МакАферсон закружил ее вокруг себя, точно как когда-то Адриан. Луаксана зажмурилась, пытаясь остановить то безумие, что врывалось в ее измученный мозг. Но оно не проходило, а только усиливалось. И вот уже дрожь побежала по телу, пока не заметная для ее партнера.

"Это не он, - снова и снова пыталась убедить себя Луаксана, - не он, и это не повторится…"

Но тщетно. В ее голове уже появился Адриан, такой молодой и прекрасный, которого она так любила, а он ее предал… Он клялся в своей любви к ней, а потом уничтожил.

- Я ненавижу тебя! - закричала она, - оставь меня в покое!

Луаксана резко рванулась, отпрянув от партнера. Краем сознания она уловила удивленный взгляд МакАферсона. А потом все завертелось, и она упала на пол, дергаясь в конвульсиях.

Тьма отступала. В голове творилось нечто страшное, а внутри было так пусто, что, казалось, если крикнуть, то будет эхо. Луаксана тихонько застонала, пытаясь открыть глаза. Веки были очень тяжелыми. Что же произошло? Чьи-то руки дотронулись до нее. Странно, но это ее успокоило. В этом сумасшедшем мире все становилось на свои прежние места. Деландри вздохнула и открыла глаза.

Рядом с ней сидел МакАферсон, взяв за руку, Чауни стояла за ним. В их глазах читалось беспокойство. Луаксана попыталась сесть. Сильные и заботливые руки командира МакАферсона тут же помогли ей. Она огляделась. Деландри находилась в какой-то спальне и лежала на кровати со множеством разноцветных подушек. Голубые шторы на окнах были задернуты, на тумбочках рядом с кроватью стояли лампы, испуская тусклый свет.

- Как ты? - спросила Чауни.

- Могло быть и лучше. Что произошло?

Чауни смотрела на нее, не отводя глаз, пытаясь увидеть в ее глазах физическую боль. Но как бы хорошо ее не знала подруга, Деландри была прекрасной актрисой, прирожденной, как и все Высокородные.

- Ты упала в обморок, - ответила она.

- Неужто с перепоя? - улыбнулась Луаксана.

От Чауни послышался короткий смешок.

- Нет.

- Замечательно, тогда можно вставать, - Деландри дернулась и попыталась освободить свою руку от МакАферсона, - командир, кажется, вы увлеклись!

Она посмотрела на него, он только сильнее сжал ее руку. Только его заботы ей не хватало для полного счастья. С этого все и начинается. Сейчас спустишь, а потом пойдет и поедет. Надо заканчивать с этим фарсом. Спать с МакАферсоном она не собиралась, поэтому нечего!

- Лежи, - властно сказал он.

- С чего бы это? - возмутилась она, - вы не мой командир, значит, я вам не подчиняюсь…

- Луй, почему ты такая упрямая? - заговорила Чауни.

- Родилась такой!

Луаксана дернулась и попыталась встать. Голова отозвалась резкой болью. Она застонала, а заботливая рука командира уложила ее обратно на постель.

- Когда я упала, меня что кто-то не заметил, и прошелся по мне?

Девушка подняла голову и осторожно пощупала свою голову. А там оказывается, все серьезно! У нее на голове огромная шишка, которая ужасно болела.

- А это откуда?

- Это ты вынесла еще с бара, - ответила Чауни.

- Замечательно! Вот моя плата за то, что честная девушка защищалась от домогательств местных жителей! - Луаксана чуть улыбнулась, увидев, как напряглось лицо командира МакАферсона, и не удержалась, - а вы что думали, что я только вам нравлюсь?

- Ничего я не думаю! - возмутился он, - и прекрати катить на меня бочку, я только помочь хотел.

- Действительно, довел до обморочного состояния! - с легкой насмешкой ответила Деландри.

МакАферсон бросил на нее сердитый взгляд, но промолчал, а она пожала плечами. И правда, чего она к нему цепляется? Нужно просто сказать, чтобы он отвалил, и дело с концом.

- Я не виновата, что мне достался такой ужасный характер.

- Еще одно слово и я тебя тресну по башке вазой, - послышалась спокойная угроза от Чауни.

Луаксана осмотрелась по сторонам и увидела на полу огромную стеклянную вазу. И это этим ее хотят треснуть, с такой больной головой-то? Куда мир катится?

