— Дядя Кирилл, но ведь эти две формулы такие же, как и вторая, просто они очень похожи на форму пространства-времени для горизонтальной плоскости.

— Я тоже об этом думал, Славик. Если представить, что есть два таких измерения, где важным является соотношение не длины, ширины и высоты, а только плоскостное соотношение длины и высоты с временем или ширины и высоты с временем, возможно это и есть то, что объясняет мою версию насчет мыслей. Возможно, для мыслей людей в отличие от них самих, трехмерность нашего пространства не так важна… Для того, чтобы мысль могла достигнуть своей цели ей не обязательно, чтобы мир воспринимался окружением этой точки трехмерно. Двухмерность в таком случае самый оптимальный вариант — точка координат задана, и мысль без труда сможет достигнуть ее за считанное время. Но с другой стороны, если рассматривать плоскость, то длина и ширина — самые оптимальные варианты. Если рассматривать варианты плоскости из длины-высоты или ширины-высоты — это означает, что плоскость располагается не совсем на плоскости в обыденном понимании. Вертикальная плоскость задана точками координат, как и горизонтальная плоскость, при этом теряется объемность предметов и их некоторые свойства, но на то она вертикальная плоскость, что точки координат задаются вертикально. Где заканчивается эта вертикальная плоскость?

— Ты же сам мне говорил про поле всеобщее и для людей и для всех живых существ. Может быть, оно и является границей вертикальной плоскости?

— А ты, думаешь, когда хочешь, пацан! Возможно, ты и прав. Тогда последовательность суммирования произведений этой третьей формы и есть последовательность взаимодействия во всех четырех вариантах пространства-времени и не только для мыслей людей. Но даже, если рассматривать лишь мысли человека, это значит, что воспринимая пространство трехмерно, а мир четырехмерно, наши мысли неким образом в нашем сознании или скрыто от него, меняют четырехмерность восприятия мира на трехмерность, для простоты передачи. Наши мысли действуют не в четырехмерном пространстве-времени, а в трехмерном пространстве — времени, из которого исключена одна из плоскостных координат. От перемены мест слагаемых, общая сумма, как известно не меняется, но меняются промежуточные суммы. В данном случае последовательность сложения произведений играет определенную роль, но она может меняться под воздействием ряда неизвестных факторов. Если предположить что последовательность сложения произведений — это не случайность, а устойчивая закономерность, то наши мыли, после восприятия нами пространства трехмерно, транслируются в реальную точку координат, включающую длину и ширину, в определенном времени. Это и есть способ передачи в определенную точку наших мыслей.

— Но это и так понятно. Ты же сам сказал, что в объяснении передачи мыслей возникает меньше проблем, чем в объяснении их ретрансляции!

— Вот в этом и все дело, Славик. Две последние формулы-произведения четырехмерного пространства-времени, из которых последовательно исключаются ширина и длина, по всей вероятности и есть система ретрансляции наших мыслей. В приведенном мною эксперименте это все очень просто объясняет именно трансляцию мыслей другому человеку, но как быть собственно с точкой пространства, где еще нет ни одного человека… Возможно, ретранслятором выступает именно поле нашей планеты, универсальный разум, для которого это не составит особых затруднений, как гигантское псевдозеркало, отражающий наши мысли. Фактически, промежуточная сумма последних двух произведений и есть та же, изначально заданная точка координат, в которую стремятся наши мысли, но преломляемая через время и высоту и откорректированная посредством их. Возможно, люди уже с давних времен знали о существовании подобного рода мыслительного канала и поэтому образно говорили о полете мыслей человека.

— А если человек уже умер или он спит, что тогда? — сонно спросил Славик.

