – ответила она, когда ее пытались убедить. – Со мной все будет в порядке. Старуха никому не интересна. Вы поезжайте, и да прибудет с вами Бог!

Итак, на заре следующего дня отряд всадников выехал на запад. От Страфордона они свернули через холмы к Бремару, а затем в горы Этолла, придерживаясь заброшенных дорог.

Солнце над их головами палило беспощадно, холмы были окутаны маревом. Кони с трудом прокладывали себе путь через узкие, заросшие кустарником, долины. Несколько раз Изабель слышала пронзительный крик золотистого орла над головой – тот кружил высоко, в блистающей вышине. Воздух был напоен ароматом дрока и сосны.

Найджел на взмыленном коне ехал рядом с ней.

– Гилберт думает, что Роберт выедет нам навстречу на берегу озера Лох-Тей.

Изабель улыбнулась ему. Ее сердце подпрыгнуло от радости.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть его и убедиться, что он здоров. – Изабель очень полюбила Найджела: он был юной копией Роберта – гибкий, мягкий, лишенный свойственной брату категоричности. Его мечтательный взгляд и доброта трогали ее сердце.

Она обернулась назад, на королеву, ехавшую рядом с маленькой падчерицей.

– Королева будет рада видеть мужа.

– И он ее. – Он усмехнулся. – Но подозреваю, что и вполовину не так, как вас.

Изабель покраснела.

– Куда мы поедем? Вам известно?

Найджел пожал плечами.

– Гилберт говорит, что у Роберта мало людей. Большинство тех, кто не были убиты, или захвачены в плен, разбежались. Ему нужно снова собрать силы. Потери у Метвина были ужасны, ситуация гораздо хуже, чем мы представляли. – Он глянул через плечо на сестер, ехавших в хвосте отряда. – Гилберт привез новость о Кристофере. Я еще ничего не говорил Кристиан: он мертв.