— Ты, пошевели мозгами и додумайся!

— Вы… — подбородок Славика затрясся, зубы застучали, — вы их что, тут прямо и закапываете?

— Видишь! И соображать можешь, когда захочешь!

— Да хватит с меня прикалываться, дядя Кирилл! Ты же от смеха давишься! — Славик уперся руками в бок спеца и попытался отодвинуть его с дороги, тот поддался.

— А ты купился, Славик! Ну, ты и даешь… Ты меня что, правда, извергом считаешь? — осторожно спросил он.

— Какой ты изверг, дядя Кирилл? Не знай я, скольких ты на тот свет отправил — никогда бы не подумал, что ты на такое способен! — сказал Славик, заходя в ванную.

— Спасибо, Славик… Только в жизни никогда не знаешь, что будешь делать, с кем и для кого… Костюм Вика повесила в шкаф! И попросила передать, чтобы ты его не перепутал с джинсами и яркой рубашкой, как в прошлом году! А то: 'Грамоту будет получать опять, как попугай!' — это ее слова… Одевайся. Я жду тебя в столовой!

Спец улыбнулся и направился вниз, где Вика пыталась угомонить разбушевавшуюся Киру, все время рвущуюся выплеснуть весь свой запас энергии на окружающих.

— Кира! Ты, тетю Вику не замучила случайно? — поинтересовался он и тепло улыбнулся.

Шестилетняя малышка продолжила носиться по гостиной, заставляя уставшую Вику ловить себя в объятиях.

— Я… — Кира не договорила. По этажам разнесся звонкий детский смех, когда Вике удалось в очередной раз ее поймать.

— Развлекайтесь. — не дождавшись ответа, медленно произнес спец. — Я пойду завтракать… Не знаю как вы, а я готов слона проглотить!

Кирилл направился к белой двери в столовую, девочка подбежала к нему и спряталась за его ноги от рук Вики, хохоча на весь дом.

— Так не честно! — подавив смех, проговорила женщина, посматривая на выглядывающую, из-за ног опекуна, Киру.

— Ты бы пошла, отдохнула. Я с ней поиграю, — предложил Кирилл, наклонившись и подхватив левой рукой легкого, как пушинку, ребенка.

Кира потянулась руками к лицу спеца и обняла его за шею. Вика кивнула, поправила спутанную челку и стала подниматься по лестнице.

— Ника только не буди! Пусть отоспится. У нас на вечер есть одно очень забавное задание. Как только со Славиком вернусь — тогда и разбудим! — бросил он ей вслед.

— Как тебе спалось, куколка? — прошептал Кирилл на ухо успокоившемуся ребенку.

Девочка сильнее сжала объятия и продолжила весело смеяться, пытаясь освободиться от рук опекуна и зависнуть на его шее.

— Кира, не балуй! Не хватало еще, чтобы ты упала и покалечилась! Что мне прикажешь с тобой тогда делать? Ты же все кругом по ветру пустишь…

— А я — хочу! — пролепетала она и повисла на шее легкоатлета, как на перекладине.

Кирилл присел и поставил ее на пол.

— Давай, я лучше тебя покатаю! Хочешь, к Славику на линейку съездить?

Кира замерла, пытаясь понять, шутит ли спец или нет, и, убедившись, что он говорит чистую правду, закричала так, что чуть его не оглушила:

— Я хочу! Хочу!

— Вот и славно! — облегченно прошептал он. — Пускай все от тебя немножко отдохнут, а мы с тобой и Славиком на обратном пути в Макдональдс заедем. По рукам?

— По лукам! — прокричал Кира и снова ухватился за шею спеца.

Кирилл обнял малышку за плечи.

— Хватит вам тут обниматься! — со смешком заметил, спускающийся по крутой лестнице, Славик. — Не знаю как вы, а я, пока отбивную не съем, ни на какую линейку не поеду!

Девочка отпустила шею опекуна и с визгом бросилась к брату, пытаясь ухватить его за ногу и повалить на пол.

— Кира! Ты, поосторожнее! — весело пробурчал Славик, хватая шаловливого ребенка за руку. — На мне костюм, видишь? Что от него останется, если я с тобой сейчас повеселюсь? — подросток улыбнулся хихикающей сестре.

Девочка отстранилась от преобразившегося брата и осмотрела его с ног до головы.

