Человек вытянулся в струнку, даже на цыпочках едва доставая орку до плеча.

— Это ты меня оскорбляешь! Я привез чудесную рыбу, а что вижу взамен? Дырку от бублика?!

— Да твой лосось не сгодится даже на удобрения для огорода!

Слишком поздно Мордоворот заметил, что человек вооружен длинным тесаком или мечом, а огромный Клатт безоружен. Это уравнивало силы спорщиков, и человек мог полезть в драку.

— Твои овощи даже собаки есть не станут!

— Трус!

Мордоворот вздрогнул, услышав оскорбление, брошенное Клаттом. Орки называли кого-либо трусом, только желая смертельно обидеть.

— Ах ты, мерзкий зеленокожий! — взвился человек. — Да я тебя!..

Что там собирался сделать рыбак, осталось неизвестным, ибо в этот миг Клатт зарычал и набросился на противника с кулаками. Выхватить меч человек не успел. Удары могучих кулаков обрушились на него, словно ураган, и повергли наземь. Рыбак вцепился в орка, и драчуны покатились по грязным бревнам пристани.

Трое охранников в пластинчатых доспехах из числа солдат леди Праудмур перепрыгнули борт «Расплаты за страсть» и оторвали Клатта от своего капитана.

Однако, чтобы остановить орка, их силенок оказалось маловато. Одного он ударил кулаком в живот, а второго сграбастал в охапку и толкнул на третьего. От «Ракнора» уже бежали орки, стремясь поучаствовать в свалке. Мордоворот понял, что пора вмешаться, а то будет поздно. Отчаянно надеясь, что ему не придется пускать оружие в ход, он покрепче сжал приклад самострела и заорал, напуская грозный вид:

— Всем стоять! Разойтись, а не то сейчас у меня попляшете!

Намеревавшийся снова броситься на рыбака Клатт зарычал, но застыл на месте. Его жертва, размазывая кровь по лицу, возмущенно ответила:

— Он первым на меня напал!

Голос человека звучал гнусаво. Скорее всего, из-за сломанного носа.

— Ты бы за языком следил! — набычился орк.

— Слова — не повод убивать человека!

— Я сказал — стоять! — Мордоворот не дал вновь разгореться перепалке. — Вы оба арестованы. И мне без разницы, целиком вы пойдете в тюрьму или по частям!

Он искоса глянул на орков и людей.

— Эта земля принадлежит гоблинам! Значит, приказы здесь отдаю я! У вас, парни, есть два выхода: или помочь мне отвести этих двоих в каталажку, чтобы их спор разобрал судья, или убираться из Кабестана на все четыре стороны. Выбирайте.

Мордоворот старался говорить негромко и уверенно, весомо. Он прекрасно понимал — у него нет ни малейшей надежды остановить людей и орков, если те затеют драку. А если он выстрелит, то в лучшем случае поймает в сетку швартовочный кнехт. Поэтому слова одного из людей принесли ему несказанное облегчение.

— Будь по-твоему.

По всей видимости, оркам тоже не хотелось ссориться с гоблинами Кабестана. Они поспешили присоединиться к солдатам.

— Да, хорошо. Будет как ты скажешь.

Уводя Клатта и избитого рыбака в город, Мордоворот пытался унять бешено стучащее сердце. Эти испытания не для него. Должность охранника причалов уже не казалась привлекательной и спокойной. Может, стоит подыскать другую работенку?

С огромным трудом успокоившись, майор Дэвин прекратил дергать себя за бороду. Ярость яростью, а в последний раз он вырвал несколько клоков, подпортив ухоженную внешность, которой гордился.

Гнев коменданта вызвал доклад капрала Рича, прибывшего в Крепость Северной Стражи из Кабестана.

— Так что, капитана Джока в самом деле арестовали?!

— Сказать по правде, сэр, того орка задержали тоже. Когда они начали драку, вмешался наемник гоблинов.

— И вы позволили им арестовать капитана Джока?

— У меня не было выбора, сэр, — сморгнул Рич, — В Кабестане заправляют гоблины. Мы не можем…

— Да. Наша власть на порт не распространяется, — Дэвин поднялся и принялся расхаживать по кабинету. — Бред какой-то. Нельзя допускать подобных унижений…

— Сэр, я не понимаю, почему…

— Орки испытывают наше терпение.

Майор подошел к окну.

