Газетчик должен обладать всеми этими качествами в силу особой роли и особой ответственности печатного слова в нашем обществе, в деле построения коммунизма.

Эту силу и роль печатного слова с самого начала своей деятельности отлично понимал Владимир Ильич Ленин. Вспомним 1900 год. Ленин только что вернулся из ссылки. Социал-демократическое движение в России раздроблено на отдельные кружки и группы с различными взглядами на содержание политической обстановки, на суть общественных процессов, на методы революционной работы. Ленин был убежден, что России, ее рабочему классу нужна революционная партия нового типа. Но с чего начать построение такой партии? Владимир Ильич в своей гениальной статье, так и озаглавленной «С чего начать?», отвечал: «…Исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к созданию желаемой организации, наконец, основной нитью, держась которой мы могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, — должна быть постановка общерусской политической газеты… Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор».

Таким органом, как известно, стала нелегальная ленинская «Искра», которая успешно выполнила свою роль в строительстве марксистской партии.

И вот завтра выходит в свет двадцатитысячный номер «Правды»! Ленинской «Правды», наследницы ленинской «Искры»… 20 тысяч номеров — это летопись свершений народа, день за днем прослеженная несколькими поколениями людей, которых и называют газетчиками.

Знаменательно: праздничный номер «Правды» — рядом с тем самым днем, который мы называем Днем печати. И еще знаменательнее, что этот этапный, исполненный особого для нас смысла номер газеты выходит в самый разгар третьего года девятой пятилетки, названного партией и народом решающим. Так символически в этом номере сливаются и труд и праздник, как сливаются эти нерасторжимые понятия во всей истории нашей страны — страны труда и мира, страны, строящей коммунизм.

С волнением и ненасытным любопытством, порой с хорошей, здоровой завистью я слежу за работой моих друзей-газетчиков, передающих свои сообщения, репортажи, очерки с самых, если так можно выразиться, жарких, самых горячих точек нашей огромной Родины. Адреса их работы — нефтяная Сибирь и стройплощадка КамАЗа, мартеновские цехи Новокузнецка и Череповца, нивы Казахстана и Кубани, научные институты, лаборатории, мастерские художников… Разве все назовешь, разве все перечислишь?

И не перечислишь, конечно, темы, которые увлекают газетчиков, не назовешь всех удачных и талантливых приемов мастерства. Но опять же главное, всеобщее для всех и тут налицо. Это партийная страстность и убежденность, стремление сказать о человеке труда самые главные слова, помочь проложить дорогу хорошему.

Обратимся опять к опыту основателя нашей партии и государства, величайшему публицисту Ленину. Поставив печать в ряды первостепенных институтов нового, Советского государства, Ленин требовал от нее неустанной и целеустремленной деятельности по мобилизации народных масс на борьбу за построение фундамента социалистической экономики. Но не только требовал, а и учил, как следует налаживать газетную работу в новых условиях, как превратить всю прессу в орудие экономического перевоспитания масс, в орудие ознакомления народа с тем, как надо налаживать труд по-новому.

«Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое», — пишет он в статье «О характере наших газет», напечатанной в «Правде» 20 сентября 1918 года. А в июле 1919 года в знаменитой статье «Великий почин» снова и снова возвращается к этим вопросам: «Поменьше политической трескотни, побольше внимания самым простым, но живым, из жизни взятым, жизнью проверенным фактам коммунистического строительства…»

Все это — «побольше внимания к самым простым, но живым, из жизни взятым, жизнью проверенным фактам коммунистического строительства» — и зовет газетчика в дальние и близкие края, в любое время суток у него наготове блокнот… И он встречает рассвет в поле, на ферме, он с самого начала смены уже в заводском или фабричном цехе…

Задачи, которые поставил XXIV съезд нашей партии, огромны: девятая пятилетка должна еще выше поднять уровень жизни советских людей, еще крепче сделать индустриальную мощь страны, ее оборонное могущество. И тут для журналиста — с авторучкой, фото- и кинокамерой, с микрофоном в руке — все главное, все живое, все будто впервые по ощущению новизны и грандиозности совершаемого народом. И все значимое. Ибо грандиозность диктует и глубину исследования жизни, требует от журналиста постоянного обогащения своего опыта знаниями жизни, знаниями тех процессов, которые в ней развиваются.