- Ты серьезно?

- Да!

- Вот и отлично, - Луаксана села и сложила руки на груди. - Тогда давай быстрее, порти это произведение искусства, и покончи наконец с моей башкой! Она мало настрадалась!

- Ты невыносима, - пробормотала Чауни, а потом посмотрела в сторону командира МакАферсона, - займитесь ею, это только пойдет на пользу.

Он заговорчески ей улыбнулся, а затем повернулся к Луаксане с видом охотника, который поймал в свои сети дичь. И ей это не понравилось. Надо бы объяснить к ему все положение дел и побыстрее.

- Приятного вечера, подруга, - произнесла Чауни и поспешила к выходу.

- Эй, стой! - крикнула Луаксана, но ее удержали сильные руки.

- Да не трогай ты меня, - начала отмахиваться она, но не тут-то было, от МакАферсона оказалось не так просто избавиться.

- Расслабься, - прошептал он, - я не сделаю тебе ничего плохого.

Луаксана в миг замерла и посмотрела ему в глаза. Они были блестящие, серые. Дрожь пошла по телу, но у нее не было сил отвернуться.

- Первая увольнительная, а я даже не напьюсь, - сердито пробурчала она, чувствуя в своем теле что-то неладное.

Так, подруга, пора заканчивать с этим цирком. Подумаешь шишка, заживет, не впервой. Луаксана пыталась отвлечься от его глаз, но не могла. Тогда она собрала все силы в кулак и произнесла:

- Отпусти меня.

Приказ истинной Высокородной. И с чего это я пустила в ход тяжелую артиллерию, бой еще вроде не сильно безнадежен.

Как ни странно, но командир отвернулся и встал. Я еле сдержала вздох облегчения. Не хватало только потерять голову, в первый раз за десять лет. У нее и так уже начали в голове возникать крамольные мыслишки.

"Ты слишком долго была одна", - подумала Луаксана, не понаслышке зная, что тело Высокородных не игрушка.

МакАферсон встал, пробурчав что-то, что принесет выпить. Луаксана проводила его взглядом, подумав, как ее угораздило во время первой своей увольнительной оказаться в одной комнате с мужчиной. И каким мужчиной! Все, тихо. Надо выпить с ним, собраться с духом и смотаться отсюда. Причем побыстрее.

- Альматт или водку? - спросил он.

- Что покрепче.

Э нет, так нельзя. Деландри слишком хорошо знала себя, потому что когда она напивается, то перестает нормально реагировать на некоторые вещи. Конечно, в большинстве случаев это бывает агрессия, но чем Первородный не шутит.

Он подошел и протянул бокал с ярко-оранжевой жидкостью. Альматт. Как же она его давно не пила! Луаксана поправила подушки и села, осторожно взяла бокал и отпила.

- Я девушка приличная, долго здесь с тобой наедине оставаться не могу, иначе моя репутация будет испорчена…

МакАферсон наблюдал за ней с ироничной полуулыбкой.

- Неужели? - поинтересовался он.

- Именно, - Луаксана залпом осушила бокал, - ну я пошла.

И резко рванулась с места, порываясь сбежать. Но командир оказался быстрее и схватил ее. Луаксана зарычала, а затем заругалась.

- Отпусти!

Он осторожно поставил бокал на тумбочку рядом с кроватью и произнес:

- Ты же не откажешься выпить со мной второй бокал.

Наверное, надо было просто послать его подальше и уйти. Его хватка для нее не проблема. Но фрэл, ей так было удобно в его объятиях. Минуточку, она просто истосковалась за десять лет по ласке. Отказывать молодому и здоровому телу в течение десяти лет, это… надо быть героиней или просто дурой. Фрэл. Да не могла она, просто. Когда до нее кто-то дотрагивался, то хотелось завопить и сбежать. Сейчас она этого почему-то не почувствовала. Тревожный признак.

- Отпусти, - еще раз повторила она.

Выводы, к которым она только что пришла, ей не нравились.

- Почему ты такая упрямая, Луй? - спросил он, в его голосе было столько грусти, что у нее все внутри сжалось.

Но это внутри, а снаружи надо было продолжать бороться. Впитанная с молоком матери модель поведения Высокородных, никогда не давала сбоев.