— Тебе я вижу тоже не доставляет особого удовольствия эта практика. Я с ужасом думаю о том, что нас ожидает после института. Таня мы с тобой выбрали фальшивую профессию, я себе все представляла иначе.

Татьяна молча соглашалась со всем, что ей говорила Лена. Она конечно же не считала выбор своей профессии фальшивым, но работа в школе оказалась намного труднее, чем Танюшка себе представляла.

— Давай бросим институт и будем поступать в университет, — вдруг предложила Лена.

— И на какой факультет ты собираешься поступать? — спросила ее удивленная Таня.

— На факультет иностранных языков. У тебя ведь тоже по иностранному пятерка, преподавательница все время хвалит тебя. А я закончила специализированную школу с уклоном на немецкий язык, — не унималась Лена.

— Но ведь тебе после окончания инфака тоже предстоит работать в школе, — не понимая Лену, аргументировала Танюшка.

— Да, но кроме школы есть еще возможность работать переводчиком, — пыталась отстоять свою точку зрения Лена.

— И здесь есть возможность кроме школы преподавать в институте, — спокойно отвечала Татьяна.

— Для этого нужно будет поступать в аспирантуру, потому что без научной степени в институте работать почти невозможно. А снова учиться, сдавать экзамены у меня просто не хватит никаких нервов, — жаловалась изможденная Лена.

Для Тани учеба была не в тягость, наоборот, она охотно впитывала в себя все накопленное тысячелетиями знание человечества. Для нее знания были необходимы как пища, и в этом отношении Татьяна абсолютно не понимала Лену. Ей нравилось, как ведет себя Света, у нее несомненно был педагогический талант. Уроки Света вела спокойно и уверенно, в классе у нее царила идеальная тишина. А Лене с Таней приходилось в начале уроков убивать много времени на налаживание дисциплины, что стоило немало нервов и самообладания. Лена с ужасом думала о том, что когда на уроках не будут присутствовать методисты, класс выйдет из-под контроля. У других студентов их группы тоже не все шло гладко, но их методист, Архипова Елена Семеновна, спокойная приветливая женщина лет пятидесяти, успокаивала практикантов, говоря, что опыт приходит не ко всем сразу. Она неутомимо поддерживала студентов, давала много ценных советов.

Однажды Лена с Таней попросились для сбора педагогического опыта на урок к одной учительнице их школы, которая славилась своим многолетним опытом работы. В разговорах Марья Ивановна неоднократно подчеркивала, что уже шестнадцать лет работает в школе. Но на урок к себе пустила подруг нехотя, скрепя сердце. То, что Татьяна и Лена увидели на уроке этой учительницы, привело их в шок. В течение урока в классе царил непрекращающийся хаос, ученики постоянно переговаривались между собой, смеялись, не слушали учителя и отпускали язвительные замечания в адрес последнего. Сама же учительница заставляла весь урок читать учеников восьмого класса по ролям, на ходу раздавая особо шалившим школьникам увесистые подзатыльники. После урока Таня с Леной молча покинули класс. Лена, немного оправившись от полученного на уроке шока, сказала:

— Танька, нам без конца твердят о планах проведения урока, о методике преподавания, а у учительницы, проработавшей в школе шестнадцать лет абсолютно нет никакого понятия об этом.

В этот момент навстречу девушкам шла Елена Семеновна и Лена, не выдержав, рассказала ей о только что увиденном и услышанном.

— Девочки, я забыла вас предупредить, чтобы на уроки к этой учительнице вы не ходили учиться. Она действительно уже шестнадцать лет работает в школе, но десять из них Марья Ивановна провела в декретных отпусках. Расскажите, пожалуйста, об этом и другим студентам, чтобы они не посещали ее уроков, там действительно нечему учиться.

Успокоенная Лена начала потихоньку обретать веру в свои силы:

— По-моему, я в десять раз лучше веду урок, чем Марья Ивановна. Интересно, а что у нее творится в девятых и десятых классах? Скорее всего, тоже такой же бардак на уроках.

