Притихшая Лиса поспешно взболтала бутылку со смесью и только тогда сообразила, что лёжа пить из неё Дон не сможет. Да и сесть, или хоть руки высунуть из-под тряпки, судя по тому, что даже не пытается это сделать, он тоже не в состоянии. Огляделась, вскочила, содрала соску с бутылочки кормлеца. Сойдёт. Сунула Дону — «На!» Вот что значит разница в шестьсот лет, думала она, придерживая бутылку. Ей за восемь лет жизни Ники ни разу такие соображения в голову не приходили. А, видимо, зря. Вон, у ребят как лица вытянулись.
— Нда, как-то это… не очень получается, — пробормотал наконец Дэрон. — А Перворождённые… Они не скажут, они споют. Созидание. А мы будем бегать кругами и орать Призыв Присяги…
Дон высосал полбутылки и выпустил соску, отдыхая.
— Не всё так просто, мой трепетный. У Лягушонка слуха нет, поэтому нас сразу и не разметало. Кстати, спасибо! — ухмыльнулся он. — Если бы не ты — я бы так мышью и остался. Никаких сил не было пьяной твари сопротивляться, а уж сменой облика управлять — ха!
— Но… Роган…
— Ничего бы он не нашёл, нет такого способа. Только уничтожение. Созиданием. Любимое оружие Перворождённых. Звери от него размножаются, а мы рассыпаемся. Ничего такого, кстати. Просто гармонические колебания, запускающие некие процессы. Ну и естественно, «Й» — беззвучный звук Созидания, его коварная улыбка. Только рядом с другим звуком…
— Так ты знал! — перебила его Лиса. — Ну, ты вообще! Я думала, Звери погибли, бегаю тут в истерике…
— Лиса-а, я могу, как видишь, говорить. А вот орать — боюсь, что нет. А вы так быстро убежали, — хихикнул Дон. Лиса возмущённо фыркнула, но Дон уже продолжил: — Так вот, насчет Созидания: хорошая полифония на три голоса — мы и чихнуть бы не успели, как рассыпались! А ты говоришь — Призыв. Некому его кричать будет. Но это, опять же, полбеды. Ну, развеют нас, ладно. Но! Как ты думаешь, сколько людей — просто людей! — на одного Старейшину завязано? Кормлецы ле Скайн, энергетические, их ещё энками зовут — они, конечно, кормят — но и сами ведь кормятся, и, уверяю вас, неплохо! Это я в Руке, мне двор держать влом, а тебе неудобно, — кивнул он Дэрону, — Но с Граном я вас, вроде бы, знакомил? — обратился он к Квали.
— Райн дэ Гранвилль? Тесть Мастера Кириана? Да-а, — отозвался растерянный Квали.
— Вот и вспомни, сколько народу вокруг него толчётся! А он один из многих! Как ты думаешь, как этот народ отнесётся к тому, что у него отняли удобную кормушку? Это не считая тех, кому Гран нравится и действительно дорог, как личность? А у многих Старейшин, у Йэльфа, например, жёны из Перворождённых — и они ЕЩЁ ЖИВЫ! Так что раскол пойдёт капитальный, среди самих Перворождённых! Вот и прикиньте, что это будет. Дай, доем, — он опять потянулся к бутылке.
— Ой, ё… А что же делать-то? — Квали весьма сильно впечатлила нарисованная Доном перспектива, он зеленел и пах левкоем. Дэрон напряженно соображал, Гром хмурился, только маг, не ведая тревоги, мирно сопел носом рядом с кормлецом.
— Я знаю только одно, — очень спокойно сказала Лиса, придерживая бутылку. — Если хоть одна сука сунется к Нике…
Дон поперхнулся смесью, Дэрри возмущённо и невнятно вякнул «Райя!», Гром крякнул, Квали подскочил.
— Лиса, ты рехнулась?
— Это ТЫ меня спрашиваешь? — скривилась Лиса, придерживая за плечо кашляющего Дона. Квали виновато охнул и отвёл глаза. — Короче, через мой труп. Всех положу, до кого руки дотянутся! В сноп Жнецов под обмолот, так и знайте!
— Уймись, свирепая моя, — прокашлялся и заулыбался Дон. — Я знаю, ты всех убьёшь, тебе раз плюнуть! На самом деле, всё, что надо, это руна молчания, всем, и родителям вашим тоже. Если добровольно и вашей собственной кровью, будет вполне надёжно. Вопрос — кому они успели рассказать за это время? Дэрри? Кто ближайшая подруга Королевы-Матери?
— Да нет у неё подруг… вроде бы… — задумался Дэрон.
— Это хорошо бы… — так же задумчиво протянул Дон. — Ладно. Как там Роган? Надо, чтобы руну ставил он, нельзя больше никого в это посвящать, а я в нулях. Лиса, запомни: вампиром я стал после того, как ты родила, и никак иначе.
— С Роганом облом: пьян и дрыхнет, — мрачно сказала Лиса. — А запоминать… А толку? Ты же знаешь, если спросят — я соврать-то не смогу. Правда, теперь уже один хрен, но… — пожала она плечами.
