Ну, насколько получалось.

Он вошел в свою комнату. Жалкое зрелище… Матрас не толще краюхи хлеба, вместо одеяла мешковина, одно прикосновение к которой вызывало зуд по всему телу. Поэтому Маргоз старался не укрываться до тех пор, пока холод не становился совсем уж невыносимым. В углу лампа, а под койкой нехитрый скарб. Крупная крыса юркнула в прогрызенную в стене дыру, заслышав шум его шагов.

Маргоз вздохнул, покоряясь безысходности. Помимо запрета переехать в достойное жилье его больше всего мучила вонь, сопровождавшая появление покровителя. Хозяин говорил, что это издержки магии, которую он использует, но Маргоза его слова мало утешали.

Но ради власти и силы, ради возможности ходить по улицам, когда вздумается, и безнаказанно говорить, что захочется, «Проклятие демона» стоило потерпеть.

Запустив пальцы за пазуху, Маргоз извлек цепочку с подвешенным к ней амулетом в виде меча, охваченного языками пламени. Сжав его в ладони с такой силой, что острие клинка впилось в кожу, человек произнес слова, значение которых оставалось загадкой, но всякий раз, выговаривая их, он ощущал безотчетный страх.

— Гэлтэк Эред'нэш. Эред'нэш бэн гэлэр. Эред'нэш хавик йртог. Гэлтэк Эред'нэш.

Клетушка наполнилась сернистым смрадом. Эту часть своей службы Маргоз ненавидел от всего сердца.

— Гэлтэк Эред'нэш. Ты исполнил приказ?

— Да, повелитель. — Маргоз понял, что сорвался на писк, и от этого смутился и закашлялся. — Я сделал все, как вы сказали. Когда я завел разговор о притеснениях орков, почти вся таверна меня поддержала.

— Почти?

Маргозу не понравилась скрытая угроза, прозвучавшая в этом коротком слове.

— Да, господин. Один человек попытался возражать, но все тут же набросились на него. Излили ярость, не стесняясь.

— Да? Может быть, тебе и удалось…

Слова покровителя принесли огромное облегчение.

— Спасибо, господин, спасибо. Я рад, что принес хоть какую-то пользу. — Он помедлил мгновение. — Если мне будет позволено, господин… Если сейчас уместно… Я бы хотел просить разрешения улучшить мои условия жизни. Вы заметили крысу?

— Ты служишь нам. Ты будешь вознагражден.

— Как скажете, господин, но я тешил себя надеждой, что награда будет скорой… — Теперь он решил зайти с другой стороны. — Знаете, господин, сегодня я подвергался серьезной опасности. Ходить по ночам в окрестностях доков может быть…

— Пока ты служишь, тебе не посмеют причинить вред! Не следует бояться, Маргоз!

— К-конечно, господин. Просто я…

— Просто ты стремишься к жизни, какой никогда не видел. Я тебя понимаю. Будь терпеливым, Маргоз. Награда найдет тебя в назначенный срок.

Зловоние пошло на убыль.

— Спасибо, господин.

— Гэлтэк Эред'нэш! — бросил покровитель, исчезая.

— Гэлтэк Эред'нэш, — поклонился Маргоз, прислушиваясь к воцарившейся тишине.

И тут в стену забарабанили кулаком.

— Эй, там, заткнись! — орал сосед. — Мы тут заснуть пытаемся!

Совсем недавно, услышав столько ярости в голосе, Маргоз сжался бы в комок от страха. Сейчас он даже не обратил внимания на рассвирепевшего соседа, укладываясь на топчан. Оставалось лишь надеяться, что вонь не помешает заснуть.

— Я никак не пойму, зачем нужен туман?

Капитан Болик, владелец орочьего торгового судна «Оргат'ар», уже жалел, что ввязался в этот дурацкий разговор с денщиком.

— А он обязательно должен быть зачем-то?

Продолжая начищать клыки капитана, Рэбин покачал головой. Не всякий орк мог позволить себе такую роскошь, но Болик, как капитан «Оргат'ара», считал, что обязан соответствовать занимаемой должности. Когда-то давно древний народ орков был изгнан с исконных земель и порабощен сначала демонами, а после людьми. Орки-рабы ходили грязными и неопрятными. Поэтому свободный орк, живущий в Дуротаре под главенством Тралла, величайшего из воинов, желал как можно меньше походить на раба. К тому же усиленной заботой о внешности капитан подавал пример всей команде.