На этот вопрос подруги вскоре получили вполне исчерпывающий ответ. Марья Ивановна в очередной раз ушла на больничный. Нужна была срочная замена, учителей в школе как всегда не хватало, поэтому Таню с Леной попросили о помощи. Лена пыталась отвертеться, говорила, что без подготовки провести урок не сможет, но методист Елена Семеновна сказала:

— Вот теперь, Елена Захаровна, у вас есть возможность проверить себя по-настоящему. Я не смогу присутствовать на внеплановых уроках. Вы будете один на один с классом. Но я уверена, что вы справитесь. А за Иванову я вообще не беспокоюсь, у нее всегда все получается на "отлично".

Такое заявление показалось Тане преувеличением, так как в этот раз она вовсе не чувствовала себя на высоте. Но все же слова Елены Семеновны немного окрылили и ее. Пора было брать себя в руки и работать с полной отдачей. Но так как замена уроков была для них абсолютной неожиданностью, пришлось импровизировать, планы ведения уроков писать было некогда.

Вооружившись учебниками языка и литературы для девятого класса, Татьяна вошла в класс. Шум и гам, стоявший в помещении, начал потихоньку стихать. Во всяком случае, ученики, сидевшие на первых рядах, с интересом разглядывали новую молодую учительницу. Она стояла и спокойно ждала, пока не наступит полная тишина. Наконец ученики, явно охваченные любопытством, постепенно угомонились. Выяснить, какой сегодня по плану урок, русский или литература, оказалось тоже нелегко. Одни утверждали, что русский язык, другие говорили — литература. Чтобы не пускаться в бесполезные споры, Таня объявила, что сегодня у них будет литература. Когда несколько учеников попыталось саботировать литературу, ссылаясь на отсутствие учебников, Татьяна сказала:

— По плану у вас творчество Михаила Юрьевича Лермонтова, о котором я сейчас вам расскажу, поэтому учебники вам не понадобятся. Но учтите, если в классе будет шумно, мы будем писать сочинение на свободную тему.

Писать сочинение никому не хотелось, поэтому класс молча внимал Таниному рассказу о творчестве Лермонтова. Татьяне даже удалось прочесть по памяти несколько его стихотворений. В конце своего повествования она спросила, есть ли у ребят к ней вопросы и вспомнила при этом преподавателя истории Ниязова. Один из учеников, по-видимому лидер класса, вежливо попросил:

— Расскажите нам еще что-нибудь, пожалуйста.

— Для начала мне бы хотелось узнать, что вам удалось запомнить из моего рассказа? — и Танюшка начала задавать ученикам различные вопросы.

Когда прозвенел звонок, к ней подошла группа девочек:

— Татьяна Олеговна, вы теперь всегда будете у нас преподавать? — поинтересовались они.

— Нет, девочки, я лишь заменяю больную Марью Ивановну, — довольная своим дебютом, ответила Татьяна.

— Очень жаль, — сказала одна из девочек, — у нас на уроках русского языка и литературы всегда очень шумно. А вы так интересно рассказываете, даже Сидоров сидел с раскрытым ртом и слушал.

— Спасибо за поддержку, девочки, но учтите я не только буду все время рассказывать. Вам тоже придется поработать. Ну что ж, до свидания, мне надо торопиться в другой класс, — сказала Татьяна, покидая помещение.

Навстречу Тане не шла, а кое-как волочила ноги раскрасневшаяся Лена, теперь ей предстояло быть один на один с другим девятым классом.

— Таня, ну как ты провела урок? — спросила она, нервно оглядываясь на проходящих мимо школьников и вытирая капельки пота со лба.

Таня попыталась успокоить Лену, рассказав ей об удачно прошедшей замене.

— Успокойся, Лена. Без присутствия методистов работать намного спокойнее, не надо думать, правильно ли ты построил урок, были ли у тебя наглядные средства и прочее. Я сама не ожидала, как здорово быть один на один с классом.

— А как они себя вели? Сильно шумели? — никак не могла успокоиться Лена.

— В начале, конечно, шумели, они так привыкли у Марьи Ивановны. Но видя, что я не начну урока, пока они не успокоятся, все же угомонились. Чувство любопытства взяло свое, а когда я им рассказывала о творчестве Лермонтова, ни разу не заглянув в учебник, весь класс сидел тише воды, ниже травы, — рассказывала Татьяна.