— Это значит, что реальная смерть человека наступает не сразу, после отказа физического тела, а именно после прекращения продуцирования его мыслей. Вопрос в том, мыслит ли всецело физическое тело человека или есть что-то еще. Тогда жизнь человека в буквальном смысле продолжается, но для нас, в физическом плане он уже мертв, так как его тело умерло. Со сном иначе. Сон — не обычное состояние бодрствования человека. Это измененное состояние его сознания. И если меняется состояние, меняется восприятие времени и пространства, меняется восприятие так называемого пространственно-временного континуума, — Кирилл задумчиво замолчал.

— Ты, не дорассказал про сон! — напомнил Славик.

— Ты, прав… По-моему, время, когда мы спим, начинает походить на черную дыру, с той разницей, что мы можем балансировать на грани, когда переходим от одной фазы сна к другой, словно двигаясь со сверхскоростью по сменной орбите вокруг черной дыры. Фактически человек мог бы проходить сквозь время во сне, хотя это и звучит фантастически… Знаешь, Славик, быть может, два последних произведения из упомянутой мною неизвестной формы и есть связующие звенья между точками так называемого прохождения сквозь время? Первая объясняет направление движения — его первоначальный вектор, а вторая из-за возможной кривизны времени, корректирует вектор, относительно заданной пространственно-временной точки… Я на личном опыте убедился, что фактором, влияющим на пространство-время, является и сила мысли человека. Если человек не просто верит, а желает больше всего в мире чего-то, он может это получить, силой мысли. Чем сильнее мысль, тем сильнее человек влияет на свое пространство-время, но если он отходит от своих мыслей, концентрация ослабевает, а другие мысли поглощают его внимание, тогда не сам человек управляет своим пространством-временем, а пространство-время является определяющим в его жизни… Во сне кое-кому это удается делать лучше — он напрактикован в этом, и может легко переходить от одной точки к другой, а кто-то довольствуется той точкой, за которую он уцепился… Как ты уцепился за свою способность зубами и не понимаешь, что развивая только ее ты ничего не получишь другого в результате.

— Мы сейчас не обо мне говорим, дядя Кирилл!

— Ладно… — согласился спец. — Сон, не только экономит наше время для нас, восстанавливая мозг… Люди считают, что они просто спят и видят сны, создаваемые их мозгом, для того, чтобы они могли доработать свои идеи, пережить, наконец, свои чувства, но эта правда только от части. Это правда такая же, как и то, что ты сидишь на коже, Славик.

— Кожа как кожа, покрасили и вот тебе белый диван! — подросток провел рукой по обивке.

— Так-то оно так, Славик. Вот только, эта кожа была чьей-то, а сейчас уже не кожа того животного, с которого ее сняли. Ее не просто доработали. Ее улучшили, пропитали, покрасили. Отбелили как холст, на котором можно рисовать.

— Ну, стала она белой, а какое это имеет отношение ко сну?

— Наш мир таков, что в нем есть видимое и то, что можно увидеть, если подумать и захотеть, изменив угол зрения… Сон человека не только его сон в обыденном понимании. Это шанс отбелить свое сознание, закрасив все то, что было на нем нарисовано за день. Слой за слоем мы отбеливаем свою жизнь. Каждый день, каждый год, десятки лет. Каждый день — это новый слой нашей жизни. Но слои не исчезают в никуда, они накапливаются, сбиваются в толстый пласт и иногда отваливаются. Или их кто-то отковыривает… как Ник… Но есть кто-то или что-то, с чем даже наш гений гипноза не сравнится…

— Кто-то лучше дяди Ника? Ты его знаешь?

— О да Славик, с этим кто-то я знаком давно, да и ты тоже.

— Ты меня хочешь засонить или довести до приступа?

— Я пытаюсь тебя заставить думать! Вот и все.

— И, о чем я должен думать, дядя Кирилл? О своем белом сознании? Ты издеваешься?

— Если бы это было так… Ты уверен, что рисуешь только ты, Славик?

— А кто еще?

— Ты уверен, что когда ты спишь, работает только твое сознание?

— А чье еще, если не мое?

— Я ведь тебе рассказывал про Вернадского, Славик. К тому же пару минут назад ты сам напомнил об его главной идее.