- Стой!

Оникс тихо выругался и натянул повод. "Всё, дорвалась! Теперь задёргает до смерти!.. А может это и к лучшему… В конце концов, Дигнар не так плохой хамир. Да что там: по сравнению с этой вертихвосткой - он идеал!"

Гедерика подъехала к фантошу и постаралась приветливо улыбнуться:

- Давай поговорим.

Эльф молчал, ожидая начал беседы. "Всё-таки она ещё не осознала, что происходит. Хорошо бы так и дальше оставалось. Впрочем, почему бы не поболтать? Глядишь, и к эльфам ехать не придётся. Дигнар, конечно, припомнит мне эту историю, но что с фантоша возьмёшь? Существо-то подневольное. А там, вернусь в Тират, и буду искать способ разорвать связь. И найду!"

- Извини, что ударила, - помявшись, сказала Гедерика.

- Ерунда.

- Нет, не ерунда! - Щёки девушки вспыхнули, а глаза загорелись отчаянной решимостью. - Я не хочу быть хамиром! Я - ликанка, и мне претит…

- Сними браслет.

- Что?

- Сними браслет, - холодно повторил Оникс.

- Как?

- Откуда я знаю? Это ведь вы с Каломушем украли меня. Вот и продемонстрируй как!

- Он капнул твоей кровью на браслет, потом снял его с руки Дигнара, одел на меня и помазал его моей кровью.

- Отлично! Давай попробуем.

Выхватив из ножен кинжал, эльф полоснул ладонь, мазнул окровавленной рукой по серебряному кольцу и попытался снять его, но ничего не вышло. "Теперь он решит, что я солгала! Но ведь Каломуш сделал именно так!.." Гедерика испуганно посмотрела на окровавленное лезвие, и Оникс проворчал:

- Не дёргайся, я при всем желании не смогу тебя даже поцарапать. Да и не рассчитывал я, что у нас получится. Если б всё было так просто… Впрочем, надо проверить до конца.

Фантош протянул девушке кинжал. Избегая смотреть в его снисходительно насмешливое лицо, Гедерика сжала рукоять дрожащими пальцами и совсем не как леди шмыгнула носом: "Почему я ему не нравлюсь? Из кожи вон лезу, стараясь с ним подружиться, а он… - Глаза защипало, и Геда стиснула зубы: - Только разреветься осталось!" С трудом подавив желание закричать от страха и проклиная собственную трусость, девушка зажмурилась и чиркнула клинком по запястью. Слишком глубоко! Кожу словно огнём лизнуло, а кровь побежала ручьём, заливая платье, седло и белоснежную шкуру кобылы.

- Ты ещё и самоубийца?

Оникс неприязненно поморщился и потянулся к кровоточащей ране, но девушка оттолкнула его руку.

- Какая есть! - выкрикнула она и, часто всхлипывая, стала размазывать кровь по браслету: "К лешему Кало! Сама справлюсь. Мне никто не нужен!"

Крови было много, куда больше, чем в первый раз, но браслет не менялся - простой, непритязательный ободок на хрупком запястье, и всё!

- Значит, одной крови недостаточно, было что-то ещё, - пробормотал фантош. - Ритуальный нож, заклинание…

- Не знаю! - простонала Гедерика и стиснула запястье, пытаясь остановить кровь.

Оникс с любопытством и недоумением уставился на девушку:

- Может, поколдуешь?

- Я пытаюсь. - Геда вспыхнула от смущения и еде слышно добавила: - Я заклинание забыла.

- Ты истекаешь кровью, в такие моменты знания всплывают сами.

- Если у тебя так, это не значит, что все кругом такие!

В травянисто-зелёных глазах мелькнуло недоверие:

- Ты почти убила меня тогда, в спальне, а теперь элементарного заклинания вспомнить не можешь?

- Помоги или убирайся!

"По крайней мере, теперь я знаю, что своей чудовищной силой она воспользовалась неосознанно. И что это даёт? Да ничего! Она всё равно опасна", - подумал Оникс и болезненно поморщился: связь требовала, чтобы он немедленно исцелил хамира. Кровь продолжала течь сквозь сомкнутые пальцы, медлить было нельзя, и фантош молниеносным движением вцепился в руку Гедерики.

- Пусти!

Оникса тряхнуло. Желания вылечить хамира и отстраниться схлестнулись в сознании. Тело бил озноб, перед глазами плыли жёлтые круги, а мысль о том, что будет, если девчонка умрёт с браслетом на руке, сводила с ума.

