— Кирилл! — зарычал босс.

— Что? — спец поднял глаза и посмотрел на друга, лицо которого еще сильнее покраснело.

— Ты, что с моим антикварным столом делаешь, скульптор?

— Извините, босс. Кажется, я задумался и решил себя простимулировать. — Кирилл сконцентрировался и вернул столу первоначальный вид.

— Хватит заумных штучек, Кирилл! Что тебе покоя не дает?

— Не зря у вас степень по психологии, босс! Может мне тоже? — серьезно спросил совета спец.

— Хватить шутить, иначе твои мозги закипят!

— А, что тут сложного, Стас? Кто-то коллекционирует монеты, оружие, машины или мебель, — Кирилл многозначно посмотрел на своего старого друга, — а я буду коллекционировать разные специальности степени доктора наук. Четыре у меня уже есть, может вот, пятую получу?

— Да пулю ты себе в лоб схлопочешь, гений!

— Пуля не поможет, — скептически заметил Кирилл. — Ты и сам прекрасно знаешь, Стас.

— Вот то-то и оно, что знаю, — сухо подтвердил босс. — Пустят тебе пулю в лоб и вынимать не станут, да закапают, где-нибудь вблизи Минска так, что ни одна собака не найдет.

— И, что с того?

— Живьем червей кормить ты будешь. Вот что, гений!

— Да, сценка не совсем приятная, — спец кивнул. — Но, я без сознания буду — мне все равно!

— А, сколько, ты без еды протянешь? — холодно спросил босс, буравя Кирилла взглядом.

— Вот это — другое дело. Так бы, сразу сказал. Не меня черви есть будут, а я их!

— Ну, ты и…

— А, что тут такого, Стас?

— Впрочем, да ничего… — босс задумался. — Я их и сам ел. Мы их все ели. Нас ведь всех этому в спецназе учили. Да-а…

— А, чем тебе черви не нравятся? Это же деликатес у некоторых племен, как виноградные улитки или мидии в европейских странах!

— А, что с улитками или мидиями не так, Кирилл? — удивленно спросил босс. — Довольно-таки вкусные, констатировал он и прищурился.

— Вот то-то и оно, что улитки аппетитные, потому что живьем варенные! — взорвался спец. — А мидии вкусные и сочные, потому что живые, если их в ресторане открытыми подают — нарушение правил! Чего же мы людей все время варим живьем как улитки или вскрываем, словно они мидии и нам их непременно нужно на зуб попробовать?

— Ты, опять за свое, политик? — взревел босс.

— Да не за свое, я, Стас. Не за свое… Мы же их сварили или вскрыли, и даже не съели, а выбросили на помойку — пользы никакой! Только вот, потомство их нам же и растить… Вот такими, как Кира и Славик года три назад были, из нормальных детей фраера и вырастают: злые, не подступишься, пока в их болоте сам не искупаешься…

— Ты, чего на детей наговариваешь, Кирилл? — босс с силой сжал край своего любимого стола и тот засиял как нионовый диод.

— Да успокойся ты, коммунист! Я не только про наших, Славика и Киру, я про таких же вокруг! Да и не только у нас — везде. Мира у таких, как Славка или Кира, нет! Вот они то, когда вырастают, все кругом палят или по своему усмотрению плавят, как наши родные члены БНФ, — Кирилл горько улыбнулся.

— Какие они тебе родные, гений? Они же все давно продали за зелень в карманах, — гневно зашипел босс, — и душу свою продали, как ты сам любишь выражаться!

— Так-то оно так, Стас. Вот только мы тоже свою душу продали! Ты, это хотя бы понимаешь? — босс пронзительно выдохнул. — Хорошо, что хоть своему народу и своей белорусской земле.

— Так, Кирилл, никакой больше учебы! — приказал босс. — Ты, меня понял?

Кирилл громко рассмеялся, еще больше разозлив старого друга.

