Маг поглядел на сновавших по улице селян. Пора было вызывать помощь. Королева слишком задерживалась, надо было ее подогнать и припугнуть.

— Лэнс, пора начинать, — сказал мужчина увлеченно читающему древний фолиант ученику. — Ты все подготовил? Парень, погруженный в чтение, встрепенулся, несколько секунд недоуменно смотрел на учителя, пытаясь понять, чего от него хотят. Потом поспешно вскочил с резного кресла, поклонился хозяину, как и подобает, и быстро оттарабанил:

— Да, мой господин. Еще позавчера все было готово, — не без тени гордости добавил он. Учитель махнул рукой, приглашая следовать за собой, и вышел на улицу. Лэнс уныло поплелся следом, размышляя, зачем он-то понадобился? Смотреть на массовую казнь людей парню совсем не хотелось. Видно, он был слишком добросердечным для профессии мага и для ученика такого великого человека, как его хозяин. Уже который раз Лэнс спрашивал себя, почему он не послушал мать, которая умоляла его не становится магом, как отец. Последний, кстати, из-за своего выбора и поплатился однажды жизнью. Лэнсу тогда было всего десять лет, он был мальчишкой, восторгающимся храбрыми наемниками и увертливыми магами, которые найдут выход из любого тупика. Потом, лет в тринадцать, восторженный мальчишка увидел, как компания наемников избила попытавшегося защитить свою жену мужчину, а оную жену уволокла на постоялый двор, где они все и остановились. И тогда-то Лэнс подумал, что быть наемником — дело неблагородное вовсе, как он раньше считал. Оставался один путь — в маги. Но и тут, как оказалось через несколько лет, благородства и честности было немного. Маги, у которых ему выпала честь учиться, слыли жестокими и беспринципными существами. Именно существами, потому что людьми их назвать было уже трудновато. И если бы не клятва верности, в который раз думал Лэнс, он бы давно уже ушел от хозяина.

Тем временем они вышли на улицу, и горе-ученик увидел, что на главной площади деревни был собран весь народ. Чтобы люди не разбежались, их заключили в светящееся красным кольцо. Наружу не выйдешь, ни туда не войдешь без мага, ставившего заклинание. Люди не замечали, что под ногами у них была начерчена такая же светящееся красным огромная пентаграмма. Лэнс же это заметил сразу — на такие вещи глаз у него уже был наметан. Здесь же были еще несколько магов, которых парень, к сожалению, не знал. Они были молчаливы и сосредоточены и внимательно следили за пленниками. На каждом углу пентаграммы стояло по магу, хотя Лэнс готов был поспорить, что это были архимаги. Держать такую огромную пентаграмму простому магу было не по силам. На случай, если какой-то архимаг не справится, рядом стоял еще один. «Страхующий» — так их называл учитель. Сам учитель куда-то подевался. Наверное, подумал Лэнс, раздает последние указания и проверяет, все ли в порядке. Хоть бы что-то пошло не так, и люди смогли спастись. Светлоликий Шакил, ты же видишь, что хотят творить эти люди, и попускаешь это? — обратился парень к ксавийскому Божеству. Может, тогда это богоугодное дело? — размышлял дальше ученик. Да нет, убийство таковым не может быть, Шакил любит всех, даже самых отпетых негодяев. По крайней мере, так Лэнсу говорила мама. Но он уже давно ставил под сомнение справедливость Богов, как, впрочем, и само существование оных. Наконец все было готово. С противоположного конца площади послышался резкий свист, и архимаги, стоявшие на стыках углов, в знак полной готовности стали по очереди вскидывали руку вверх и пускали красный сноп искр. Учитель появился рядом с Лэнсом внезапно, тот даже вздрогнул, когда рядом засветился квадрат телепорта, и из него шагнул хозяин. Архимаги, кроме страхующих, держали подле себя голых девиц. Ими будут активировать пентаграмму. На каждый угол приходилось по девушке, а то и по двум-трем, если своих сил у архимагов не хватит. Вот ближайший к нему архимаг вытащил нож для жертвоприношения и, словно играя, прикоснулся идеально заточенным лезвием к девичьей шее. Сталь, едва коснувшись, пробила кожу, будто лопнули пузырьки пышной пенки на только что выдоенном молоке. Девица дернулась и отчаянно заверещала, но получила звонкую затрещину, и сникла. Голова безвольно упала на грудь, ноги подкосились — архимаг принял на себя весь вес девушки. Нож надавил посильнее, на угол пентаграммы упало несколько капель, потом залило кровью всю землю вокруг. Лэнс, глядя на девушку с перерезанным горлом, из которого толчками выплескивала кровь, почувствовал, как завтраку в желудке стало тесно. Он поспешно отвернулся и ринулся обратно в дом. И уже вбегая по ступеням услышал голос учителя, торжественно прокричавшего:

— Подчинись мне! И что-то потусторонне откликнулось ему утробным рычанием.

