— В этом не будет необходимости, сэр, — ответил высокий. — Вы здесь живете один?

— Совершенно один, — подтвердил Джаггер. — Но прежде чем отвечать на ваши дальнейшие вопросы, я хотел бы знать, в чем, собственно, дело?

— Ну хорошо, сэр, — сказал высокий. — Мы верно информированы, что вы сегодня собирались лететь в Канаду?

Джаггер так и обмер. Ему сразу все стало ясно.

— Да, — ответил он, помолчав. — Собирался.

— И не полетели?

— Как видите. Не полетел.

— Нов аэропорту были?

После недолгой паузы Джаггер ответил:

— Да.

— И даже вошли в самолет?

— Я… Да.

— У вас был с собой багаж?

— Один чемодан

— Ага. А вы не могли бы показать нам ваш чемодан?

Джаггер указал на чемодан, который только что начал укладывать. Но мужчина покачал головой.

— Нет, сэр, тут вы, видно, ошибаетесь. Эти вещи в чемодане еще не полежали. На них нет складок.

В комнате воцарилось молчание. Слышно было, как шумно дышит мистер Кадбюри.

Высокий кашлянул, как бы извиняясь, и поглядел на Джаггера.

— Вы, наверное, уже знаете, сэр, что самолет, которым вы собирались лететь, упал в океан. Вам очень повезло, что вас не оказалось на борту.

Мы установили, что вы сегодня утром сдали в багаж чемодан. И только потом вдруг решили, что не полетите. У нас есть несколько вопросов. Что было в чемодане? И каким образом вы сумели незаметно покинуть самолет?

Джаггер облизнул пересохшие губы. Он ощутил, как из глубин души поднимается страх.

— Понимаю вас, — кивнул он. — Надеюсь, что вы поверите моим объяснениям.

Высокий кивнул.

— Мы постараемся. Пройдемте с нами.

Кадбюри пересек комнату и по-кошачьи ловко схватил со стола кобуру с пистолетом. Дока, подумал Джаггер. Глаз наметанный. А кобура у него была что надо. Очень удобная и совсем незаметная под мышкой.

Кадбюри молча протянул оружие Тримблу. Тот понюхал ствол и вернул Кадбюри. Джаггеру показалось, что во взгляде у Тримбла мелькнуло торжество, но тот не сказал ни слова. Кадбюри открыл дверь на лестницу.

Они стали спускаться. Кадбюри шел последним. Перед тем как выйти на улицу, Тримбл обернулся к Джаггеру.

— Вы никому не хотите оставить записку?

— Нет. Никому.

Кадбюри взял Джаггера за локоть и сжал его руку, будто тисками. Они открыли дверь и пошли к машине.

Кадбюри сел за руль. Джаггер и высокий так удобно устроились на заднем сиденье, что можно было бы даже поболтать о том, о сем, но Тримбл что-то не был настроен. Ехали в полном молчании.

Они проехали мост и должны были, по прикидкам Джаггера, свернуть к востоку, в направлении Вестминстера, но машина по-прежнему ехала прямо по Боуфорт-стрит.

Значит, повезут в аэропорт, подумал Джаггер. Но они неожиданно свернули в Кенсингтонский парк. Джаггер вспомнил, что у секретной службы объекты тоже разбросаны по всему городу. Но поскольку заведение, где он работал прежде, предпочитало обходиться по возможности собственными силами, Джаггер даже не ведал, где находятся в городе управления полиции.

Пока ехали, он прикидывал, не открыть ли спутникам кое-что из своего прошлого, пока не начались серьезные неприятности. Потом вспомнил, что его шеф инструктировал подчиненных — в случае крайней необходимости делать свои признания как можно более высоким чинам полиции. Поэтому решил повременить и сказал только:

— Вы очень скоро нашли меня.

Он заметил, как полицейские быстро переглянулись — с помощью зеркала заднего вида. Они, наверное, тоже прикидывали, не начать ли свои расспросы прямо сейчас, и пришли к выводу, что хуже, по крайней мере, не будет. Высокий ответил:

— Верно. Может, вы пока расскажете нам в подробностях, что делали сегодня утром? И с кем. Вы ведь были не один?

Джаггер нахмурил лоб. Они уже второй раз пытаются выведать, не работает ли он с кем-то вместе. Смущало не только это. Ему пришло в голову, что секретной службой, равно как и полицейскими, всегда неукоснительно соблюдалось еще одно правило.

