— Да! — воскликнул я.

— А что это? — спросил он, проведя своим указательным пальцем правой руки через лоб, слева направо.

— Белый? — попробовал я угадать.

— Правильно. Неплохо.

— Это походит на линию края шляпы, поперёк лба, — пояснил я.

— Хорошо, — похвалил он, — А это? — Немного изогнутыми пальцами обеих рук, он сделал нисходящие движения от верха головы к плечам. Было похоже, как если бы он расчесывал волосы.

— Женщина?

— Хорошо. Отлично. И это?

— Белая женщина? — спросил я.

— Да, — согласился он. Он прочертил линию своим указательным пальцем правой руки через лоб, слева направо, а за тем открыл руку и опустил её, к его плечу, в движении расчесывания.

— Как Ты думаешь, что это означает?

Он тогда сделал движения расчесывание рукой, затем опустил свою голову и посмотрел на левое запястье, которое он крепко сжал в правой руке. Левое более слабое запястье, беспомощно во власти более сильного правого.

— Я не уверен.

— Второй знак указывает на неволю, — намекнул он.

— Рабыня?

— Правильно, — улыбнулся Грант, — но, этот знак в более широком смысле, может означать любую белую женщину, и часто используется именно так.

— Значит тот же самый знак, означает и белую женщину и рабыню?

— Да. Это — наиболее распространенный способ обращения с белой женщиной. Ты же видишь, в Прериях, все белые женщины рассматриваются, как являющиеся рабынями. Наши друзья с равнин делят белых женщин на тех, кто уже, должным образом, был порабощён, и тех, кто, ненадлежащим образом, ещё пока на воле.

Я задумался над природой женщин, и их привлекательностью.

— Это имеет смысл, как мне кажется, — сказал я. — А есть ли какие-нибудь краснокожие женщины, которые являются рабынями?

— Конечно, есть, — подтвердил Грант. — Они обожают захватывать женщин своих врагов, чтобы потом превратить их в собственных рабынь. Конечно, Ты можешь себе представить, насколько приятно для этих парней, быть обслуженным, одной из женщин врага, да ещё и как рабыней.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Такая женщина может быть обозначена следующим образом, — стал показывать он, — при помощи знака женщины, сопровождаемого знаком для краснокожего, и сопровождаемого знаком неволи. — Он иллюстрировал свои слова знаками.

— Я понял.

— Если контекст ясен и так, то могут использовать только знаки для просто рабыни.

— Понятно.

— Вот ещё один способ обозначить белую женщину или рабыню, — продолжил он.

Он сделал знак для женщины, сопровождаемой нисходящим выразительным жестом, как если бы держал стрекало или плеть.

— Иногда, также, когда контекст понятен, может использоваться один только этот знак. — Он тогда растопырил, средний и указательный пальцы правой руки и положил их на указательный палец его левой руки. — Видишь? Это — лодыжки, привязанные к ножным распоркам.

— Я понял.

— Значения этих знаков понятны, более слабое, удерживаемое более сильным, она, кто подвергается кнуту, или та, ноги которой могут быть разведены для удовольствия её Господина.

— Да.

— А что, по-твоему, это? — загадал Грант следующую загадку. Он держал левую руку ладонью, перед грудью, и поместил указательный и средний палец правой руки верхом на ребре левой ладони.

— Наездник? — Предположил я.

— Кайила, — поправил он. И держа свои руки так, как они есть, он покрутил ими маленькими кругами, как если бы кайила была в движении. — Это будет — скакать верхом.

— Понятно, — сказал я.

— Следующий знак. — Он поместил левый кулак передо ртом и прорезал между ним и лицом краем открытой правой руки.

— Не знаю.

— Это — нож, — объяснил он. — Видишь? Кто-то держит мясо в руке и зажимает его между зубами. Теперь он отрезает кусок от мяса, чтобы съесть, таким образом, это знак для ножа.

— Хорошо, — сказал я. — А что это означает? — Я прочертил воображаемую линию через горло указательным пальцем правой руки. Я видел, что Стебли кукурузы сделал этот знак в его разговоре с Грантом.

Глаза Гранта, казалось, потемнели.

