— Я понял! Ты, сам не знаешь!
— И, что с того? Мне хватает тех, о которых я знаю! Их более чем достаточно!
— Ты, так и не ответил! — с обидой в голосе проговорил Славик. — Зачем тебе это?
— Не суй нос не в свое дело — целее будет! — холодно предупредил спец и задумался.
Славик надулся.
— Впрочем, раз я еще и твой учитель… Представь, что у меня нет моих способностей… Что мне, как девка драться? Или рубахой махать?
— А разве, такое может случиться? — подросток поник и уставился на мелькающие под ногами камни.
— Ты же сам сказал, что я не знаю всех своих способностей… В принципе, никто в мире не знает всех своих… Так вот, если представить, что есть кто-то, обладающий способностью поглощать другие способности или полностью блокировать их, то, что мне прикажешь делать, если скорость реакции у меня будет низкая? Ник силен, ничего не скажешь, но ведь были и посильнее, как Меcсинг… Вот ты, можешь сказать со стопроцентной уверенностью, что человек с аналогичными как у Ника, или сильнейшими способностями, не ходит сейчас в ста километрах от нас?
— Я… не знаю, — обреченно сказал Славик и сжался.
— Вот то-то и оно! Никто знать не может, кроме этого человека. И ели этот некто, ели он, конечно же, существует, узнает о них, то может возомнить себя, неизвестно кем… Я могу многое, но это многое может быть парализовано лишь одним человеком. Вот черт… Я ведь сегодня зажарил руку на стекле этой девчонки только потому, что она заблокировала мою собственную защиту… Если она захочет повеселится, она сделает людей грушами для битья! Впрочем и не только людей, но и нас… И у нас будет только один выход… Как ты сказал? Мы уже не люди? Может быть ты и прав…
— Дядя Кирилл, о какой девчонке ты говоришь?
— Да так, есть одна…
— А как ты, свою руку зажарил? — с интересом спросил подросток и начал краснеть.
— Много будешь спрашивать — до старости не протянешь! Еще вопросы есть? — спец остановился и пронзил Славика ледяным взглядом.
— Я… я… Я не…
— Хватит заикаться! Скажи по-человечески.
— Я не буду больше! Честное слово. Больше не буду!
— Вот и хорошо… Да, тебе тоже не мешало бы потренироваться.
— Я… я не хочу! — запротестовал он.
— Да уймись ты, пацан! Я не в клетку тебя с тигром собираюсь бросить! Я же не садист. Ты будешь тренироваться вместе со мной.
Славик поежился и понуро опустил голову.
— Дядя Кирилл, может, не надо? — взмолился он.
— Что ты будешь делать, если не сможешь плавить?
— Буду…
— Мишенью ты будешь для спецов, — холодно продолжил он. — Тебя в живых не оставят. Ты слишком много знаешь, поэтому даже не заикайся!
— Я хочу просто жить! Понимаешь? Жить… — Славик на секунду закрыл глаза. — Я хочу быть, как все нормальные подростки! Я хочу развлекаться, тусить… Меня достала эта тюрьма! Со школы домой, из дома в школу… Я не хочу играть роль отличника, чтобы не привлекать к другим своим способностям внимания! Я хочу делать то, что хочу и не спрашивать разрешения ни у кого!
Спец остановился и повернулся к подростку, всем своим видом демонстрируя раздражение.
— Ты, все сказал? Тогда слушай меня! Если не нравиться — тебя здесь никто не держит! Ты, сам пришел… — Кирилл засмеялся. — Ты же прутья в старых воротах расплавил и, как фраер, ночью заявился! Хорошо, что босса дома не было, и он не видел, как ты его кованое творение на тот свет отправил! Иначе он бы тебя сразу… Без сожалений…
— Но, я ведь вернул воротам форму… — оправдываясь, сказал Славик и его уши начали краснеть. — Даже немножко подправил.
— Вот-вот, подправил, — давясь от смеха подтвердил спец, — словно лет сто тем и занимался, что сталь ковал… Каково боссу было? Он же на каждый из прутьев кучу часов потратил, а ты за пару минуту!
— Я же не специально, дядя Кирилл, — понуро сказал он и поплелся за опекуном.
— Не специально? Тебя что, в детдоме ничему не научили? Не высовывайся — целее будешь — главное правило выживания!
— Так ты же сам говорил, что нужно идти напролом?
