Деландри иногда посматривала на своих товарищей. Она не могла не удивляться той заметной перемене, которая произошла со всеми ними. Несколько минут назад девушка видела их такими, как всегда, но теперь они стояли преисполненные мужества, сдержанной радости. Она украдкой вглядывалась в их полные доблестью лица. Сейчас они были такие красивые и совершенные, как ни один Высокородный. Может быть это потому, что это к ним пришло от долгих сражений, они не ожесточились, сохранили в себе все лучшее. Да только Луаксана видела и другое: натренированных боевых машин, несущих смерть.

Деландри стояла между Чауни и Стивен. У каждой девушки из-под берета развивались волосы, тихий ветер играл с ними. Гладя на "Отверженных", она почувствовала, как у самой внутри загорается ликование. И пусть эта победа не была великой, но зато значительной для всех и каждого на этой планете. И только Луаксана знала, как важно сейчас для нее это чувство. После смерти "Благословленных" казалось, что у нее внутри все снова умерло. Оказалось, что нет. Хорошая новость.

Капитан Немчинов окинул взглядом всю боевую роту, стоящую в пять колонн, затем слегка повертел перед собой микрофон и начал свою речь:

- Солдаты! Я могу много сказать о вашей доблести и о вашей храбрости. Сегодня вы еще раз доказали, что достойны служить в спецвойсках. Всем известно, как важен для нас Эбр, и сколько за него уже пролилось крови. Вы молодцы. Но я не об этом хочу сейчас сказать. Мы здесь, на этой планете, защищаем самый главный памятник нашей великой истории. Все знают, что недалеко от форта находится Исторический Сайран, где хранятся почти все наши знания о прошлом, настоящем и будущем. Только благодаря Арин Даман мы существуем, и ей мы обязаны всем, даже нашими жизнями. Я думаю, что она видит с небес, что мы сражаемся за правое дело, поэтому помогала нам и поддерживала. И пока не пришел Он, Освободитель, мы слуги ее, потому что сдерживаем тех врагов, которым бросила вызов она сама. Известно, что Единственным станет кто-то из Высокородных, но не мы. Но в наших руках сражаться и приблизить конец войне. Мы люди. Те, кто поклялся ценой своей жизни защитить свою Родину. Наше предназначение - сражаться. И сегодня, во время боя в крепости Эбр вы все доказали верность своей Родине. Мы все отважные воины, и сейчас вы живы. И пользуясь случаем, я хочу наградить вас…

Итак, ордена "За отвагу" получает взвод 16378 "Молниеносные" и 11135 "Отважные". Они внесли особый вклад в ход этого боя. Еще я хочу поблагодарить всех солдат моей роты за добросовестное несение нашей нелегкой службы. И помните, мы смертельное оружие, обученное убивать и умирать. Мы вечно будем помнить тех, кто погиб в сегодняшней битве, а так же тех, кто погиб до этого, на протяжении всей Великой Войны. Давайте почтим тех, кого нет сегодня с нами, и никогда уже не будет…

Солдаты все, как один сняли береты и, крепко сжав их в кулаке, приложили их к сердцу. Немчинов опустил руку первым, что послужило сигналом для остальных. Только никто не собирался натягивать назад свои головные уборы. Они так и остались в опущенных руках.

- И последнее, - заговорил вновь Немчинов, - я объявляю увольнительную до утра. Веселитесь солдаты.

А потом он замолчал и вытянулся по стойке "смирно", за ним последовали девятивзводные, а потом простые солдаты. Командир рядом с ним скомандовал:

- Вольно, солдаты. Разойтись!

И вот настал момент, самих солдат проявить радость. Береты, зажатые до того в руках, подлетали в небо. По плацу раздался дружный крик тысяч голосов: "Ура! Ура! Ура!"

Луаксана молниеносно поймала на лету свой берет, натянула его на голову и зашагала в безукоризненном строю солдат прочь. Она улыбалась. После парада ей всегда становилось хорошо, потому что они праздновали победу. Грустить она будет потом, позже. Это неизбежно. Деландри толкнула локтем Мелиссу и спросила:

- А теперь куда? Веселиться?

Она рассмеялась в ответ.

