— А погода?

— Начались дожди…

Не ошибся Георгий Васильевич. Ошибся тот девяностолетний дед, предсказывавший ясную погоду. Что же, видимо, у секретаря райкома есть какие-то свои, более точные и верные приметы.

— И как же теперь вы?

— Ничего, выворачиваемся. По итогам соревнования районов на уборке и заготовках хлеба за последнюю декаду присудили нам первое место по зоне с вручением переходящего Красного знамени… И знаешь, мы тут, в районе, подумали… И приняли решение — дать государству не 900 тысяч центнеров хлеба, а миллион…

Константин Седых принадлежит к числу тех писателей, чье творчество отличает истинная народность. Коренной забайкальский казак, он с детства впитал в себя напоенный запахом облаков, тайги, степных трав воздух этого привольного края, узнал романтико-трагические легенды и предания о его прошлом. Десятилетним мальчишкой (К. Седых родился в 1908 году) он стал очевидцем взбаламученной вокруг жизни, свидетелем ожесточенных боев гражданской войны. Поселок Поперечный Зерентуй, где прошли детство и юность будущего писателя, неоднократно занимался то красногвардейцами, то семеновскими карателями, то японскими интервентами. Но ясное понимание того, почему эта привычная и устоявшаяся жизнь вдруг взбаламутилась, почему родниковые воды забайкальских рек окрасились человеческой кровью, а чистое небо затянули дымы пожарищ, пришло к будущему писателю несколько позднее. Постепенно он начал сознавать, что так называемая казачья вольница, которая воспевалась в песнях и преданиях, в конечном счете является одним из иезуитских средств российского самодержавия, направленных на охрану и защиту своего античеловеческого режима, на беспощадную эксплуатацию обездоленных и неимущих. И потом, много лет спустя, Константин Седых в великолепном своем романе «Даурия» с большой художественной достоверностью покажет всему миру, как остервенело дрались за эту «вольницу» богатеи типа Чепаловых, Каргиных, Волокитиных, Кустовых и как отстаивали с оружием в руках свое поруганное человеческое достоинство, свою свободу и право жить по законам справедливости Василий и Роман Улыбины, Тимофей Косых, Семен Забережный, Кузьма Уралов, Михаил Лоншаков, Иван Махоркин и другие.

Путь к «Даурии», этому самому вдохновенному своему произведению, был для Константина Седых нелегок. Творческую биографию К. Седых начинал как поэт, поэтом остался и на всю жизнь, выпустив более десяти стихотворных сборников, не считая переизданий («Забайкалье», «Родная степь», «Солнечный край», «Праздник весеннего сева», «Над степью солнце» и др.). Еще в начале этого пути в одном из своих стихотворений он написал:

Пусть это сказано несколько декларативно, но по мысли правильно и точно. Слова настоящей художественной простоты всякий литератор ищет всю жизнь, да иному так и не удается их найти. И он не становится поэтому писателем, а так, литератором, пусть даже способным, но и только, и остается, и скоро забывается в памяти народной. Время в этом случае беспощадно.

Я осмеливаюсь сказать, что слова и «высокого накала» и «неимоверно трудной простоты» Константин Седых нашел не в поэзии, а в прозе, ибо именно «Даурия» принесла ему всенародную известность и заслуженную славу. В общей сложности больше 15 лет отдал К. Седых работе над романом. «Даурия» была задумана им в 1934 году. Двадцатишестилетний парень в этот и последующий год совершает множество поездок по легендарному Забайкалью, встречается с участниками боев гражданской войны, ведет с ними длительные беседы. Он изучает кропотливо архивные документы, исторические материалы. И только через два года садится за письменный стол, на бумажный лист ложатся первые строки…

Еще через три года готовы несколько начальных глав. Только несколько… Что ж, слова «трудной простоты» даются нелегко. Эти первые главы в 1939 году опубликованы в альманахе «Новая Сибирь».

Наконец к 1941 году закончена первая часть романа. Но грянула Великая Отечественная война…

Константин Седых уходит на фронт… В 1946 году возвращается к прерванной работе. И еще через три года «Даурия» полностью закончена.

