— Живет там какой-то профессор, — сказал мужчина. — У него, по-моему, не все дома. Да к тому же он еще и пузырь надутый! Шишка на ровном месте. Моя жена и племянница работали у него на кухне. Сегодня утром — бац, как гром среди ясного неба — вы, дескать, уволены! Вот тебе и раз. Выдали жалованье за месяц и смотались. Вся их шайка была такова. Адреса не оставили. Кажется, и сами не знают, когда вернутся.

Он в сердцах плюнул.

— Семь лет моя жена тут проработала. Семь лет! А этот профессор кислых щей не удосужился даже сам объявить ей об увольнении. Не то что поблагодарить. Сказал этот рябой итальяшка. Да мой зять таких двести сорок взял в плен в пустыне. Пузырь надутый! Иначе и не назовешь! Тьфу!

Старичок-бодрячок с хитринкой глянул на Джаггера, изображая сельского простака.

— А сигаретки у вас случайно не найдется? Что-то позабыл свои дома.

Джаггер снабдил его сигаретой, дал прикурить, и они расстались.

Описанное стариком развитие событий Джаггера пока вполне устраивало. Он нажал на ручку калитки. Заперта. Без особого труда он перелез через нее и быстро зашагал по огороду, потом — прямиком через газон. Темные окна дома, казалось, смотрели на него в упор.

Калитка во дворик была открыта. Плиты, которыми он был вымощен, основательно выдраили, особенно возле мусорных баков. Джаггер толкнул дверь дома, но та оказалась запертой. Однако это не особенно смутило его. Вооружившись карманным календариком в оболочке из твердого прозрачного пластика, он отжал язычок замка.

В доме стояла мертвая тишина. Джаггер закрыл за собой дверь и весь обратился в слух. Медленно пошел по коридору и заглянул в знакомый кабинет с письменным столом. Там царил полный хаос. Перевернутые ящики стола валялись на полу. Содержимое их было разбросано по всей комнате. Значительная часть бумаг Силидж-Бинна отсутствовала. На полках, где когда-то стояли папки и подшивки, теперь тоже было пусто.

Ступая бесшумно, как привидение, Джаггер обошел весь дом. У него создалось впечатление, что кто-то тщательно собрал и куда-то подевал почти все документы и печатные материалы.

На верхнем этаже оказалась спальня, где явно обитал Силидж-Бинн — темная комната с высоким потолком, которую давно не проветривали. На комоде черного дерева громко тикали старинные часы.

Беглый осмотр ящиков комода и шкафов показал, что профессор чересчур торопился — даже забыл прихватить с собой чемодан: по всей видимости, вся одежда осталась на месте. Джаггер нахмурился, созерцая идеальный порядок в шкафах.

В конце коридора он обнаружил комнату Брайони. Выглянул в окно. Водосточная труба действительно имелась. До нее от окна было не меньше метра. Поразительное достижение для дамы!

На шкафу лежал большой чемодан. Джаггер снял его и до отказа набил вещами, какие попались под руку.

Бесшумно спустился по лестнице и поставил чемодан у двери во дворик. Затем отправился в лабораторию.

Там, видать, тоже что-то искали в великой спешке. Некоторые колбы и пробирки были разбиты. Осколки валялись на полу.

Джаггер быстро осмотрел всю комнату, сам еще не сознавая, что, собственно, ищет. Понимания не прибавилось даже с окончанием осмотра.

Уже направляясь к выходу, он заметил нечто, лежавшее между клочками грязной ваты. Маленькую стеклянную ампулу.

На ней была приклеена бумажка, на которой кто-то написал «ПГТ, тип 273/63». Сам не зная, почему, Джаггер сунул ампулу в карман.

Вдруг он услышал какой-то шорох у двери, которая вела из лаборатории в камеру облучения.

Звук был еле слышен, но Джаггер догадался, что кто-то ходит по цементному полу.

Рука его скользнула под куртку и извлекла на свет ту самую штуку, которую он прихватил с собой из дома. Это был «смит-и-вессон», модель 357 «магнум». Легкое, но смертоносное оружие. Он снял его с предохранителя. Затем, нарочно топая, вышел в коридор и уронил на пол какую-то колбу. Она со звоном разбилась. Джаггер вполголоса выругался.