- Ты, знаешь, у нас традиция, что новенькие в первой увольнительной наливают.

- Да, ладно. Мы не против. Только еще тогда драку не мешало бы.

Чауни с усмешкой парировала:

- А тебе лишь кого-нибудь отколошматить!

- Если хочется человеку, то пусть, лишь бы нас не трогала, - произнес Куисси, не понаслышке знакомый с буйным темпераментом Луаксаны.

Они зашли в казармы и стали стягивать с себя парадную форму. Конечно, многие бы пошли в ней, но не надо быть гением, чтобы понять, что от нее останется к утру. Народ обычно бывал в таких передрягах, что одежду можно сразу выбрасывать.

Деландри порылась себя в шкафчике и нашла там давно ею не ношенные черные обтягивающие брюки и футболку белого цвета с надписями интересного характера. На улице была уже осень, и по ночам стоял мороз, но для Деландри это была не проблема. Она прихватила с собой только кофту, глядя на которою можно было смело сказать, что такое не греет, а морозит. Вот только для Деландри холод был нипочем. Она могла ограничиться только легкой ветровкой в сорокаградусный мороз. Ясное дело ксилоцидин тут отдыхал.

Спустя некоторое время "Отверженные" покинули свой форт и направились в Камелек - главный город Асворда.

Луаксана созерцала, как пузырится ее странный коктейль с не менее странным названием, которое при всем своем желании она бы не смогла произнести. Новарски посоветовал его. Он сам не произносил названия, а лишь показал на него в меню и сказал: "Рекомендую вам вот это". Чауни с энтузиазмом согласилась, а Луаксана пожала плечами. Ей было все равно. Парад закончился, и всеобщая радость утихла, а вместе с ней и настроение Деландри. Так бывало часто. Нужно было время, чтобы прийти в себя. Луаксана не любила убивать, пусть это были даже враги. Отходила она от боя долго и тяжело, гораздо дольше, чем все остальные. Варлау всегда были пацифистами, вот только Сайтрауны заставили их бороться любыми способами, чтобы выжить. Само убийство было противно природе Луаксаны, она никогда не любила оружие и модное в это время среди Высокородных фехтование. Теперь ей нужно было переварить каждый крик, каждый удар, каждое убийство. Внутри творились страшные вещи, но она привыкла. Скоро все пройдет.

Коте рассказывал какую-то невероятно забавную историю, смеялись все, а Луаксана задумчиво теребила волосы и смотрела в свой стакан.

- Да, Новарски, - сказал Куисси, когда Коте закончил и все насмеялись в волю, - по-моему, Луй не понравился твой коктейль, вот она и строит планы, как бы побыстрей от тебя избавиться!

Луаксана подняла голову и грустно улыбнулась.

- Может, тебя кто обидел? - спросил Левин.

- Нет, ребята, все нормально.

- Да она сейчас заплачет! - послышалось от Рика Кейси.

Деландри повернулась и посмотрела на него. И что она ему такого сделала, что он никак не оставит ее в покое? Все эти шуточки и уколы начали порядком надоедать. Еще немного и терпение попросту лопнет, и тогда полетят клочки по закоулочкам. Она белая и пушистая до тех пор, пока ее никто не трогает.

- Я никогда не плачу! - резко возразила она.

Цена, которую Луаксана заплатила за отсутствие слез, была велика. Поэтому она считала, что никто не смеет обвинять ее в слабости.

Кейси же только рассмеялся ей в лицо. Луаксана не набила его красивую физиономию только потому, что он был сильно выпивши.

Она понимала, как смешно это звучит. Потому что ВакЗей плачут, все, без исключения. Когда умирает кто-то дорогой и близкий, когда случается горе, никто не может удержаться. Слезы, которые проливают они, - это слезы скорби, неминуемые, естественные, как само дыхание.

Луаксана тоже плакала, даже тогда, когда казалось, что слез не осталось, когда не было сил, когда боль выжигала все внутри. Потом ей пришлось перевернуть всю душу, чтобы найти силы жить, чтобы измениться. Кейтлин могла плакать, Луаксана уже нет.

- Даже когда ваши "Благословленные" все погибли? - язвительно спросил Кейси.