Рэбин понимал и разделял устремления капитана лучше, чем кто-либо другой из моряков. Он подстригал Болику брови, чистил клыки и зубы, полировал ногти, которые как нельзя больше шли к кольцу в носу и татуировке.

— Все в нашем мире существует для чего-то, сэр, — ответил денщик. — Скажем, вода нужна, чтобы давать нам рыбу для еды. Опять же, для путешествий на кораблях и лодках. Воздухом мы дышим. Земля тоже дает еду, не говоря уже о том, что на ней мы строим дома. На ней растут деревья, из которых мы строим корабли. Дождь и снег дают нам воду для питья. Все вокруг нас служит для чего-то.

Он принялся обтачивать ногти Болика с таким старанием, что капитану пришлось откинуться назад, опираясь спиной на переборку.

— А туман для чего?

— Он только мешает находить путь, и больше ничего, — заявил Рэбин.

Болик улыбнулся, и его зубы блеснули в тусклом свете фонаря, горевшего посреди каюты. От круглого оконца не было никакого толку из-за того самого тумана, на который только что жаловался слуга.

— Снег и дождь тоже мешают в пути, — возразил капитан.

— Само собой, сэр, само собой, — Рэбин удовлетворенно осмотрел большой палец и перешел к следующему, — Но как я уже говорил, снег и дождь служат другим целям. Конечно, они мешают, но они и пользу приносят тоже. Но вот скажите мне, сэр, что такого полезного в тумане? Он не дает нам видеть, куда мы плывем, и все.

— Может быть, — Болик внимательно посмотрел на денщика, — А может, мы просто еще не разгадали пользы, которую он приносит? В конце концов, было же время, когда мы не знали, что снег — это замерзший дождь. Понадобились годы, чтобы мы поняли его истинное предназначение — обеспечивать нас водой в холодное время года. Так что туман не виноват. Это мы пока еще не разглядели истину. Так и должно быть. Мир открывает нам свои тайны не сразу, а лишь когда мы к этому готовы. Вот он — глубокий смысл всего сущего.

Задумавшись над словами капитана, Рэбин закончил обтачивать ногти и принялся их полировать.

— Наверное, вы правы, сэр. Но это не слишком- то украшает сегодняшний день.

— Верно. Не украшает. А что говорят на палубе?

— То же, что и я, сэр, — Рэбин пожал плечами, — Впередсмотрящий сказал, что не видит ничего дальше собственных клыков.

Болик нахмурился. Судно вдруг качнуло — сильно и резко. Опыт подсказывал — рядом прошел другой корабль.

Капитан поднялся с табурета, не дав слуге навести красоту на средний палец.

— В другой раз, Рэбин.

— Слушаюсь, капитан! — Денщик выпрямился.

Подхватив из угла отцовскую булаву, Болик вышел из каюты в узкий коридор. «Оргат'ар» — капитан назвал судно в честь отца, Оргата, погибшего в битве с Пылающим Легионом, — строили гоблины, признанные самыми умелыми корабелами в мире. Остроухий старый гоблин по имени Лейдс уверял Болика, что сделает коридоры достаточно широкими, но могучему орку все равно приходилось пробираться по ним бочком. Видно, «достаточно широкие» по мнению гоблина и по мнению орка — не одно и то же.

Ступив на лестницу, капитан столкнулся нос к носу с первым помощником, Кэгом, спешившим ему навстречу.

— Я как раз разыскивал вас, сэр! — Кэг растянул губы в улыбке, едва не касаясь клыками глаз. — Но похоже, вы догадались обо всем без меня.

Выбравшись на палубу, Болик нахмурился. «Оргат'ар» словно погрузился в плотный, хоть ножом на ломти нарезай, туман. Само собой, капитан знал расположение надстроек достаточно хорошо, чтобы вслепую пройти от носа до кормы, и, похоже, пришла пора применить свои умения. Кэг, сопя, шагал следом.

— Что там было? — спросил Болик, убедившись, что рассмотреть чужие суда не в силах.

— Трудно сказать, — решительно заявил Кэг. — Впередсмотрящий не сумел подробно разглядеть. Он говорит, что мельком увидел судно. Возможно, это патрульный корабль Терамора, но таких очертаний корпуса он не помнит ни у людей, ни у орков.

— А ты что думаешь?