Поэтому сейчас, в наши дни, думается, уже мало того, чтобы первому увидеть новое, первому о нем рассказать. Важнее помочь этому новому утвердиться. И герой очерков стал сложнее, емче. В ряде случаев это уже коллективный герой, и дела его многогранны, сложны.

Газета — непревзойденная школа жизни, школа литературного мастерства, кузница талантов. Газетчик — трудная, но благородная должность на земле. Все народные беды и радости, все невзгоды Родины и ее праздники он пропускает через свое трепетное сердце, которое никогда не должно уставать. Не имеет на это права.

Хлеб — извечная и непреходящая ценность. И для отдельного человека, и для любого государства, и для всего человечества.

Напомню общеизвестные факты из нашего далекого и близкого — иногда нелишне их напомнить.

…Гражданская война. Рабочие Петрограда, Москвы и других промышленных центров задыхаются от голода. Хлеб в стране есть, его много — и в Сибири, и в Поволжье. Но местные кулаки зарывают его в землю, ссыпают в колодцы, гноят и сжигают в амбарах. Лучших людей революции партия в составе легендарных продотрядов — именно легендарных, я подчеркиваю это — посылает на село, чтобы взять хлеб у кулаков. Тысячи благородных и бескорыстных бойцов продотрядов погибли, выполняя свой революционный долг. Когда озверевшему кулачью удавалось захватить продотрядовцев, их не просто убивали, нет, им набивали зерно в распоротый живот. Так умирали эти люди.

Начало тридцатых годов. Неурожай и вредительство затаившихся врагов, вроде Якова Лукича Островного, блистательно нарисованного Шолоховым в «Поднятой целине», вызвали в стране страшный голод. Не было хлеба — и погибли многие тысячи людей.

…Великая Отечественная война. На запад, в фашистскую Германию, день и ночь идут эшелоны, эшелоны, эшелоны с хлебом. С украинской, белорусской, российской пшеницей… Гитлеровцы понимали, что такое хлеб, и, захватывая наши села и города, первым делом выставляли усиленную охрану вокруг колхозных токов, риг и амбаров, вокруг зернопунктов и элеваторов. Советские патриоты делали все возможное, а иногда и невозможное, чтобы хлеб не достался врагу: сжигали зерно в хранилищах и на корню, пускали эшелоны с награбленным хлебом под откос. И тогда гитлеровцы поголовно уничтожали жителей сел и деревень, а сами населенные пункты выжигали дотла.

…1972 год. Тюменщина. На хлебном поле возник пожар. Поблизости оказался только девятнадцатилетний тракторист Анатолий Мерзлов. Он бросился в самое пекло, пытаясь потушить огонь, спасти хлеб. Безжалостное пламя спалило ему волосы, загорелась на парне одежда, обуглилась кожа… Лишь когда подоспели на помощь люди и остановили огонь, Анатолий Мерзлов без сил упал на землю. Через некоторое время он скончался от ожогов.

Общеизвестные эти факты — а их можно привести сотни и сотни! — нелишне напомнить тем, кто бездумно и легкомысленно относится к обыкновенному ломтю хлеба. Иной человек, откусив от ломтя крохотный кусочек, остальное выбрасывает. Это в высшей степени безнравственно. Слишком дорогой ценой достается тот ломоть хлеба. И это сразу поймешь, если поставишь себя на место бойца продотряда, который попал в лапы озверевшего кулачья, на место умирающего от истощения блокадного ленинградца, на место любого жителя тех сел и деревень, которые гитлеровцы смели с лица земли за попытку лишить их награбленного хлеба. Поймешь так же отчетливо и ясно, как понимал это деревенский паренек Анатолий Мерзлов, пожертвовавший жизнью ради спасения хлебной нивы.