— Вот это-то меня и волнует, Кирилл… Поехал бы куда-нибудь на море или в горы по скалам лазить. Кстати, неплохая идея! По скалам без страховки — для тебя самое то! Съездил бы, пожил там снова, отдохнул? — босс посмотрел на не выражающего ничего Кирилла.
— Зачем спрашиваешь, если знаешь? Скучно мне там становится уже на третий день. Ломал я там пару раз шею, правда, только в самом начале своей карьеры скалолаза. И что мне с того? Я все горы облазил. Мерз как в морозильнике… Я ведь, когда на Тибете к монахам в гости заявился, они меня, чуть было, за иного не приняли. Какой нормальный человек в тридцати пяти градусный мороз и метель один будет лазить по горам? Вот только у них я и задержался на две недели. Познакомился с их духовной верой и решил, что она не для меня. Слишком мистики много и философии… И слишком мало научных фактов.
Босс удивленно посмотрел на Кирилла.
— Мне казалось, что ты у нас любитель философии! Да и на пацане, ты вроде парочку приемчиков использовал. Судя по его поведению — не без успеха.
— Так он у нас оказывается духовный Вуду для Славика? — присвистнув, отозвался Ник.
— Не твое дело! — Кирилл пригвоздил напарника взглядом. — Будешь много болтать, не проживешь и минуты. Меня достало тебя уму-разуму учить! Ты же ничем не лучше Славика, а разница у вас почти пятнадцати лет. Не известно, с кем мне повезло больше, с ним или с тобой! Им хотя бы управлять можно, а что мне с тобой прикажешь делать?
— Чего тебе нужно мной управлять? — разозлился Ник. — Я не робот! И мозги у меня есть! — он вскочил со стула и прошагал к окну.
— Только часто ли ты ими пользуешься, Ник? Иногда мне кажется, что ты слишком сильно сливаешься с другими людьми и тебя за ними совсем не видно. Где ты сам? — Ник молчал, глядя в окно. — Где этот расхлябанный новичок? Я его голову быстрее сниму, чем чью-либо! — прорычал Кирилл и направился к выходу.
Спец спустился вниз. Пересек зал и прошел сквозь дверь, которая расплавилась при его приближения, по контуру тела.
Удивленные Вика и Кира наблюдали за исчезающим Кириллом и за дверью, которая за его спиной начала приобретать привычную форму.
— Тетя Вика! — вскрикнула Кира и помчалась сломя голову за опекуном, но ударилась в закрытую дверь и от обиды заплакала. — Почему ему можно делать все что хочется, а мне нельзя? — сквозь слезы проговорила она и побежала вверх по ступенькам в свою комнату. Вика последовала за ней, все еще не в силах понять, что только что произошло.
Кирилл приближался к въездным воротам, когда заметил Славика и новичка, практикующихся в своих способностях.
— Я тебе, что сказал? — угрожающе спросил он, окатив подростка ледяным взглядом.
Славик поежился и попятился назад, упершись спиной в застывающий металл будки охранника, которая стала походить на произведение средневекового кованого искусства.
Подросток закричал от боли. Его рубашка прилипла к телу, а застывающий металл обжог большую часть спины.
Новичок испуганно уставился на извивающегося Славика, скрутившегося у его ног.
— Черт бы вас побрал, детвора! Когда вы наиграетесь? — прошипел Кирилл и поднес руку к позвоночнику подростка.
Почти застывший на его спине металл мгновенно расплавился и оказался на руке спеца. Он скривился и махнул кистью в сторону стены будки охранника, словно отряхивал руку от стекающей воды.
— Сколько мне тебе повторять, Славик! Не тренируйся там, где есть посторонние! Кирилл посмотрел на свою руку и оторвал кусок металла, застывший на пальце. Рука зажила в считанные секунды. — Что мне с тобой делать? Я же тебе сказал заменить его и отправить к боссу. А ты, ему представление устроил?
Славик молчал, скрутившись у ног спеца. В его глазах читался ужас.
— Позови Вику, Алексей! — Кирилл взглянул на худощавого парня лет двадцати с заостренными чертами лица. — Ты, меня слышишь? Живо!
Новичок рванул с места и понесся к дому, его короткие русые волосы, подергивались с каждым шагом.
Спец встал на колени около подростка, онемевшего от болевого шока.
— Что ты вытворяешь, Славик? — мягко спросил он, поднимая его подбородок. — Посмотри на меня. Все будет хорошо.
Славик начал приходить в себя.
— Я не хотел, — прошептал он, глядя помутневшими глазами на Кирилла.
— Не хотел! — спец закатил глаза. — Ясное дело не хотел! Я ведь тебе уже не раз повторял. Не забывай о том, что сделал! А ты… Меня увидел и словно черта испугался. Будто из твоей головы все мысли выветрились, — он посмотрел на будку охранника. — Такую красоту испортил!
Кирилл засмеялся. Славик попытался улыбнуться, но его лицо искривилось от боли.
Вика прибежала и запричитала, увидев спину подростка без кожи.
— Я ведь тебя предупреждала, чтобы ты не занимался всякой ерундой! Сколько можно?
Славик молчал, закрыв глаза и сжав зубы.
— Где Кира? — спросил спец, посмотрев на Вику.
— С Лешей, — произнесла она и положила ладони на спину Славика.
Под ее пальцами обнажившаяся рана, занимающая поверхность от плеч до поясницы подростка, начала покрываться коркой, защищающей ткани тела от заражения.
С каждым еле заметным продвижением ладоней под пальцами Вики, ожоги начали заживать.
Когда вся спина Славика покрылась толстой сухой коркой, Вика опустила руки и устало произнесла:
— На сегодня все. Завтра явишься ко мне в комнату часам к восьми утра. И не смей мыться сегодня! Ты, меня понял? — Вика прикоснулась к затылку подростка. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза
— Спасибо, тетя Вика. Я приду… Завтра, — он попытался разогнуться и подняться, но сразу замер и застонал.
— Большего я сделать сегодня не смогу. Радуйся тому, что есть. Придется тебе сегодня ночью помучаться. Да и мне тоже. — Вика погладила Славика по голове. — Завтра я смогу нарастить новую кожу. Но на сегодня все. Только не спеши, не делай резких движений… Иди, поспи… — она посмотрела на спеца. — С Кирой придется поиграть кому-то другому. На сегодня я все… Мне бы до кровати дойти.
Женщина поднялась, и устало посмотрела на подростка.
— Славик, Славик… Горе ты мое луковое. Глядя на тебя, плакать хочется.
Славик поднял голову и взглянул на свою спасительницу.
— Не надо, тетя Вика! — взмолился он.
— Ты на себя посмотри. Глаза вытри и иди спать. Не дай бог тебя Кира увидит! — женщина в ужасе взглянула на Кирилла.
— Иди, отдохни, Вика. Я с ними разберусь.
Вика кивнула, еще раз взглянула на подростка и направилась к дому, пошатываясь на ослабевших ногах.
— Ты, как? — Кирилл с сомнением посмотрел на своего подопечного.
Славик поймал его взгляд и спросил:
— Как ты… Что с тобой было в лаве, дядя Кирилл? — в его глазах читался ужас.
Спец зло чертыхнулся.
— Ты туда же! Кто тебе рассказал?
Подросток молчал.
— Пойми, Славик. Ко всему можно привыкнуть. Даже к тому, что в тебя втыкают каждый день иголки или живьем снимают кожу, но лучше… — спец замолчал.
— Лучше, что? — переспросил подросток, скорчив недовольную гримасу, и попытался подняться.
Кирилл помог ему встать.
— Лучше не надо, Славик. А для этого нужно думать на десять минут вперед. — Спец подавил смех. — Чтобы не прикладываться частями тела к только что собственноручно расплавленной стенке. Ты на нее посмотри. Чувствую, отпечаток твоей спины будет красоваться на ней не один день!
Подросток с мольбой посмотрел на спеца.
— Нет, Славик. Я ничего делать не буду. Придешь в норму, сам исправишь, — сдавленным голосом сказал он.
— А как же Кира?
— Хватит, пацан! Исправишь сам. Пусть тебе будет несколько дней стыдно. Кира ни о чем не догадается. Я об этом позабочусь… Скажу, что ты решил попрактиковаться, забыв, что ты не я.
Вместе с подростком под руку, Кирилл направился к дому. Новичок остался у ворот.
— Почему я не могу заживлять раны, как ты? — Славик с досадой посмотрел на Кирилла и надулся.
— Потому что ты — не я… Каждый спец да и человек уникален. Нет двух одинаково способных людей… Кто-то делает что-то лучше других. Кто-то — хуже. Но тот, кто делает хуже что-то, чем кто-то, может делать многое одинаково хорошо. И это тоже талант. Уметь делать что-то лучше других — здорово, но этим не следует задаваться, иначе ты не продвинешься вперед. Ты, застрянешь на месте и будешь кичиться своей уникальностью, а это смерть для твоего таланта, Славик. Я пытаюсь сдвинуть тебя с этой мертвой точки, а ты уцепился за нее зубами и согласен сломать не один десяток, лишь бы оторваться по полной… Я могу многое, но не могу делать что-то в совершенстве. Ты же можешь одно, но овладел своим мастерством и решил, что кроме него у тебя ничего нет. Кто будет за тебя думать? Я не всегда буду рядом и уж точно не горю желанием расхлебывать заваренную тобой кашу каждый раз. Если ты и сегодня ничему не научишься, ты — неисправим! Следующий твой шаг — сломанная шея. И даже Вика не сможет ее восстановить, делай выводы.