— Это — знак для Кайила, — ответил он. — Племя головорезов.

— Ох, — только и смог выговорить я.

— Ты, возможно, видел вот этот знак, — продолжил Грант. — Он — интересный. — Он тогда поднял кулаки перед грудью, почти касаясь большими пальцами, и затем выбросил остальные пальцы, горизонтально.

— Понятия не имею, что это означает.

— Это тебе ни о чем не напоминает? — спросил Грант, и повторил знак.

Внезапно волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Это похоже на мужчин, выбегающих из колонн, — сказал я, — разбегаясь, чтобы занять позиции для сражения.

— Да, — согласился Грант. — Это — знак для солдат.

Он добавил к нему знак для верховой езды, и тот, что для Кайила.

— Солдаты и кайила, — угадал я. — Кавалерия.

— Да, — сказал мой преподаватель. Он тогда поднял оба кулака близко к груди, с тыльными сторонами рук вниз и полусогнутыми указательными пальцами. Потом он сделал круговое движение вперёд.

— Колеса? — Предположил я, и сразу поправился, — Фургоны.

— Да, — сказал торговец.

Эти последние знаки использовались Стеблями кукурузы. Грант знал, что я это видел.

— Я не хочу показаться любопытным, — обратился я к Гранту.

— Всё в порядке, — заверил меня Грант.

— Возможно, мы не должны продолжать.

— Всё в порядке, — повторил Грант.

Я опустил руки к земле, с пальцами изогнутыми вверх и немного в стороны, качнул свои ладони в маленькой, восходящей кривой.

— Трава.

Я поднял правую руку, ладонью вниз, на уровень плеча, и опустил её, пока до земли не осталось приблизительно восемнадцать дюймов.

— Высота, — объяснил Грант. — Высоко. Высокая трава. Лето.

Летнее солнцестояние произошло несколько дней назад.

Я сложил руки, правая рука, покоящаяся сверху левой, потом поднял обе руки, пока мои пальцы не указали вверх.

— Распространение света. День. Свет.

Я повторил жест ещё дважды.

— Три дня. Три дня назад, мы можем предположить.

Я поднял руки перед собой, с немного изогнутыми пальцами, и сцепил руки, вместе образуя кривой кольцо.

— Много, — сказал Грант. — Очень много.

Я потер тыльную стороны левой руки от запястья до сустава указательным пальцем правой руки.

— Краснокожие, — улыбнулся Грант. — Пересмешники, Кайила, Слины, Желтые Ножи, Кайилиауки.

Я медленно ударил в ладони три раза. Это походило на удары крыльев. Теперь я понял, что это знак для племени Пересмешников. Пересмешник — большая, желтая, длинноклювая, общительная, прожорливая птица Прерий. Её иногда, также называют Птицей Зерна или Птицей Кукурузы. Я прочертил пальцем по горлу. Это обозначало Кайила — головорезов. Знаком для племени Слинов был тот же самый знак, что и для дикого животного, соединение среднего и безымянного пальцев правой руки с большим и вытянутые указательный и мизинец, это изображение острой морды животного и его ушей. Знаком для Желтых Ножей был знак для ножа, сопровождаемого знаком для пересмешника. Позже я узнал, что знак для одного только ножа будет достаточен для этого племени. В составном знаке птица используется из-за своей окраски.

Кстати говоря, прилагательные в знаке обычно, хотя и не всегда, следуют за существительными.

Несомненно, подобная конструкция отражает общую грамматическую особенность разговорных языков дикарей. Слово «mazasapa», например, буквально означает «черный металл». «Maza» переводится как металл, а «Сапа», как — чёрный. Мы перевели бы это выражение, конечно, как «железо». Знак для кайилиаука, как я ожидал, состоял в том, чтобы держать три пальца, предполагая три рога украшающих косматую голову этого большого, несдержанного, громыхающего жвачного животного с маленькими глазами.

— У тебя превосходная память, — заметил Грант. Я как мог, восстанавливал ту часть беседы, между Стеблями кукурузы и Грантом, которую я видел.

Я поднял руки перед собой, с ладонями, смотрящими друг на друга, с левой рукой немного впереди правой. Я быстро выдвинул правую ладонь, вперёд.