— Нужно попробовать, — пробурчал Дядька. — Терять нечего. Вдруг, повезет?

Ильгар согласился. Он помнил, как болезненно реагировал Эльм на Эланде. Черноволосая, конечно, порождение зла, но не лишена доброты. Не без света внутри.

— Заглянем в зал, — озвучил свои мысли десятник. — Извини, Эльм, но твое мнение — не последняя истина.

— Буду рад ошибиться.

В зале мрак бурлил точно так же, как в бездне под мостом. Оттуда доносился то ли приглушенный шепоток, то ли завывания ветра. Не понять. Но, так или иначе, звучало это жутковато.

— Гляди, — Дядька сунул факел сквозь громадный дверной портал. Огонь погас, едва оказался за порогом. — И так всегда. Живое пламя там задыхается.

— Не удивлен, — пожал плечами Ильгар. — И все же надо проверить, что за порогом? Кальтер, ты ведь следопыт, можешь определить направление?

— Запросто. Под луной, солнцем, в ливень или снежный буран. Пьяный в дымину — легко. Но там, — он указал в темноту, — иное. Когда шли за филином, я видел силуэты скал. Клянусь! Башни и скалы, холмы и стены городов. Где-то вдали, будто сквозь мутное, измазанное копотью стекло. Как такое объяснить?

Ильгар почувствовал легкую дурноту. Он вспомнил свои видения. Когда некто следил за ним из такого же мрака. И это существо будет ждать его по ту сторону дверного проема. Вцепится — и утащит на дно бездны.

Послышался шлепок. Стон. Снова шлепок. Стон. Скрежет, от которого по спине мурашки забегали.

В пятно света вползало нечто. Ильгар видел руку. Видел человеческую голову и плечи. А дальше тело переходило в нечто пластинчатое, сильно напоминавшее рачий хвост. Маленькие острые ноги стучали по полу. Пальцы скребли плиты. Тело монстра было пепельного цвета. Тварь всхрапнула, как лошадь, через толстые губы забрызгала слюна.

Эльм застонал, обхватив голову ладонями. Его вырвало.

— Кальтер!

Долго лучника упрашивать не пришлось. Три стрелы — и тварь обмякла. Сжалась. Затем неожиданно рванула к людям, но удары топоров откинули ее назад.

— Башку продырявь, — посоветовал Барталин, сжимая в зубах трубку. — Медленный недоносок, но живучий что сифилис в лагере наемников…

Кальтер подошел. Прицелился. Всадил стрелу в глаз чудовищу. Оно попыталось достать его хвостом. Еще один выстрел закончил дело.

— Мы уже видели таких, — вздохнул лучник, с помощью ножа освобождая стрелы. — Да и похуже встречали. У залов, где бурлит тьма. Пауки с женскими лицами, говорящие черви и прочая пакость.

— Ты был прав, Эльм, — выдохнул Ильгар, — здесь не пройти. Нужно искать обходной путь. Даже если придется возвращаться.

Эйтар пробормотал нечто невразумительное. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и дрожал. Сморщенная ладонь легла на лоб, смахнула несуществующую испарину.

— Плох, — покачал головой Барталин. — Далеко не уйдет. Либо бросаем его здесь и идем искать другую дорогу, либо придется рисковать и лезть в темноту.

Десятник пинком вышиб страх из души. Поднял топор. Ничего не сказав, первым вошел во мрак.

Ощущение ветра на лице…

Незнакомые звуки…

Вместо плит под ногами — бугристая корка изувеченной земли…

Мгла течет по холмам…

Небо — черный холст…

Соратники встали по обе стороны от Ильгара. Слова не лезли сквозь сжатое спазмом горло. В полубреду Эльм простонал:

— Кусочек солнца… Лучик солнца…

— Солнца? — воодушевлено воскликнул Дан. — У меня есть немножко!

Полотно упало на землю, обнажив хрустальную вазу. Внутри нее, как зародившаяся в чреве матери жизнь, разгорался огонек. Робкий, слабый поначалу, он быстро вошел в силу. Миг — и мощные сияющие лучи прошили тьму. Послышалось шипение. Окружавшие людей тени исчезали одна за другой, попрятались в оврагах и руинах своего уродливого мира. Мальчик поднял вазу над головой, став маяком в ночном море. Заключенные в хрусталь солнечные блики пронзали мглу, развеивали ее.

— Кобылу мне в невесты… — выдохнул Барталин.

Эльм ожил. В глазах засиял свет. С восторженной улыбкой эйтар глядел на мальчишку. Кальтер опустил лук. Ильгар уставился на Дана, пытаясь понять, откуда взялась неведомая сила. Неужели прав был Дарующий, когда предлагал допросить юнца? Или сила — не в Дане? В вазе? Так почему он ничего не чувствует, почему грудь не жжет и не царапает морозом?

— Поторопитесь, — проговорил мальчик, — свет скоро может закончиться. Ведь никто не знает — сколько солнечных лучей вмещается в простую вазу.

Мимо них пролетел, лихо ухнув, приснопамятный филин.

— За ним! — гаркнул Ильгар. — Дан, не отставай!

Они рванули за мелькавшей впереди крылатой тенью.

Земля хрустела под ногами, тени бросались врассыпную, мимо проносились пустые коробки домов, обгорелые бревна срубов, окаменелые деревья, на ветвях которых висели летучие мыши. Накрененные башни, каменные причалы и скелеты кораблей громадных настолько, что в них не верилось. Здесь было все. И это пугало.

Филин мчался к витой лестнице, которая упиралась в плоть большой черной скалы.

Свет в вазе начал иссякать. И довольно быстро. Тут же навалился мрак, вновь замаячили уродливые создания. Взбодренный эйтар бежал впереди всех, за ним семенил Дан, спины им прикрывали Ильгар с Кальтером. Барталина долгий бег измотал. Ветеран еле шевелил ногами. У подножия лестницы он упал, но вскочил на ноги и принялся карабкаться по ступеням.

Когда Дан и Эльм скрылись в пещере, Ильгар остановился. Втолкнув следом Кальтера, повернулся, чтобы помочь Дядьке. Тот полулежал на ступенях, тяжело дыша и подрагивая всем телом.

— Вставай, старый пердун! — зарычал десятник, бросаясь на помощь. — Помереть вздумал? А вот хрен тебе!

Он наклонился, схватил Барталина за руку… И тут же отпустил. Сделал шаг назад. Тело ветерана стало тверже камня и холоднее льда.

— Как? — прошептал Ильгар. Взгляд натолкнулся на узкую рукоять, торчавшую из спины товарища. Простая, без рисунков, с черным камешком в оголовье.

В кисть словно ледяной клинок всадили. Боль встряхнула, десятник рванул по лестнице, проклиная себя, что не в силах забрать тело ветерана и предать его огню. Возле темного провала в базальте обернулся, бросил прощальный взгляд на заменившего ему отца Барталина. А затем увидел на холме в развевающихся одеждах женщину с молочно-белыми волосами. Рядом с ней дрожала тень. Мужская.

Не нужно было долго вглядываться, чтобы понять — чья она. Ведь каждый видит свою тень изо дня в день…

Жнец бросился в пещеру. Словно в холодную воду ухнул.

Стало легко и свободно. Страх отступил. Ильгар понял, что лежит на притрушенных грязью и пылью плитах, а сквозь щели в потолке на него падают косые лучи дневного света.

Шаги стали громче.

Из-за угла вывернул коренастый, крепкий человек в бесформенном плаще. Выцепив взглядом девушек, двинулся к ним. Стальное навершие поймало огонек далекого фонаря. Запнулся об мертвеца. Коротко выругался. Присев перед трупом, оглядел вспоротый живот и вывалившиеся в грязь внутренности. Перешел к другому, с располосованным горлом, тихо присвистнул. Толкнул носком сапога превращенное в ледяную глыбу тело третьего. Боек чекана спрятался в складках плаща.

— Веселитесь?

— Как ты нас нашел?

— Догадайся, — оскалился Тэзир.

Вылетевшие следом Арки и Кайтур едва не сбили балагура с ног.

— Живы… — облегченно выдохнул книгочей. Затем разглядел мертвецов на земле. — Незыблемая! Что здесь произошло?

Заметив Саю, бросился к ней.

— Скоты. Что они с тобой сделали? Оживить бы мерзавцев и в пыль развеять!

— Пальцы ей лучше вправь и сломанную руку закрепи, — проворчала Ная, опускаясь обессилено на землю.

— Вы что натворили, дуры безмозглые? Совсем рехнулись? — Перешагивая через мертвецов, Кайтур подлетела к девушкам. — Забыли, что Хостен говорил: в драки не влезать, колдовство не применять! Да после того, что вы устроили, живыми нам из города не выбраться!

— По-твоему, надо было стоять и спокойно смотреть, как шестеро мерзавцев Саю насилуют? — огрызнулась Ная.