— Молчи и не мешай. Я почти закончил.

— Да что там такого ценного?!

— А мне почем знать? Откроем — узнаем.

— А если там ничего нет???

— Значит, закроем.

— А если там еще дверь?

— Значит, и ее откроем.

— Нафиг?!!!

— Чтобы посмотреть.

— А если таких сейфов тут десять…

— Откроем все. Помолчи.

— Ах, повелитель мой, я готова вечно служить твоей памяти, во имя пресветлого Радона…

Айвер все-таки не выдержал: щелкнул пальцами и все затихло. Анаэль продолжала что-то восклицать, но мы уже не слышали. Ну и отлично, а она пусть голос сажает, меньше ныть потом будет.

Спустя пару минут были взломаны три сейфа, содержимое валялось на полу и изучалось, а блондинка наконец заткнулась и забилась в угол, в смущении косясь на нас. Призрака я так и не увидела, из чего сделала вывод, что Анаэль попросту вообразила его с перепугу. Так, кстати, и оказалось.

— Айвер, ты же уже дважды здесь был. Неужели еще осталось что-то необследованное?! — устало спросила я.

— Осталось. Надо будет запомнить на будущее: у эльфов есть заклинания, невидимые для людей-магов. У вампиров, вероятно, тоже. Придется на досуге поразмышлять над этой проблемой… — уже забыв про меня, стал рассуждать маг.

— Но надеюсь, ты нашел все. Что хотел?!

— Здесь — все. Вот найдем схему совмещения потоков, и можно возвращаться.

— Какую еще схему?!

— Надо. Она должна быть где-то тут…

За шкирку вытащив эльфийку из угла, он осмотрел, обстучал и обнюхал и вторую комнату. Неудачно. Потребовал принести меч, проделал над ним какие-то манипуляции — не помогло. Выругался по-древнеэльфийски. Тоже без результата. В последний раз оглядел устроенный им бардак и наконец-то признал: схемы здесь нет.

— Так в чем проблема, создай сам! — предложила я.

— Не выйдет. Мне нужна именно та, что использовалась при создании меча. Но проклятый эльф ее спрятал… или же ее уже забрали.

— Фентар! — догадалась я ровно за секунду до эльфийки. Айвер пожал плечами.

— Скорее всего.

— Значит, он тут был?

— Возможно. Но не обязательно. Схема могла находиться в другом месте, как и сам меч. Иначе это место не выглядело бы таким заброшенным.

Запечатать лабораторию навсегда оказалось сложнее, чем влезть в нее. Для начала Айвер попросил меня устроить небольшой пожар, предварительно свалив в кучу все, что сумел притащить, и не захотел брать с собой. С пятой попытки получилось, светлые вдвоем тушили. Разбивали кристалл втроем, и все без толку — ни цепь, ни меч, ни магия его не взяла. Даже Радужный Меч не помог. Пришлось попросту заделать дыру в стене. Потом маги долго-долго прятали лазейку в стене из пещеры в лабораторию. И наконец, уже оказавшись снаружи, обрушили все, что только можно. На этот раз, для разнообразия, нужное заклинание у меня вышло с первого раза. Знаете, в такой ситуации темным магом быть лучше… светлым, чтобы что-то разрушить, так приходится изворачиваться! Наши русские юристы уголовный кодекс сгрызут от зависти! Впрочем, логично — обмануть богов сложнее, чем закон…

— Айвер, а этот, как его… Ала… короче, эльф этот… — вдруг вспомнила я.

— Его имя неизвестно, — поправил меня догадливый маг.

— Так Анаэль же говорила… Ну, когда с призраком…

— Аламиэль — всего лишь уважительное обращение к эльфу, имя которого неизвестно. Видишь ли, у эльфов принято обращаться по имени, но не всегда возможно его выяснить. Как сейчас. Фактически, это слово так и переводится — "безымянный".

— А, ну да. Так вот, он зачем приходил?

— Да не было там никого.

— Ааа… а как думаешь, жрецом какого бога он был? Да нет, я помню, что для Меча он использовал промагию, но до этого?

