Гедерика сунула камешек в карман и лязгнула ножницами. На мгновение ей почудилось, что серебристый металл слишком зловеще блестит в полумраке, но она отогнала страх и сомнения прочь. Собрала волосы в кулак, поднесла к ним ножницы и зажмурилась. Щелчок, ещё один. Шее стало холодно и неуютно. Бросив ножницы в шкатулку, Гедерика провела ладонью по голове и облегчённо выдохнула.
- Я сделала это! И это только начало! Вы ещё пожалеете, что обошлись со мной, как с бессловесной тварью! - со злым упрямством сказала она, захлопнула шкатулку и поставила её в углубление.
Волосы в тайник не влезли. Гедерика вылезла из гардероба и засунула их под ближайшее кресло, решив, что так они не сразу бросятся в глаза. О том, что будет, когда её увидят почти лысой, девушка старалась не думать. Захлопнув зеркальные дверцы, она гордо расправила плечи и достала из кармана фиолетовый камушек:
- Поздно отступать. Будь, что будет!
Геда покосилась на кресло, под которым покоилась её роскошная грива, и поднесла артефакт к губам. Мягкий толчок в солнечное сплетение, лёгкое жжение кожи. Девушка не знала, как сработает заклинание, но предполагала, что в зеркало лучше не смотреться, и, развернувшись к гардеробу спиной, зашагала к выходу из зала. Рядом с дверями, под покосившемся секретером из красного дерева, её со вчерашнего дня ждал узелок с неприметным коричневым костюмом, которые носили слуги дома Совета. Шёлковое платье полетело на пыльный пол. Гедерика втиснулась в узкие штаны, затянула кожаные ремешки на куртке, натянула плюшевый берет. Короткие пряди непривычно топорщились, щекотали лицо, но девушка постаралась не обращать на это внимание. Главное - она перестала быть похожей на саму себя. Теперь можно было выбраться из дома и отправиться к городским воротам, ведь до прибытия делегации Тирата оставалось всего ничего. Геда хотела посмотреть на сына сатрапа, а уж потом решить, что делать: бежать или остаться? Почему-то она была уверена, что один взгляд на врага прояснит мысли и заставит либо сразиться с судьбой, либо ей покориться. По крайней мере, Гедерика на это очень рассчитывала.
Осторожно приоткрыв дверь, девушка выглянула в коридор и прислушалась - нянюшка находилась где-то рядом. Под ложечкой заныло от предвкушения: Геда давно мечтала потягаться со всесильной эльфийкой. До сего дня ей казалось, что магия Тель безгранична, что ей самой никогда не достигнуть таких высот в магическом искусстве. Что бы ни делала Геда, какие бы ни выдумывала проказы, вездесущая няня всегда опережала её на шаг, появлялась в самый неподходящий момент и пресекала задумку, а потом ещё и отчитывала, словно несмышлёного ребёнка. "Ничего, сегодняшний день всё изменит!" - с затаённым торжеством подумала девушка, сосредоточилась и, окружив себя заклинанием отвода глаз, покинула зал.
Впрочем, заклинание оказалось излишней предосторожностью. Пока Гедерика быстро шла к чёрной лестнице, она не встретила ни единой души. "Конечно, все уже на площади. Кто же захочет пропустить из ряда вон выходящее событие! Только я, как последняя дура, должна сидеть в своей комнате и ждать… Ни за что! - Стиснув кулаки, девушка на секунду остановилась, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям: нянюшка, не обнаружив воспитанницу, отправилась в жилое крыло дома. - Значит, успеваю!" И Геда бросилась вперёд с удвоенной скоростью. Мягкие кожаные башмачки дробью простучали по истёртым ступеням, входная дверь распахнулась, и девушка с жадно вдохнула прохладный утренний воздух, точно вырвавшись из мрачного подземелья. На душе стало легче и светлее. Гедерика вдруг поняла, какой угнетённой и несчастной была в последние дни. Родители, друзья, знакомые - все смотрели на неё с печалью и состраданием, будто девушка внезапно заболела тяжёлой, неизлечимой болезнью.
- Долг. Долг. Все только и твердят о нём, но никто даже не попытался понять меня. Действительно понять! На кой мне их сочувствие? Что я с ним буду делать там, в Исанте?.. - Гедерика громко шмыгнула носом, поправила берет и направилась к городским воротам, продолжая ворчать: - Почему именно я? Выбрали бы лучше Элинику Зартар, она и красивее, и характер у неё решительный. Вон, как братьев гоняет. А ведь она в семье самая младшая. И она тоже дочь советника! Почему?