- Помолчи… пожалуйста… - хрипло выдохнул фантош и склонился над раной; губы послушно зашептали нужные слова, останавливая кровь, убирая боль и стягивая края пореза.

Гедерика почувствовала облегчение и расслабилась, отдаваясь колдовству эльфа, которое не только исцеляло тело, но и изгоняло мрачные мысли. Ушла из сердца обида, лес перестал казаться унылым и враждебным, а путешествие - безнадёжным. Губы растянулись в счастливой улыбке, перед внутренним взором возникла приятная, точно вырванная из мелодраматического романа, картинка: коленопреклоненный эльф, вещающий о своей негасимой любви, нежные руки на талии, губы, молящие о поцелуе…

Девушка вздрогнула, когда фантош отпустил её запястье, и из груди вырвался тихий, протестующий стон. Но, увидев, как бледен Оникс, Геда забыла о любовных грёзах:

- Всё хорошо?

Эльф как-то странно посмотрел на неё и, помешкав, ответил:

- Уже да.

Гедерика потёрла запястье, на котором даже следа от раны не осталось, и с благодарностью выдохнула:

- Спасибо.

В ответ она ожидала обычного "пожалуйста", но фантош промолчал, а травянисто-зелёные глаза посветлели и стали холодными, как морская вода. "Что опять не так? Может, он не хотел расставаться с Дигнаром? Но это же абсурд!"

- Нам придётся искать для Вас новую одежду, леди, - прервал длительное молчание эльф, и девушка поёжилась, точно её окатила ледяная волна.

Геда хотела сказать Ониксу, что не враг ему, что их отношения могут быть дружескими, что совсем не обязательно держать дистанцию и демонстрировать своё подчинённое положение, но эльф зыркнул на неё с таким пренебрежением, что слова застряли в горле.

- Едем, наконец. Мы и так полчаса потеряли, - грубо сказал фантош и пустил коня в галоп.

"Он просто расстроился, что браслет не снялся, - уговаривала себя Гедерика, понукая Белоснежку. - Мне тоже жаль. Может, он перестал бы злиться и взглянул на меня, как на обычную девушку. Если б не связь, мы бы поладили!"

Около часа они ехали по проторенной дороге, а потом углубились в лес. Теперь всадники двигались не галопом, а рысью, но времени на размышления всё равно не было: Геду то и дело подбрасывало в седле да ещё приходилось уворачиваться от назойливых веток. Лишь однажды мелькнула мысль: "Погоню, наверное, уже выслали". Мелькнула и исчезла под грузом дикой усталости.

Ближе к полудню фантош придержал коня, поравнялся с Гедерикой и протянул пакет с пирогами. Девушка поблагодарила его, уже не ожидая ответного "пожалуйста", и с удовольствием откусила мягкую пористую сдобу. Проглотив пирог, она вспомнила о спутнике, но Оникс, оторвав взгляд от могучих толстоствольных деревьев, отрицательно покачал головой. Геда пожала плечами и продолжила трапезу, а фантош вернулся к созерцанию деревья. Доедая второй пирог, девушка вспомнила медноволосого развозчика, переминающегося с ноги на ногу возле сломанной повозки. "Хотела бы я, чтобы моим спутником был он, а не этот…" Гедерика взглянула на эльфа и удручённо покачала головой. Возможно, медноволосый ликанец был приветливым и добродушным малым, но рядом с фантошем она чувствовала себя защищённой и уверенной. По крайней мере, пока тот не раскрывал рта.

Стряхнув крошки с платья, Геда заглянула в пакет. Пирогов осталось не так много, но сегодня они с голоду не умрут. А завтра? Девушка вновь посмотрела на Оникса, только сейчас, сообразив, что целиком и полностью зависит от него. "Нужно налаживать отношения", - кисло подумала она и поёрзала в седле. Заговаривать первой - страшно, продолжать молчать - несерьёзно. И Гедерика решилась.

- Оникс!

Когда фантош обернулся, в травянисто-зелёных глазах было столько злобы, что Геда пожалела, что окликнула его. Она собиралась поговорить на какую-нибудь отвлечённую тему о природе-погоде, но выдавить из себя смогла только:

- Почему ты злишься?

Эльф побледнел и сжался, словно его в воровстве уличили, а глаза приобрели какое-то затравленное выражение.