Айвер со вздохом напомнил, что при создании артефакта применялась не только промагия, но и сплав искаженной светлой магии. Спустя полчаса он наконец добрался до главного вопроса…

— Неодим слишком категоричен, и его жрецы известны своим фанатизмом. К тьме обратиться он никак не смог бы. Похожая ситуация с Гелием, который более чем демократичен, и вполне мог бы… Но если рассматривать ситуацию с другой стороны — смирение обязывает прлщать и взирать на мирские проблемы свысока. Да и к противоположному полу последователи Гелия часто равнодушны… Нет, только жрецы, и те не все. Еще он мог служить Радону, ибо тот упоминается в заклинаниях. Ириду он явно не слишком почитал… Если уж Сере стал поклоняться в конце жизни.

— Сере?

— Я имел ввиду жажду мести, а не магию. Да, еще вариант — Кадмий. Он весьма популярен у эльфов, как единственный доступный им темный.

— Не понимаю…

— Ну помнишь легенду? Был светлым, стал темным. А Ирида — наоборот.

— Ясно…

Когда мы выбрались из оврага и сели отдышаться и чаю попить, я кое о чем вспомнила и начала тормошить друга:

— Айвер, ты мне кое-что обещал.

— Ну не при ней же! — шепотом возмутился маг.

— Она все равно занята, — отмахнулась я. Айвер оглянулся на эльфийку и увидел, что я права: укорачивание платья заняло все ее внимание.

— Ну ладно. Объясню. Он взял меня в ученики только потому, что я пригрозил рассказать отцу о новом любовнике матери.

— То есть…

— Именно. Я их засек однажды и продолжал следить. А потом пришел к нему с доказательствами. У него был выбор — срочно уехать из города, где мой отец пользовался влиянием, или обучать меня. Он предпочел второе.

— Твой отец так и не узнал?

— Узнал, но без моей помощи. Ему на это потребовался целый год. Он избил мать и посадил ее под замок, мне же категорически запретил даже приближаться к наставнику, но я сбежал.

— К наставнику? — уточнила я.

— Я счел своим долгом предупредить его, ведь он честно выполнил свою часть сделки. Но неожиданно для меня он предложил поехать с ним в Саррону и учиться дальше, а расплатиться после обучения.

— И ты согласился? Ушел от родителей?! — поразилась я.

— К отцу я не испытывал теплых чувств, как и он ко мне. Мать, возможно, любила меня по-своему, но собственные удовольствия волновали ее гораздо больше. Это я понял уже позже, став взрослым, а тогда я просто предпочел более привлекательный путь мага полной скандалов жизни дома.

— А ты расплатился с наставником? — подозрительно уточнила я.

— Конечно. Я подрабатывал еще во время учебы, остатки отдал в первые годы странствий, но большую часть составило мое наследство.

— Наследство? Твои родители умерли? — расстроилась я. Айвер покачал головой.

— Это мне неизвестно. Когда я пришел домой после обучения, матери там уже не было. Умерла сама, убита отцом из ревности или просто сбежала — не знаю и не хочу знать. А с отцом я пообщался, продемонстрировав все, чему научился за годы, проведенные в Сарроне. И просто забрал нужную сумму. Он и хотел бы, да не мог мне помешать. С того дня я больше ничего о нем не слышал и не хочу слышать.

— Прости…

— Не стоит. Мне не больно и не грустно это вспоминать. Скорее, неприятно. Даже о матери — она сама выбрала свою судьбу, хотя единственные светлые воспоминания о раннем детстве связаны с ней.

— Ты никогда не жалел?

— Нет. Я сделал выбор, я пробился наверх — все-таки я сын своего отца, что бы он ни думал на этот счет. Но оставим эту тему. Может, тоже расскажешь о своей семье? — спокойно предложил Айвер. Я задумалась.

— Семье… Мне повезло с ней. Я тоже жила в маленьком городе, но у родителей прекрасные отношения. И обо мне они даже слишком заботятся. Из-за этого я и поехала учиться в другой город — хотелось быть самостоятельной. Надеюсь, они не слишком волнуются сейчас…

— Они ведь не знают, что ты здесь? — предположил Айвер.

— Скорее всего, никто не знает. Я ведь просто исчезла, и свидетелей не было. Соседка по комнате уехала. Скорее всего, знакомые решат, что я поехала в поход или к подруге на дачу, как собиралась, о чем и скажут родителям. Я не собиралась в этом году ехать домой, до осени паниковать, надеюсь, не будут.