Вопрос был глупым, и Геда это отлично понимала. Элиника могла быть трижды красавицей и умницей, но дочерью главы Совета она не была, и тиратцев совершенно не интересовала…
Гедерика миновала центральный рынок, пересекла аккуратный сквер, окружающий высокое белоснежное здание библиотеки, и вышла на широкую мощёную улицу, ведущую к городским воротам. Здесь было шумно и людно. Девушка вклинилась в нарядную, возбуждённую толпу и с облегчением выдохнула: теперь нянюшку можно не опасаться. В такой толчее отыскать одного единственного человека практически невозможно. Почти не прислушиваясь к болтовне сограждан, Гедерика думала о том, что, даже считая тиратцев врагами, ликанцы не желали ударить перед ними в грязь лицом и вырядились сегодня в самые лучшие одежды. Богатые горожане щеголяли шелками и драгоценностями, менее зажиточные - добротными, расшитыми яркими нитками платьями и плащами. А на головах, у всех без исключения, высокие шляпы с перьями.
- Так или иначе, для них это праздник… - вздохнула девушка, и сердце наполнилось щемящим счастьем и любовью.
Гедерика гордилась тем, что родилась в Ликане. Она любила своих трудолюбивых и независимых соотечественников. И теперь, всматриваясь в их одухотворённые, выразительные лица, радостно улыбалась. Вот Паруш Теликор, с ним Геда ходила в начальную школу. Паруш обожал рисовать корабли с огромными выгнутыми парусами. А вот, в двух шагах, утиной походкой вышагивает Теламика Вантертаг, жена хранителя городской библиотеки. В руках - неизменный розовый зонтик, на плече - вышитая бисером сумочка. Госпожа Вантертаг ею очень гордилась. Ещё бы! Сумочку вышил её драгоценный супруг…
Ощутив на себе пристальный взгляд, Теламика обернулась, и Геда поспешно опустила глаза. Вряд ли госпожа Вантертаг узнала бы её в этой одежде и без роскошных волос, но рисковать всё-таки не стоило. Однако идти, глядя под ноги, было неинтересно, и Гедерика вновь стала рассматривать сограждан, ведь именно ради них, ради их спокойствия, ради мира и процветания родной страны она должна была уехать в Тират. "Ты станешь залогом светлого будущего всей Ликаны!" - так два месяца назад сказал ей отец, и Геда согласилась на брак с сыном сатрапа. Согласилась решительно и твёрдо, чтобы покинув зал Совета окунуться в беспросветную, мучительную тоску.
- Я оказалась слабой и глупой.
К щекам прилила краска, приоткрытые губы задрожали - волна отчаяния и стыда окатила девушку с головы до пят. Щелчок ножниц, хулиганский артефакт, ворованная одежда, побег из дома… Каждым своим шагом Гедерика предавала ликанцев, и ничего не могла с собой поделать.
Болезненный толчок в спину заставил девушку продолжить путь: она не заметила, как остановилась в растерянности. Поглубже надвинув берет, словно тот мог скрыть пылающие щёки и влажные от слёз глаза, Геда шла к городским воротам, а голоса и смешки ликанцев позорными плетьми хлестали её душу. И всё же она не отступила. А ведь могла бы вырваться из толпы, вернуться домой и покаяться. Знала, что родители простят и, возможно, поймут, но упорно продолжала идти вперёд.
Постепенно слёзы высохли, щёки перестали пылать - стыд спрятался где-то глубоко внутри, уступив место раздражению. "Не буду ничего решать, пока своими глазами не увижу этого… этого… гуся!"
- Врагов нужно знать в лицо! - зло прошипела девушка, и шедшая рядом дородная женщина испуганно покосилась на неё и подалась в сторону.
К счастью, в этот момент они уже подходили к городским воротам и, забыв о странном подростке, горожанка привстала на цыпочки и стала высматривать удобное для обозрения место, а, отыскав его, проворно заработала локтями, с лёгкостью проталкиваясь сквозь толпу. Гедерика с завистью посмотрела ей вслед, сетуя на собственную худосочную фигуру. Но, с другой стороны, малый рост и щуплость имели свои преимущества. Геда хитро ухмыльнулась и направилась к старому многовековому дубу, на толстых крепких ветвях которого громоздилось не меньше трёх десятков мальчишек. Прорваться к дубу оказалось непросто, горожане, разгорячённые ожиданием, пропускали подростка весьма неохотно. Продвижение сопровождалось тычками и недовольными возгласами. Мысленно ругая соотечественников за грубость, Геда представляла разгневанное лицо нянюшки, разглядывающей совершенное неуместные на теле юной леди синяки. "Ну и крику будет!" Девушка поморщилась и остановилась, задрав голову. Толстый ствол, покрытый серой, рифлёной корой уходил в вышину и казался огромной тёмной башней, а гигантские ветки и широкие листья - змеями и бабочками, заполонившими небо. На фоне белой каменной стены, опоясывающей город, и аккуратных трёхэтажных домов, большинство из которых составляли гостиницы, раскидистый дуб выглядел неуместным, но у Совета рука не поднималась отдать приказ о его уничтожении, ведь посадил дерево основатель Бершана - Багодиш Марритон.