— Ты, меня не понял… Нужно идти напролом, когда тебе что-нибудь сломать могут — выхода другого нет! А когда тебя не трогают — не высовывайся. Может, лет до пятидесяти доживешь… Хотя, с нашей работой, долго не протянешь…
— А сколько ты уже тянешь? — нерешительно спросил Славик и остановился у входа в гараж.
— Ты… Да ты сам себе могилу капаешь, пацан! Ты, больше ни у кого такой ерунды не спрашивай! Пришьют и глазом не моргнут. Особенно у чужих! У них дело одно — шито свинцом и кровью.
— Ты о смертниках, дядя Кирилл?
Спец кивнул.
— И что они мне сделают?
— Шею сломают, умник, Слово им скажешь наперекор… — размышляя, проговорил Кирилл, — нервы у них… Вернее, нервы у них после приказа отдыхают, только потом… Приказ сверху, и ты труп! Да и я тоже… Мне из-за тебя босс самому голову снимет. Ты, меня понял? Лишнего не болтай при чужих. Держись от них подальше!
— Ничего они со мной не сделают! Ты же знаешь, что я не только со сплавами работаю! Для меня их железо в крови, как стройматериал! — самодовольно сказал подросток. — Устою парочку тромбов и хана!
— А спать ты после этого собираешься, гений убийства?
— Я… да я им…
— И, что ты? Уснешь — они, как тени, за тобой придут. Палец на шею и ты труп. Диагноз — умер во сне. Такое случается, слышал?
— Да слышал я… Я не только… слышал. Я… — Славик уперся спиной в дверь и закрыл глаза.
— Ты, чего? Ты — в порядке?
Славик молчал. Его щеки нервно подергивались.
— Как рука?
— Да нормально со мной все! Чего ты ко мне вечно цепляешься? — Славик резко отскочил от стены и ухватился за дверную ручку.
Кирилл взял его за запястье, и рука парня ослабила хватку, а затем обмякла и упала вниз.
— Пока не успокоишься, внутрь — ни ногой! Хватит, горячку пороть! Ты, меня понял?
— Да понял я! Понял! — выпалил он.
— Ты, чего?
— Я просто вспомнил, как мать умерла… — Славик побледнел. — Во сне…
— Ты, успокойся. Все умирают! Кто-то раньше. Кто-то позже…
— Я знаю! Это-то и обидно! Понимаешь, дядя Кирилл? Какая-нибудь тварь живет, а она — нет!
— Ты же сам сказал, что она во сне умерла. Некого винить. Никто в этом не виноват! Понял?
— Я то понял… Вот только тварь, которая ей не те таблетки дала, сейчас живет, радуется…
— Какие таблетки? Ты про это ничего не говорил.
— Да не знаю я, какие! Врач… в морге потом выяснил… Аллергия у нее была на какой-то препарат… Я проснулся… Дергаю ее за руку, а она уже… А меня потом и Киру… Кроме нее у нас ведь никого больше не было! Понимаешь?
— Ты, ее не вернешь, Славик, — тихо сказал спец. — Так что нечего себя накручивать! Понял?
— Я то, понял, дядя Кирилл, но тот гад, что в машине сейчас валяется — он ведь от Киры не отстанет!
— Ты, его все-таки проучить хотел или на тот свет отправить?
— Я… я не знаю… Но я знаю точно, что завтра он проснется головой наружу через лобовое стекло! Пусть делает потом, что хочет! Мне все равно, но он это на всю жизнь запомнит!
Дверь гаража беззвучно открылась, и на улицу вышел Ник, поглаживая волосы на затылке.
— Кажется, план 'Олень' провалился, — прошептал Кирилл и подтолкнул подростка к дорожке. — Уходи отсюда, я с ним поболтаю чуть-чуть!
— Никуда я не пойду! — Славик сделал шаг от дверей и уставился себе под ноги, скрестив руки на груди.
— Я все слышал… Я не трону больше Киру. Остынь, Славик. — Ник посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Кирилла.
— Нечего меня жалеть! Не нужна мне ваша жалость! Чего вы все к нам с Кирой цепляетесь? Что мы вам сделали?
— Уймись, пацан! Я слов на ветер не бросаю. Сказал — значит сделаю!
— А, если получишь приказ, Ник? Что тогда? Кого ты выберешь? — спросил Кирилл, сверля напарника взглядом.
— О каком приказе ты говоришь, дядя Кирилл?
Взрослые молчали.
— Какой приказ?
Никто не ответил. Кирилл и Ник смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