— А вы ничего не забыли? — осведомился он, игнорируя вопросы Тримбла.

— Забыли? — переспросил удивленно тот. — Что вы имеете в виду?

— Забыли, что я вовсе не обязан давать вам какие-либо ответы. И даже могу отказаться следовать за вами, если вы не предъявите мне официальное обвинение.

Машина в это время свернула с Бейсуотер-роуд налево. Потом сделала поворот направо. Джаггер уже представления не имел, куда его везут.

Высокий улыбнулся.

— Еще успеете, сэр. Всему свое время.

Джаггер начал злиться.

— Что значит — всему свое время? Я тоже кое-что смыслю в такого родах делах… Вам, наверное, неизвестно, кто я…

— Известно. Ты просто преступная тварь, которую мы раздавим, если захотим, — вдруг сказал Кадбюри, не поворачиваясь. — Наступим и раздавим каблуком.

— А подчиненному своему порекомендуйте сменить тон, — посоветовал Тримблу Джаггер.

Машина снова повернула налево, на какую-то серую улицу с отвратительными пятиэтажными домами. Некоторые из них как раз сносили. Ревели бульдозеры. На развалинах копошились рабочие.

Джаггер выглянул в окно.

— Послушайте, а куда вы меня привезли?

Тут ему в ребра уперлось что-то твердое.

— Поостыньте-ка, приятель, — сказал высокий все так же дружелюбно. И тут Джаггер вспомнил… В аэропорту… К стойке его приглашал какой-то высокий брюнет…

— Это не просто кусок металла. И глушитель у него великолепный… При таком шуме ни одна душа вокруг не услышит.

Оружие снова уперлось ему в бок, и Тримбл сказал тихо:

— Сейчас открывайте дверцу и выходите. Сразу шагайте в этот дом. Наш друг мистер Кадбюри откроет вам и расстелет ковровую дорожку.

Кадбюри открыл грязную дверь дома, с которой уже облезла краска. Джаггер, поколебавшись, вошел.

Кадбюри захлопнул за ними дверь и вдруг приблизился вплотную.

— Ты, сволочь, сейчас увидишь, кто тут подчиненный, а кто начальник, — сказал он и неожиданно ударил Джаггера кулаком в лицо. — Посмотрим, у кого голова крепче.

— Оставь это! — прикрикнул на него высокий. — Понял? Прекрати!

Он подтолкнул Джаггера пистолетом.

— Давайте, поднимайтесь, и без глупостей.

Все трое стали подниматься по грязной вонючей лестнице. Наконец, Кадбюри открыл дверь на втором этаже.

Три кресла и поцарапанный стол составляли всю обстановку комнаты. На столе стояли наполовину опорожненная бутылка с молоком, давно прокисшим, и проигрыватель с несколькими пластинками рядом. На подоконнике помещался телефон.

Высокий подтолкнул Джаггера к одному из кресел и оперся на спинку. Спинка у кресла была высокой, а подлокотники порядком истерлись. Кадбюри снял плащ, прислонился к стене и принялся ковырять в носу. Остекленевшие его глаза не выражали ничего, кроме ожидания.

— Вначале мы думали, что вы — просто любитель приключений, который хочет заработать чемодан денег, — начал высокий. — Но если б это было так, вы лежали бы сейчас на дне Атлантики. А потому выкладывайте правду. Мы внимательно слушаем.

Джаггер с трудом унял дрожь в руках и в коленях. Вновь накатило то хорошо знакомое ощущение кошмара, которое он, как ему казалось, забыл насовсем.

— Можете брать меня с потрохами, — ответил он. Дрожь никак не унималась, и шутка вышла невеселой.

Кадбюри подошел к нему, облизывая губы.

Жалко, что сразу же придется драться, устало подумал Джаггер. Вскочил и, пригнувшись, ушел от удара под рукой Кадбюри, молниеносно сделал шаг вперед, ему за спину, и наотмашь рубанул тыльной стороной ладони по незащищенному затылку.

Кадбюри, как мешок, рухнул на пол, зацепив стол… Бутылка с прокисшим молоком перевернулась и облила его брюки.

Джаггер загляделся на стекающую со стола простоквашу и на какую-то долю секунды забыл о Тримбле. А когда вспомнил, было уже поздно. Он только успел краем глаза заметить взмах руки, и тут же что-то тяжелое и твердое ударило его в висок. Боль была невыносимой. Перед глазами поплыли цветные круги. И все поглотила тьма.