— Я же не виновата, что он картавит. И откуда мне знать, кто он такой, — пожимая плечами отвечала Таня и, вспоминая, каким ужасным взглядом наградил ее сын проректора.

— Девчонки, а давайте попросимся завтра дежурить у входа, там намного веселее, хоть поговорить можно будет во весь голос, — предложила Света, измученная вынужденным молчанием и разговорами шепотом.

В завершение первого рабочего дня подруги спустились к комсоргу Босых с просьбой перевести их на дежурство у центрального входа. Босых отказал им, сообщив, что у центрального входа должны дежурить парни. Если же они для разнообразия хотят что-нибудь другое, то он может предложить им работу в общежитии института. Как раз вчера ему звонил завхоз общежития и просил прислать кого-нибудь на помощь.

— А что там нужно будет делать? — с готовностью поинтересовалась Света, очень любившая перемены.

— Точно не знаю, но Федор Павлович просил прислать двух-трех студентов для помощи по оформлению красного уголка и еще кое-каких комнат общего назначения, — неопределенно ответил им комсорг.

Предложение показалось девушкам заманчивым и они согласились.

Федор Павлович оказался добрым и веселым старичком лет шестидесяти. Он радушно встретил девушек, угостил их конфетами и повел показывать фронт работ:

— Здесь вчера ребята побелили потолок и стены, надо вымыть все окна и полы, потом погладить и повесить шторы. Как только все закончите, вы свободны.

Света с Леной, увидев основательно забрызганные известью пол и окна, мгновенно перестали улыбаться. Завхоз выдал им тряпки и швабры и ушел по своим делам, а подруги чуть ли не в один голос произнесли: "Ну и лажа"! Вместо оформительских работ, обещанных комсоргом, им нужно было мыть комнаты после ремонта.

— И все же у нас есть большое преимущество, девочки, — пытаясь подбодрить сникших подруг, сказала Татьяна, — мы быстро все вымоем и пойдем домой.

— Татьяна, ты ошибаешься, я на сто процентов уверена, что сегодня мы здесь надолго задержимся. Посмотри, как забрызганы известью окна, парни даже не потрудились накрыть их бумагой, — печально произнесла Света.

— Да, ты права. Но зато мы можем разговаривать во весь голос и даже петь, если захотим. Ты ведь этого хотела, Света, — недовольным тоном пробурчала Лена.

— Послушайте, ведь Босых не сказал, что мы должны каждый день помогать в общежитии. Поэтому завтра мы снова пойдем в институт и будем работать в приемной комиссии. А если он начнет возражать, мы скажем ему, что уже помогли завхозу, — расплывшись в широкой улыбке, попыталась спасти ситуацию Света.

Но в этот день их ждал еще один небольшой сюрприз. После тщательной уборки в красном уголке, дядя Федя попросил девушек помочь кастелянше погладить шторы и постельное белье. Из домашней работы Таня больше всего не любила гладить белье, поэтому она взялась складывать глаженое в шкафчики и развешивать шторы. Лена тоже присоединилась к Танюшке, так как у завхоза было всего два утюга. Они с Леной ходили из комнаты в комнату и развешивали выглаженные шторы. В одной из комнат, несмотря на открытые форточки, очень неприятно пахло.

— Наверное канализация засорилась? — решила Лена, заглянув в туалет.

Но в туалете неприятного запаха не было.

— Может это с улицы запах заходит? — предположила Таня, продолжая развешивать гардины.

Стоя на кровати, Лена пыталась дотянуться до окна. Но все ее старания были безуспешны, поэтому она решила придвинуть тумбочку, чтобы встать на нее. Отодвинув прикроватную тумбочку, Лена увидела небольшую кучку сахара. Со словами "кто-то сахар рассыпал" подруга наклонилась ниже и тут же отпрянула назад:

— Вот это лажа так лажа! Таня, иди, посмотри, кто-то сходил по большому в туалет и все это дело присыпал сверху сахаром. А мы думали, откуда воняет!