В 1950 году Константин Седых по праву удостаивается за свой труд Государственной премии.

«Даурия» — роман эпического звучания как по временному охвату, так и по степени проникновения в глубинные пласты народной жизни. Верный исторической правде, К. Седых ненавязчиво и потому убедительно показывает всей системой художественных образов романа, как зрели в среде забайкальского казачества классовые противоречия, неизбежно приведшие в конце концов к революционному взрыву, к беспощадной схватке с вековечными угнетателями народа.

Постижение классово-социальной истины, классово-социальной правды — вот главнейшая тема романа. Нелегко эта истина достается людям. В мучительных поисках ее всю жизнь бился ставший всем нам близким и родным, вечно живой теперь донской казак Григорий Мелехов. В ее поисках прожили свои жизни главные персонажи «Даурии», и в первую очередь Роман Улыбин, причем истина эта к каждому приходит по-разному. В процессе ее постижения люди порой ошибаются, совершают поступки, которые приводят к жестоким жизненным драмам, как случилось это с Федотом Муратовым. А иногда в подобных ошибках люди убеждаются слишком уж поздно, и это приводит к трагедии и гибели. Такова судьба простого казака Северьяна Романова, оказавшегося в чуждом ему классовом лагере, вынужденного защищать интересы собственных эксплуататоров.

Многоликость и многообразие характеров и жизненных судеб, изображенных исторически достоверно, сделали «Даурию» подлинной эпопеей о революционной борьбе народа. Перед читателем проходят представители, пожалуй, всех социальных слоев Забайкальского края того времени — простые казаки-бедняки и казаки зажиточные, политические ссыльные, революционеры и представители самодержавной администрации, казачья верхушка. В романе действуют крестьяне, таежные охотники, рабочие рудников, приискатели, бойцы Красной Армии, партизаны, всякого рода атаманы, анархисты, каратели, уголовники и т. д. Иные в соответствии с замыслом художника выписаны подробно и выпукло, некоторые персонажи являются, естественно, эпизодическими, но подавляющее большинство из них нарисованы зримо, колоритно, с высоким и завидным мастерством.

«Даурия» по достоинству занимает место в ряду лучших романов советских писателей.

Моя сознательная жизнь началась с газеты. Поэтому когда говорят о газетчиках, мне вспоминается всегда свежее осеннее утро в полях, размолотые в пыль колесами проселочные дороги, обочины которых присыпаны золотистой соломкой. Не взошло еще солнце, медлит чего-то, молчаливо стоят облитые желтым пламенем березы, ярко-красным огнем полыхают осиновые рощицы.

Тишина? Нет, это только так кажется. И справа, и слева, и где-то впереди рокочут невидимые комбайны. Солнце медлит, а люди давно, едва забрезжил рассвет, уже на ногах, над дорогой медленно рассеивается и оседает пыль от колес недавно промчавшегося грузовика с полным кузовом зерна.

Сколько таких осенних, сколько летних и зимних рассветов пришлось мне, как и любому газетчику, встретить в поле, на ферме, на колхозном току!

Мои ощущения газетной работы в чем-то могут быть субъективными: сколько журналистов, столько, наверное, и представлений о газетном труде. Но и в личном, думается, можно усмотреть всеобщее, закономерное.

Я затрудняюсь точно выразить, какими качествами должен обладать газетчик, наш советский журналист. Конечно, он должен уметь писать, обладать литературными способностями. Но, думается, не менее важно еще умение понять внутреннее содержание, нравственную сущность людей, о которых собираешься рассказать, умение разобраться в социально-общественном значении тех жизненных процессов и конфликтов, в которые они вовлечены. А это дает журналисту всестороннее, общее и политическое образование, непоколебимая партийная убежденность, безукоризненная честность и принципиальность. Когда газетчик сочетает в себе все эти и еще многие-многие другие качества — неистребимое любопытство к жизни и к людям, умение увидеть порой вроде бы в незначительных явлениях и событиях зреющие или уже начавшиеся социально-нравственные процессы в недрах общества, желание в любую минуту стать на защиту справедливости и правды, — про него говорят, что он талантливый журналист.