— Соврать не сможешь, а отказаться отвечать — вполне, — жестко сказал Дон. — Ты, главное, запомни. А Роган, значит, спит, значит. Это он зря, это неудачно… Значит, придётся мне. Не обижайтесь, райнэ, но придётся мне вас выжать, — решительно заявил он. — Не хотел я, но… что делать, — он обвёл взглядом недоумевающих друзей. — Да я не про кровь, а про энергию, — улыбнулся он. — Просто вы все устанете немножко больше, чем могли бы. Нет, ты так не умеешь, и научиться, скорей всего, не сможешь, — ответил он на невысказанный вопрос Дэрри. — А почему я могу… Таким получился. Подтащите сюда и этих двоих, пригодятся. Да не дёргайтесь вы! Больше, чем надо, не возьму!
— Нам как — за руки взяться? — Дэрри и Гром подтащили кормлеца и Рогана под берёзу.
— Нет, только руки мне выпутайте, а то спеленали, как колбасу, не пошевелиться. И булавку какую-нибудь найдите.
Булавка нашлась у Лисы и пошла по кругу. Дон брал уколотый палец и чертил каждому на лбу руну молчания его же собственной кровью. После произнесения формулы кровь бесследно впитывалась.
— Всё, — наконец устало выдохнул он. — Мне Роган поставит, как проснётся. И вашим родителям. Завтра с утра. А я посплю, с вашего разрешения. Что-то мне совсем… А-а-хх! — зевнул он во всю пасть.
— Так взял бы больше, что ж ты так? — удивилась Лиса.
— Не, — помотал Дон головой, прикрыв глаза. — Слишком… велико искушение… — невнятно пробормотал он.
Они всё-таки развели костёр, сходив за дровами в корчму. Заодно и Птичку успокоили, а то она уже волновалась. И молока принесли, и пару одеял, чтобы сидеть не холодно было. В одно завернули Рогана, на другом устроились Лиса и Квали.
Уже почти стемнело, но Звери всё ещё не появились. За полосой поломанных, смятых стеблей таволги пел ручей, у противоположного, низкого и топкого, берега вставал туман, ветер стих, дым от костра поднимался к темнеющему небу. Роган, Дон и кормлец спали, остальные задумчиво смотрели в огонь и постепенно успокаивались. Неизвестно, сколько энергии выкачал из них Донни, да и без того все изрядно устали и перенервничали.
— Лиса, а что ты сказала такое, про на-фэйери? — нарушил молчание Квали. — Ну, когда я Призыв Присяги орал? Про Дона? — Дэрри и Гром с любопытством прислушались. Этот момент они пропустили, как-то им не до того было. Лиса кивнула.
— Я «Поиск имени по крови» покупала. Он титулован. И он дроу. Был.
— А…
— Зачем? А как иначе? У Ники волосы дыбом вставали, ни один чепчик не держался, и глаза красным до года отсвечивали. Я уж думала — оборотень. Знаешь, как страшно за неё было? Ведь точно не в меня! Вот заклинание мне и выдало: на-фэйери Донн Дроу. Как я себя при этом чувствовала и что говорила — озвучивать не буду, нецензурно. А об остальном у него спрашивай, — мотнула Лиса головой в сторону спящей троицы. — Он мне и этого не сказал, зараза скрытная.
— Ты… жить-то с ним будешь? — осторожно поинтересовался эльф, заранее готовый к посылу на постоянное жительство в гору к означенным чернокожим.
— Не знаю, — проворчала Лиса. — Врёт много. Как Ника примет. А моя мечта, в харю плюнуть, считай — уже сбылась. Зараза.
Чувствовала она себя окончательно вымотанной и выжатой. Пустой. И не способна уже была ни злиться, ни радоваться. Даже то, что Донни опять жив, не дошло ещё до неё окончательно, а происходящее вокруг воспринималось скорее, как сон. Сон о костре в сумеречном лесу, где она сидит в странной компании двух вампиров и эльфа, и греет над огнём кусок жареного мяса, нацепив его на прутик. Разве райя Мелисса дэ Мирион, владелица «Золотого лиса» и мать двоих детей, могла оказаться в такой ситуации? Вот то-то и оно. А уж райя Видящая Истину Мелиссентия дэ Вале — и подавно. А если бы уж оказалась, должна была бы уже докладывать в магистрате, к которому приписана, о нарушении закона, закладывая и себя и ребят. О нарушении? А каком, кстати? Нет, что-то такое они сделали, иначе — откуда бы такие мысли, но что? Блин, забыла… Если бы Дон не спал, он сейчас довольно ухмыльнулся бы. Всего один хвостик, в нужном месте прибавленный к классической руне — а какой эффект! Ребята, извините, но вы не только рассказать — вы и спросить не сможете, о чём, собственно, забыли. Вы и вспомнить-то будете не в состоянии, о чём собирались спрашивать. И окружающие забудут свои вопросы, как только подойдут к вам на расстояние слышимости. Вот так-то! Можно, конечно, в письменном виде вопросы задавать. Только ответ не будет получен никогда. И ты, Дэрри, СЫН МОЙ — не по рождению, но по крови — никогда не вспомнишь свой острый интерес к моей способности бесконтактно вытягивать энергию. Поверь, так будет лучше. За себя я спокоен, я в тени, а ты на виду и слишком молод. Не стоит, дружок, забудь!