— Ты, сегодня как манекен! — заявила она, хохоча и глядя на Славика, облаченного в идеально сшитый серый костюм и с завязанным на шее галстуком.

— Ты тоже, как всегда, здорово выглядишь! Только вот, надолго ли тебе хватит этого миленького платьица? — подросток довольно улыбнулся, но посмотрев на опекуна, немного скис. — Ты, на него полюбуйся! В мою сторону никто даже голову не повернет! Все будут на него пялиться, словно он с обложки модного журнала сошел!

Славик с досадой поджал губы. На его лице читалась обида.

Сестра присмотрелась к опекуну. Не найдя в нем ничего необычного, она повернулась к брату и безапелляционно заявила:

— Ты, все лавно, сегодня лучше всех! Я тебя еще таким класивым никогда не видела! — Славик расправил плечи, польщенный замечанием малышки, которая с серьезным видом прошла к двери в столовую. — Я тоже очень сильно хочу есть!

— Еще бы, Кира. У тебя аппетит — позавидует любой! — согласился Славик, следуя за сестрой.

— А ты, переживал, что тебе костюмы не идут! — прошептал Кирилл, легонько толкнув его в плечо. — Кира лучший ценитель! Раз она так сказала — значит так и есть!

— Я все слышала! — прокричала девочка смеясь и уселась за стол.

— Никто в этом и не сомневался, — с серьезным видом заметил Кирилл и последовал ее примеру.

Славик уселся на свободный стул, и его лицо начало стремительно менять маску одной эмоции на другую, пока не застыло выражая досаду.

— Где мои отбивные? — спросил он, глядя на остывающий чай, пышные оладьи и варенье в розетке.

Из кухни вышла пожилая женщина в платке, повязанном поверх седых волос. Лицо ее было испещрено десятками глубоких морщин, хотя по-прежнему сохраняло отпечатки ушедшей величественной красоты. Однако руки, в которых она несла две дымящиеся тарелки с сочными отбивными и гарниром из картошки, казались еще более дряблыми и старыми, чем ее серое лицо.

— Нечего так долго одеваться! Они уже остыли! — недовольно сказала она, переводя взгляд с одного улыбающегося лица на другое, и поставила тарелки на стол. — Вы, ничего не забыли?

— Доброе утро, баба Валя! — закричали все трое и дружно засмеялись.

Старая женщина довольно поправила передник и пригладила выбившиеся из-под косынки волосы.

— Доброе утро, доброе утро… Но я не о том! — ее взгляд стал серьезным. — Вы, ничего не забыли? — она замолчала, сверля Кирилла осуждающими глазами.

— Я понял, Валентина Петровна… Так, малышня, бегом руки мыть, не хватало, чтобы вам потом животы болели! — скомандовал спец.

— А ты сам, чего не идешь? — с обидой спросил Славик.

— Кто сказал, что я не иду?

Кирилл встал из-за стола и зашагал перед подопечными к умывальнику.

Гимназия города Минска, встречала своих гостей песнями, о минувших годах учебы и о последнем школьном звонке. К входной двери стремительно приближалась кричащая ребятня со своими родителями и букетами всевозможных цветов.

К стоянке, в двухстах метрах от гимназии, бесшумно подъехал черный автомобиль, сверкающий в лучах яркого майского солнца. Из открывшихся дверей машины на улицу вышли трое.

Маленькая девочка, идущая перед рослым молодым мужчиной и щеголеватого вида подростком, почти утонула в охапке, то и дело, выскальзывающих из рук цветов. Подросток держал свой букет, опустив полураспустившиеся нежно-розовые бутоны вниз.

Кирилл недовольно заворчал:

— Ты, что с цветами делаешь, Славик? Ими же потом только пол подметать можно будет! Один цветок вниз опускать нужно, а букет ровно держать следует, ты же не на похороны идешь!

— А ты, со своими букетами разберись! Классная подумает, что ты цветочный ларек грабанул! — изрядно нервничающий подросток посмотрел на четыре огромных букета роз, неизвестно как уместившиеся в руках Кирилла.

— Ты, про подарок свой случайно не забыл? — поинтересовался спец.

Славик застыл, как вкопанный, и на его лице, как на ленте кинопленки, начали проноситься разношерстные чувства, сменяющие друг друга с бешеной скоростью.

— Я так и подумал, — осуждающе произнес Кирилл и протянул ему упакованный подсвечник.