Два часа бесцельного скитания в этом хайном проклятом в лесу дали неплохие результаты. Мы, поплутав буквально в трех соснах (леший подшутил, я уверена),

выбрели наконец-то наружу. Перед нами раскинулось поле, конца и края которого не было видно.

Воздух дрожал от жаркого марева, нещадно хотелось пить и есть, а еще больше — спать. Нам с некромантом и без того было худо, а в сочетании с удушливой жарой стало так и вовсе невыносимо. Нам предстояло пройти через поле, еще один лес, и мы будем у дракона. За Драконьим гротом, насколько я помнила, снова начинались леса да поля. Ну и, конечно же, Кривые горы. Опасная местность с кучей нечисти, нежити и прочих радостей жизни.

Мы изнывали от жары. Для конца лета солнце пекло слишком уж нещадно. Тень два раза падала в обморок, заработав солнечный удар. Я не зря замоталась в шаль, хоть было невыносимо жарко, и пот валил градом. Судя по солнцу, время очень давно перевалило за полдень. Скоро жара пойдет на спад, станет намного легче. Я плелась в хвосте, еле переставляя ноги. Лямка сумки натерла плечо, башмаки пришлось снять. Подумав, я решила их выкинуть, потому что толку с них было чуть. Босиком идти было намного удобнее, хоть всякий сор и впивался в ступни. Впереди шел Марэль, ведя под руку Тень. После себя они оставляли широкую вытоптанную полосу, поэтому идти было легче. Дар держал над головой сумку, чтобы не повторить участь Тени. Некромант держался молодцом, не показывая, что ему так же плохо, как и мне. Я подобной глупостью не страдала, мне было все равно, как я выгляжу, и что обо мне подумают ребята.

Мы шли и шли уже без малого три часа, но картина вокруг не изменялась. Все тоже бескрайнее поле. Море цветов, одуряющее пахнущих; тучки насекомых, собирающих пыльцу. Хоть бы дождь начался, невольно подумала я. По моим прикидкам, сейчас было часов шесть-семь. Скоро начнет темнеть, заметно похолодает, и пора будет останавливаться на ночлег. Тень уже несколько часов не прекращая ныла, что хочет есть. Марэль ее поддерживал в этом начинании, чем заработал наше с Даром неодобрение. В силу нашего полуобморочного состояния, мысль о еде вызывала тошноту и стойкое отвращение. По-прежнему хотелось просто отлежаться, ни на что не отвлекаясь. Выскочи на нас сейчас разъяренный вурдалак, я с чувством выполненного долга просто отключусь, предоставив моим спутникам возможность разобраться самим. Меня даже не хватит на то, чтобы залечить порез на ноге, который уже минут пять красуется на щиколотке.

М-да, подумала я, во что ты превратилась, королева? Вся работа Кэсс насмарку. Опять придется меня отмывать, перевоспитывать, ибо все мои статные манеры куда-то делись. Я снова превращаюсь в ту Алесу, что была. И все меньше во мне от госпожи Наиль IV, властительницы Ксавии. Я прыснула от своих напыщенных мыслей, чем заработала полные недоумения взгляды ребят. Интересно, продолжила свои размышления я, а как там дворец? Как там Совет, Кэсс, Эдим, в конце-то концов? Вернулся ли Наставник или все еще носится со своим теперешним ученичком по всему континенту, натаскивая на всевозможную нечисть? Ругали ли меня на Совете, особенно Дорр? Когда он уже соберется на нас войной? И соберется ли? Вспомнив о Мортане, я устыдилась, что так редко задумываюсь о собственной стране. Так долго спящая совесть вдруг проснулась, подняла всклокоченную после долгого сна голову и укоризненно ею покачала: «Ай-ай-ай, Ваше Величество, как же вам не стыдно?» Стыдно. Очень даже совестно. Но не настолько, чтобы сию минуту вернуться в столицу. «А вдруг вас убьют, Вашество? — не унималась совесть» Почему это меня должны убить? Я в компании магов, да и сама неплохо колдую. Ничего со мной не произойдет. «А вдруг это все же произойдет? — нашептывала совесть. — Что тогда?» Странный вопрос. Тогда они изберут нового правителя или правительницу. «У нас нет претендентов на этот пост, забыла? У тебя нет наследников» При мысли о детях я невольно покраснела. До этого момента мне не приходило в голову, что будет потом, через много лет. Ведь кто-то должен будет править страной, а это может сделать только мой ребенок. По закону власть в стране именно так и передавалась. Да где ж я найду наследника-то? «Засиделись вы в девках, Ваше Величество, — хмыкнула совесть. — Пора искать кандидата…» На убой, закончила я. «Найдите себе мужа, — упрямо сказала совесть» Цыц. Вот только мне внутренних диалогов с самой собой не хватало для полного счастья.