— А чего это ты за меня решать будешь, гений биополей? — возмутился спец, уняв смех. — Ты же, сам психологию изучал, чтобы в себе разобраться, после того, как человек пятьдесят на тот свет отправил! А я раза в два больше за двадцать лет… Я ведь не хуже Эйнштейна физику знаю, не хуже Менделеева в химии разбираюсь, и уж точно получше Евклида или Лобачевского с геометрией управляюсь, а себя самого не знаю! Ты, это понять можешь? Я людей вокруг знаю лучше, чем себя самого! Ты что, считаешь, что я три года назад думал, что буду ругаться и на людей с кулаками бросаться? Мне же палец на шею положить им достаточно и они трупы, а я как зверь напролом… Сам же Славику говорил, что напролом идти следует, когда тебе что-нибудь сломать могут, а не когда с тобой по хорошему… Вот и хочу я разобраться, когда со мной или с моей страной по-хорошему, а когда и руку переломать можно, что за кусок поаппетитнее ухватиться хочет! Но ведь, может, хватить лишь сломанной руки, пусть даже так, чтоб кости года два срастались и операции западные хирурги бес конца делали… Зачем сразу по шее, как Славик сегодня пошутил, под газон в лесу и амба, только звери все равно раскопают и нам же в зубах принесут, чтобы добавки попросить! Наши же звери!

— Ты, уймись, Кирилл, — настороженно сказал босс. — Ты же сам говорил, что со зверями нужно по-звериному. Вот они и тащат нам позеленевшие кости. Да и сами они давно перестали быть серыми волками, а стали западными шакалами… Впрочем, мех у них самих, хоть и зеленый, а уже давно в дырках весь. Белорусская моль, знаешь, как всякие там западные штучки любит, скоро только лохмотья останутся!

— Вот то-то и оно, Стас! — зашипел спец. — Чтоб Кира этим ночным мотыльком была или Славик? Спецы они, еще те, да вот крыльца хрупкие! Шубку хозяин со своих шакалов вместе с ними, запутавшимися в гниющей зелени, снимет и спалит в камине, даже оставшейся зелени не пожалеет и новых серых щенков в шакалы нарядит!

— А, чего они в шакалы рвутся? — вспылил босс. — Вот сидели бы дома или учились, как ты!

— Дурак ты, Стас, дурак… И я тоже дурак… Щенки то эти серые, что в зеленых шакальих шубах фраеров корчат, это те, что с такими как Славка или Кира, вместе в сад ходили или в школе учились… Свои они. Мы же сами себя грызем! Детей своих до дыр загрызаем, а считаем, что очередного преобразившегося западного шакала освежевали… И Славик или Кира могли их шакалами стать, если бы к нам сами не пришли. А ведь по своей воле пришли! Нашли и пришли, и никто их не заставлял, никто их не прикармливал, как западные хозяева своих зеленых, у нас же доморощенных, шакалов!

— А, что прикажешь делать, Кирилл?

— Уже делают, Стас… Уже делают. Вот только не с ними… Они на зайцев больше охоты не начнут, пока вся западная зелень не переварится. Вегетарианство штука въедливая, да и зелени в отдельных странах, пруд пруди. Еще одну заводь запустят и будут наши доморощенные шакалы, как в сказке, ее хоть хвостом ловить. Здесь только один вариант…

— Ты это о чем, Кирилл? — перебил его босс. — Ты на себя в зеркало взгляни! У тебя сегодня ночью без вариантов! Нику я еще одно задание дам, а ты поспи! Сколько ты уже не спал? Суток трое?

— Так точно, босс! Ты, правда, меня насквозь видишь. Только спать я не буду, пока кое-что не сделаю.

— Ты, что Кирилл? Сколько ты собираешься не спать? У тебя голова должна быть светлая, чтобы горячки не пороть!

Спец кивнул.

— У тебя же степень по психологии, Стас, — Кирилл слегка улыбнулся, — значит, ты и психофизиологию изучал, и измененные состояния сознания проходил. Не так ли?

— Ну, так, Кирилл. Что с того?

— Для чего сон человеку нужен, Стас? — спросил Кирилл, с интересом глядя на друга.

— Чтобы мозг отдохнул. А твой вот и не отдыхает!

— Все оно так, — подтвердил спец. — Только сон нужен не просто для того, чтобы мозг отдохнул, а чтобы клетки нервной системы восстановили свой энергетический потенциал.

— Ну, это то же самое, что я тебе и сказал! — не понимая куда клонит Кирилл, босс в очередной раз кивнул.

— Я спец, Стас. Спец с уникальной способностью. Мои клетки восстанавливаются очень и очень быстро. Может, ты не знаешь, сплю я по привычке. Хотя мог бы обойтись и без сна. Приятно чувствовать… — Кирилл замолчал и через некоторое время продолжил. — Приятно чувствовать, что я еще человек. Вот и отсыпаюсь, вроде как…

Босс многозначительно посмотрел на друга.

— И, какой этот твой вариант, Кирилл?