— Так точно, сэр! — вытянулся капрал, — Овощи и впрямь отвратительны! Слово чести! А потом орк набросился на капитана. Без всякой причины.

Дэвин смотрел на Великое море. Невысокие волны ласкали песчаную косу. Картина почти умиротворяющая. Но старый вояка знал, насколько она обманчива.

— Ситуация становится неуправляемой, — проговорил он. — Если орки не изменят поведения, мы окажемся на грани войны.

— Вряд ли, сэр, — недоверчиво пробормотал Рич.

— И не сомневайся, капрал! Все выйдет, как я сказал. В союзе с тауренами и троллями они сокрушат нас, если… Если мы не подготовимся как следует.

Повернувшись к дверям, комендант позвал:

— Рядовой!

Как всегда, при виде вбежавшего Орейла майору захотелось горько вздохнуть. Сколько этот солдат ни ходил на примерку, камзол всегда сидел на нем, как мешок.

— Слушаю, сэр!

— Отправь сообщение в Терамор. Нам нужно подкрепление. Чем быстрее, тем лучше.

— Есть, сэр! Разрешите выполнять, сэр?

Орейл отсалютовал и кинулся на поиски магического кристалла, который леди Праудмур оставила для быстрой связи между Крепостью Северной Стражи и Терамором. Долгой беседы с его помощью, конечно, не получится, но короткое сообщение передать можно.

Рич задумчиво поскреб щетину.

— Э-э… Сэр, при всем уважении, сэр. Вы считаете это хорошей идеей?

— Дьявольски хорошей!

Дэвин уселся за стол, радуясь в душе. Вместо того чтобы дергать себя за бороду, он действует.

— Я не позволю зеленокожим подонкам застать меня врасплох.

Эгвин очень хотелось, чтобы назойливая девчонка убралась куда подальше.

Но она всегда трезво смотрела на мир и понимала: ее желание неосуществимо. И это никак не облегчало страданий. Старая волшебница прожила в одиночестве уже двадцать лет и весьма ценила уединение. Эти годы казались ей более счастливыми, чем века до отшельничества в Калим- доре.

Эх, как она рассчитывала, что плоскогорье, окруженное непроходимыми скалами, находится слишком далеко от всех, а чары, наложенные ею, слишком слабы, чтобы привлечь внимание. Тщетно…

— Нет, я поверить не могу, что вы еще живы!

Голос у этой девчонки, Праудмур, как у подростка… Хотя Эгвин понимала — звучит он так из-за прорывающегося наружу восхищения. Восхищения ею.

— Вы всегда были моим идеалом, — лепетала Праудмур. — Когда я изучала магию, то прочитала все летописи, где повествовалось о ваших деяниях. Вы всегда были величайшей из Хранителей.

Содрогаясь от мысли, что же эти полудурки из Аметистовой цитадели написали о ней, Эгвин ответила:

— Вряд ли.

Не в силах поддерживать бессмысленный разговор, она подхватила ведро с водой и зашагала в хижину. Вдруг повезет и эта Праудмур оставит ее в покое?

Но сегодня определенно был не ее день. Девчонка заторопилась следом.

— Только благодаря вам я стала волшебницей.

— И это заставляет меня пожалеть, что я ею была, — недружелюбно пробормотала Эгвин.

— Не понимаю, почему вы здесь? Почему никто не знает, что вы живы? Ваша помощь в борьбе с Пылающим Легионом была бы…

Старуха бросила ведро и резко развернулась к Джайне.

— У меня есть причины жить здесь, и тебя они не касаются! Оставь меня наконец!

К несчастью, ее вспышка привела лишь к тому, что Праудмур из восторженного подростка превратилась во властную правительницу, какой, собственно, и являлась.

— Боюсь, Магна, я не могу удовлетворить вашу просьбу. Вы слишком важны для…

— Я ни для чего больше не важна! Разве ты не понимаешь, глупая девчонка?! Я не хочу жить ни среди людей, ни среди орков или гномов, ни среди кого угодно еще!

Девушка вновь превратилась в обиженного подростка. Эгвин чувствовала, как ее гостью переполняет магия. Несмотря на молодость, Праудмур обладала недюжинными магическими способностями. Сумела же она преодолеть магический щит, установленный Эгвин. Да так, что та и не заметила, а это говорит о высоком уровне мастерства.