Повернулся и в четыре бесшумных прыжка оказался у другой двери, прижимая пистолет к правому бедру.

Левой рукой распахнул ее. В коридоре за ней, правда, было пусто, но Джаггер услышал, как кто-то быстро удаляется, мягко ступая на резиновых подошвах. Он поразмыслил секунду-другую. Если просто пойти вперед и повернуть за угол, он станет отличной мишенью для своего невидимого противника — если, конечно, тот вооружен. Джаггер осторожно опустился на пол.

Сжимая в руке пистолет, дополз до угла коридора и быстро выглянул, готовый выстрелить в ту же секунду.

Если б противник ждал за углом, его секундной растерянности от того, что Джаггер появился на метр ниже, вполне хватило бы на два прицельных выстрела. Но за углом никого не оказалось.

Джаггер вскочил на ноги. В той части коридора, которая сейчас была перед ним, стоял только узкий высокий шкафчик для метелок и тряпок. Джаггер приметил его еще в прошлый раз. Между этим шкафчиком и Джаггером находилась первая решетка с пультом камеры облучения. Сейчас она была открыта.

Джаггер чертыхнулся про себя. Весь его богатый опыт, полученный в уличных схватках, говорил — опасайся узких мест, где нельзя развернуться. Он испытывал инстинктивную нелюбовь ко всяким закоулкам, а потому стремительно миновал и решетку, и шкаф. Снова прижался к стене, стиснув рукоятку «магнума».

Тишина впереди очень ему не нравилась. Он подождал немного, а потом, прижимаясь к стене, осторожно двинулся дальше, к самой камере облучения. Усилием воли подавляя страх, дошел до последнего поворота перед второй решеткой. Еще шаг — и он окажется прямо в камере.

И тут Джаггер вспомнил про зеркала.

Он, конечно, видел их, пока шел сюда, но заглянуть в них как-то не пришло в голову. И если у его противника, который затаился сейчас в камере облучения, нервы были чуть покрепче, он мог все это время наблюдать за Джаггером в зеркалах. Да и сейчас наблюдал, пожалуй.

Джаггер резко пригнулся, чтобы оказаться ниже всех зеркал, и бросился за угол, в камеру облучения.

Она была пуста.

Шумно дыша, он прислонился к стене. И в тот самый момент, когда сообразил, какую сотворил глупость, услышал металлический лязг — это закрылся замок ближней решетки.

Джаггер подскочил к ней, рванул — но было поздно. Он успел увидеть, как за поворотом исчезает темный силуэт, вскинул «магнум» и дважды спустил курок. Темная фигура взмахнула руками и покачнулась, но все-таки скрылась за углом. Почти тотчас же щелкнул замок внешней решетки.

Джаггер сам забрался в западню, и западня захлопнулась. Он вспомнил про шкафчик для метелок, куда не заглянул, и в бессильном гневе, что так дешево дал себя купить, ударил кулаком по бетонной стене.

Тут раздался звук, от которого у него все похолодело внутри: негромкое жужжание электромотора, выдвигавшего в камеру источник излучения — кобальт-60. Не пройдет и нескольких секунд, как его тело будет пронизано смертоносными незримыми гамма-лучами.

Впервые с тех пор, как ему пришлось туго в Корее, он почувствовал, что пропал окончательно. Его бросило в холодный пот. Жужжание мотора стихло.

Вдруг Джаггер услышал, как снаружи его кто-то зовет по имени. Это был голос Брайони.

— Осторожно! — закричал он в ответ, на мгновение забыв, что сам в смертельной опасности. — Там кто-то есть!

Она опять крикнула что-то, но он не разобрал. Жужжание раздалось снова. Он понял, что это источник облучения возвращается на Прежнее место, за спасительные экраны. В замке дальней решетки повернулся ключ. Из-за поворота коридора появилась Брайони. Когда она подошла к ближней решетке и вставила в замок ключ, Джаггер просунул руки сквозь прутья и обхватил ее запястья. Она удивленно посмотрела на него.

Он не удержался и пошутил:

— Собственно, вы еще недостаточно взрослая, чтобы иметь свой ключ от моей квартирки.

— Ничего, я только что достигла совершеннолетия, — парировала она. Но голос ее дрожал.

Он погладил ее по щеке. Потом вдруг вспомнил, где до сих пор пребывает, и рявкнул: