Татьяна сидела у окна на лекции по Истории КПСС и наблюдала за маленькой рыженькой белочкой, ловко прыгающей с ветки на ветку. "Какая она смелая", — думала, глядя на нее, Таня, — "совсем не боится среди белого дня у всех на виду прыгать с ветки на ветку, с крыши на землю и доставать из своих тайников, припрятанные на зиму запасы". Откровенно говоря, она была не единственной, кто любовался ловким искусством белки. Чуть ли не весь второй поток, а именно те, кто сидел в непосредственной близости окон, могли наблюдать за проворством этого милого забавного зверька.
"Перестаньте смотреть в окно", — раздался вдруг изменивший интонацию голос преподавателя по истории. — "Не забывайте, что скоро сдача экзаменов". Но это никак не повлияло на настроение, а тем более рвение студентов. Все с нетерпением ждали перемены и, чтобы время пролетело быстрее, каждый занимался всем чем угодно, только не историей КПСС, за исключением конечно же нескольких самых рьяных студентов, сидевших на первых рядах. Они делали вид, а может и на самом деле старались законспектировать то, что звучало с кафедры. А звучал оттуда на каждой лекции слово в слово, страница в страницу, аккуратно перепечатанный секретаршей кафедры, учебник по истории КПСС. И лектор по истории, маленького роста мужчина с плешивой головой и со взглядом голодного удава, перечитывал изо дня в день этот учебник студентам нудным и монотонным голосом. Такое отношение к делу невольно наводило на мысль, что этот предмет у него самого особой любовью не пользуется. А если преподаватель сам не любит своего предмета, то о какой любви студентов или же простом внимании к читаемому могла быть речь? Татьяна даже всей душой возненавидела лекции по Истории КПСС. Она благодарила бога за то, что на семинарских занятиях по истории у них был другой преподаватель и искренне жалела тех, у кого и практические занятия вел все тот же доцент Ниязов. В случае же пропусков ненавистных лекций студенты курсом старше успели всех предупредить, что с Гафар Сапарычем шутки плохи. Если без уважительной причины пропустить у него больше трёх лекций, то на экзамене жди полнейшего провала, он обязательно найдет способ завалить прогульщика: попробуй запомни все эти многочисленные съезды и даты революционной и послереволюционной эпохи, цитаты из классиков марксизма-ленинизма и прочее. Поэтому никто не рисковал и пытался отбыть вынужденную каторгу, стараясь использовать время с толком: кто-то переписывал конспекты по другим пропущенным предметам, кто-то писал курсовую, а многие просто отводили душу в сплетнях. Некоторые мальчишки даже умудрялись незаметно выползать в начале лекции и приползать обратно минут за десять до окончания, так как у доцента Ниязова была отвратительная привычка, основанная на многолетнем горьком опыте (к концу лекции лекционный зал заметно редел), делать контрольную перекличку не только в начале, но и в конце лекции. Его любимой поговоркой была цитата из трудов В.И. Ленина: "Доверяй, но проверяй". В конце каждой лекции, напуская на себя важность, он говорил: "Если вопросов нет, то либо вы всё поняли, либо не поняли ничего". И противная ехидная улыбка озаряла его гордое неприязненное лицо. Сегодня в конце лекции прозвучал все тот же риторический вопрос. Но к удивлению присутствующих звонкий женский голос с галерки одним махом смёл его ехидную улыбку с лица:
— У меня вопрос. А почему банан кривой? — внезапно раздалось с последних рядов. Вопрос задала Шахеризада. В аудитории наступила гробовая тишина. Ниязов, выдержав довольно длинную паузу и плотно сжав губы, хладнокровно ответил:
— Я тебе на экзаменах отвечу на этот вопрос, девочка, — затем он вновь водрузил свою пресловутую улыбку и гордо вышел из лекционного зала.
— Ты что, не боишься мести Ниязова? — с упреками накинулась на Шахеризаду Света, — неужели ты не слыхала, какой он вредный?
— Слыхала. Но мы с девчонками играли в карты на желание, вот я и проиграла, — робко призналась Шахеризада.
— Ну вы даёте, совсем обнаглела двести восьмая группа, уже в карты играют на лекциях, — стараясь придать своему лицу серьезный вид, проговорила Лена.
— Ну и коварные же у тебя подруги, — не на шутку испугалась за Шахеризаду Таня, — Ладно, не бойся, может он тебя не запомнил. По-моему, Ниязова так ошарашила наглость вопроса, что он даже не спросил твоей фамилии. Может всё еще обойдётся, — старалась приободрить Татьяна поникшую сокурсницу.
Прозвенел звонок и нужно было торопиться на практические занятия по иностранному языку. "Ну, Шахеризада и рискованная баба", — продолжала удивляться по дороге в класс Лена. Остаток дня прошел в споре, стоит ли в этой жизни лезть на рожон. В конце концов студентки пришли к единому мнению, что просто так, с целью бравады, лучше не испытывать судьбу. Если бы вопрос задавался по существу предмета и каким-то образом ставил под сомнения знания преподавателя, было бы куда приятнее рискнуть нарваться на месть Гафара…
Чем быстрее приближался Новый год, тем тревожнее становилось на сердце у Танюшки. Да ещё и сразу через неделю после Нового года нужно было сдавать первые зачеты и экзамены. Но беспокоила её не только предстоящая сессия, в первую очередь она переживала за то, как и с кем провести Новогодний праздник. Это был один из самых любимых ею праздников. Татьяна, как и многие женщины, тайно верившие в чудеса, надеялась на то, что в этот раз чудо непременно случится именно с ней. Она мечтала о внезапном получении Андреем увольнительной и приезде в канун Нового года на побывку домой. И конечно же, по счастливой случайности, они повстречаются с ним в подъезде. А потом? А что собственно потом? Таня предложит ему вместе отпраздновать Новый год. Только где? К себе домой Таня ни за что не решится его пригласить. Её родители всегда отмечают Новый год дома, а афишировать свои ещё не сложившиеся с ним отношения ей не хотелось. Вести его в Зоину компанию она почему-то тоже не хотела. А вдруг в нем снова проснутся прежние чувства к Зое? Она понимала, что это глупые мысли, но ничего не могла с собой поделать. Света тоже звала её к себе встречать Новый год, но идти с Андреем к Свете хотелось ещё меньше. У Светы была такая сногсшибательная внешность. Когда подруги куда-нибудь шли вместе со Светой, многие парни заглядывались на неё и даже старались завести знакомство прямо на улице. С Татьяной такое тоже случалось, но еще ни разу в присутствии Светы. Она не считала себя красавицей, просто обычной симпатичной девчонкой, как многие другие. Правда вниманием парней Танюшка вовсе не была обделена, но все попытки мужского пола завязать с ней дружбу категорически отклонялись ею.
— У тебя слишком умное лицо, — смеялась над ней Зоя, — ты создаешь вокруг себя какой-то ореол неприступности. А какой мужик любит женщин умнее себя. Расслабься и придай своему лицу милое, слегка вызывающее выражение. Работает безотказно.
На что Таня обычно отвечала:
— Ну уж нет, я вовсе не хочу с кем-то знакомиться. Понимаешь, мне просто хочется знать, насколько я привлекательна в глазах Андрея. И по сравнению со Светой по шкале привлекательности я нахожусь намного ниже.
— Глупости. Твоя Света привлекательна только внешне, а каков её внутренний мир? Это тоже теперь поняли и ценят мужчины.
— О ком это ты сейчас говоришь, Зоя? О тех мизерных единицах, про которых пишут в своих трудах диссертанты по психологии?
— Вовсе нет, — защищалась Зоя, — Вполне очевидно, что во многих супружеских парах внешне абсолютно непривлекательные женщины имеют мужей-красавчиков, и наоборот.
— А это очень просто объяснить, — продолжала возражать Таня, — здесь работает закон притяжения противоположностей.
— Правильно, а ещё намерение этих с виду непривлекательных женщин самоутвердиться. И как видишь, у них это неплохо получается. Почему бы тебе тоже не попробовать.
И Татьяна решила испробовать свои чары, как только вернётся из армии Андрей. А пока его не было, ей оставалось только ждать и мечтать о встрече с ним.