Татьяна не поверила своим глазам, все оказалось действительно так, как говорила Лена. Кто и зачем это сделал, было непонятно. Наверное чья-то злая шутка, решили девушки и сообщили о своей находке дяде Феде. Света, узнав о случившемся, хохотала до слез:

— Ну, Босых, и устроил ты нам денек! Что имеем не храним, потерявши плачем.

На следующий день тише воды, ниже травы подруги пошли к комсоргу института проситься обратно в приемную комиссию. Сначала Босых ничего и слышать не хотел о возвращении девушек, мотивируя тем, что уже набрал новых людей. Тогда Света предложила ему ежедневно в порядке очередности посылать в общежитие разных студентов, на что комсорг, скрепя сердце, кое-как согласился.

И вновь словно быстрая лань незаметно промчались летние каникулы. Наступила очередная золотая осень, а с ней и начало нового учебного года и очередного семестра для студентов высших учебных заведений. По утрам уже ощущалось дыхание грядущих холодных ноябрьских дней, но к обеду земля и воздух прогревались почти до летних температур, и тогда лица людей, спешащих по своим делам, становились мягче и добрее. Люди радовались теплу, оно вселяло надежду на хорошее, доброе и вечное. Птицы деловито пересвистывались друг с другом, в огромных лужах яркими красками отражалась пестрая осенняя листва, а воздух был насыщен таким многообразием приятных запахов, что невольно захватывало дух.

Татьяна стояла на автобусной остановке напротив центрального рынка города. Несмотря на постоянно примешивающийся запах выхлопных газов от непрерывно снующего взад и вперед городского транспорта, она полной грудью наслаждалась ароматами прекрасного осеннего дня: запахами спелых фруктов и ягод, дынь и арбузов, вареной кукурузы и жареных семечек…

Танюшка возвращалась домой с занятий со своими двумя подругами по институту Леной и Светой. Учеба только началась и серьезных заданий почти не было, поэтому девушки решили провести день беззаботно, в своё удовольствие. К тому же на вечер по инициативе нового куратора был запланирован групповой поход в цирк. Таня не любила походы в цирк, так как в детстве частенько бывала там со своими родителями. Это было излюбленное развлекательное мероприятие её отца. Но в этот раз к ним в город приехал знаменитый иллюзионист и фокусник Игорь Кио, и после короткого раздумья Татьяна все же согласилась и пригласила после занятий подруг к себе в гости.

Сидя в автобусе, её взгляд невольно остановился на чёрных лакированных туфлях сидящей напротив нее женщины. Она вспомнила, как такие же туфли когда-то были у ее мамы. Как-то, во время очередного похода всем семейством в цирк, кажется ей тогда было около шести, они вот также сидели в автобусе, настроение было праздничное. Таня радовалась своему новому шелковому платьицу, радовалась нарядному виду родителей. Вдруг она заметила, что мамины красивые лакированные туфли сильно запылились. Недолго думая, Татьяна вскочила со своего места и принялась вытирать руками пыль с маминых туфель. Окружающие невольно заулыбались, а Софья Васильевна, чувствуя себя неловко в создавшейся ситуации, мягко отстранив дочь, достала носовой платок и аккуратно вытерла сначала Танюшкины руки, затем свои лаковые туфли. Татьяне нравилось, когда её мама хорошо выглядела. Софья Васильевна частенько комплексовала по поводу своей внешности, так как ее свекровь, женщина завистливая и ревнивая, не очень-то жаловала сноху и время от времени пыталась принизить её достоинства. Таня внешне была похожа на отца, от матери же ей досталась красивая стройная фигура. Свою маму она очень любила и считала ее по-своему красивой, особенно душой — доброй, отзывчивой и чистой, как родниковая вода.

Приехав к Тане домой, подружки нажарили картошки и, заедая свежими овощами и фруктами, делились впечатлениями о первом учебном дне.

— Вы видели как изменилась Мартынова? Я что-то не поняла, то ли у неё новая прическа, то ли наконец появился вкус? — съехидничала по поводу внешности одной из их однокурсниц Лена.