— Да-а — протянул Роган. — Это уметь надо! Вот ведь лепишь одну глупость на другую, а в результате что-то ведь получается толковое! Никак не пойму: ты дура с уклоном в гениальность или умна до идиотизма?

— Я упрямая, Роган, — поведала Лиса великую тайну. Роган собирался ещё что-то сказать, но зашевелился Гром.

— Ты, это вот… Ты мне вот что скажи. Ты мне про Дона скажи.

— Он рассыпался, Гром, — кивнула Лиса. — Ничего не осталось, даже уголька ни одного не лежало. Всё в пепел.

— Не-е, ты погоди. Ты вот скажи: там солнце было?

— Нет, пасмурно было, я всё время боялась, что дождь пойдёт.

— А серебро?

— Да какое серебро, ты сдурел? — опешила Лиса. — Не было там серебра! Откуда?

— А положила ты его на сырую мягкую землю, ага? И ещё и крови дала? Так ты говорила?

— Ну… да… — пожала плечами Лиса. — А… и что?

— Да вот, видишь, какая штука, жив он, да, — спокойно, даже буднично как-то заявил Гром и опять уткнулся в кружку.

— Гром… — Лиса с помертвевшим лицом крепко взялась за край стола. Гром со вздохом отставил кружку.

— Ну, видишь, какая штука, не рассыпался он, а закопался. Ты ему крови дала, он и смог, да. А теперь лежать будет, пока целым не станет. Ну, понимаешь — мать сыра земля, — сказал он так, будто это объясняло всё. — Лежать там будет. Долго. Потом восстанет, да.

— И он там… восемь лет… — Лиса поднялась, будто собираясь немедленно бежать туда, где под слоем речного песка и ила лежит Донни, но тут и ей настала пора грохнуться в заурядный бабский обморок. Впрочем, совсем уж не упала — Квали подхватил, усадил, Роган засуетился, Птичка захлопотала…

— Сколько? — первое, что спросила Лиса, придя в себя.

— Чего? — удивился Гром. Именно на него требовательно смотрела Лиса.

— Ты сказал — долго лежать будет. Сколько, Громила?

— Ну так… лет пятьсот, — пожал плечами Гром. — А потом восстанет, и грохнут его тут же. Насовсем уже, да, — и, увидев напряженные взгляды всей компании, счёл за лучшее объяснить: — Встанет-то он диким уже! Без крови слишком долго, вот крышу-то ему и снесёт. Охотиться начнёт, выпивать до смерти — вот и грохнут его. Он и сейчас уже может… того… этого… — очень наглядно изобразил он Донни, который «того».

— А… в Госпиталь? — не сдалась Лиса.

— Не-е, ящик его растворит просто, — пообещал добрый Гром. — Слишком, как это, разрушений много, да. Вот разве что самим попробовать… Но, видишь, какая штука: это тихо надо, без шуму. Нельзя вампиров из земли поднимать, запрет есть на это. Дикий же! Вдруг упустим! Съест кого…

Совещание преступной группировки, собирающейся начхать на Закон Короны, затянулось далеко за полночь. И Присяга не покарала злоумышленников — на саму Корону никто не посягал, никаких признаков предательства хитроумное заклятие не почувствовало. А чем могло грозить Короне спасение Донни дэ Мириона, которому Принц-на-Троне приходился сыном во Жнеце — этого Присяга ощутить не могла. Не предусмотрены были в ней такие тонкости. Выехать решили через день — суток должно было хватить на приготовления.

— Дэки, детка, здравствуй, милый! — жеманство явно было неумелым и наигранным, но очень старательно изображалось.

— Здравствуй, здравствуй, крошка Кви! — пробормотал Принц, прилежно изучавший какой-то документ, и вдруг удивлённо вскинул голову: — Жнец Великий! Неужто ожил? Гляди-ка, и впрямь! Привет, Квакля! Вау! Шикарно выглядишь! Да ты влюбился! Ну, ва-аще-е! Ну-ка, покажись-ка! — он уже стоял рядом, Квали даже не заметил, как это произошло.

— Да иди ты в баню! — надулся Квали. — Так не честно! Почему ты всегда угадываешь, что это я?

— Ну, братец, ну не твоё это, — мягко посочувствовал Дэрри. — Не сильна в тебе женская составляющая.

— Да, да, я корявый и мужиковатый человекообразный выродок, напомни мне это ещё раз!

— Ты очень симпатичный мужиковатый выродок, — мурлыкнул Дэрри, завладевая одним из локонов Квали. Эльф ошалело отскочил.

— Ну, блин, ты совсем уже… обвампирился! — Дэрон довольно заржал и уселся на край стола, сложив руки на груди.

— Что стряслось, Квакля? — уже серьёзно спросил он.

— Ты мне сначала скажи… — Квали, озабоченно нахмурившись, начал сосредоточенно отколупывать завитушку с края стола. Завитушка была выращенная, а не приделанная, и не поддавалась. — Скажи мне, брат мой, а насколько ты законопослушен?

— Это допрос? Корона недовольна Большим Кулаком? — сразу стали холодными глаза Дэрри, лицо застыло.

— Что ты несёшь?.. А-а-а, ты ещё не знаешь? Я уже не в Руке, Дэрри. Потому и пришёл, — вздохнул Квали.

— Ты… что? — не поверил услышанному Дэрон. Он не представлял себе, что должно случиться, чтобы Квали — Квали! — ушёл из Руки Короны. Небо-то висит ещё, не обрушилось?

— Что-что… — досадливо буркнул Квали. — Что слышал. Ушел я из Руки. У тебя рапорт лежать должен. Зато женюсь, — смущённо улыбнулся он. — Через год. — Дэрри долго молчал, переваривая новости. Мысли весело резвились в голове и высыпались через уши.

— Да-а… — протянул он наконец. — Ошарашил! А при чём здесь моя законопослушность?

— А ты мне сначала ответь, Большой Кулак. Я теперь лицо гражданское. Расскажу тебе, а ты меня и заарестуешь! — искоса взглянул на вампира Квали.

— Блин! Заинтриговал! — засмеялся Дэрри. — Садись, рассказывай, сейчас вина притащу, или ты теперь и не пьёшь, жених?

— Ага, счазз! Не дождёшься! У меня будущая тёща корчму держит, бэ-э-э — показал он брату язык.

— Ну ни фига себе, нахал! И тут тепло устроился! — возмутился Дэрри, выставляя на стол бутылки. — Мог бы и с собой принести, раз так! А на тему законопослушности… Скажу тебе по секрету, как-то у меня с этим… плоховато! — засмеялся он. Потом свёл брови. — Понимаешь, всем этим законам уже больше шести тысяч лет. Ситуация давно изменилась, а законы остались те же. И… В общем, периодически натыкаешься на то, что устарело это. А может, просто я дурак ещё. Вот отец, он как-то умеет всё это так вывернуть, чуть ли не наизнанку, и обойти. Не нарушить, а обойти, понимаешь? Аккуратно так. И всё выходит правильно, будто так и надо. А у меня не получается.

— А чего ты хочешь? Тебе лет-то сколько? Двести восемьдесят три? А папеньке почти тысяча, чему-то можно научиться было?

— Может и так. А может, это от того, что я, всё-таки, уже не эльф. Ладно, это всё труха. Давай, наливай и рассказывай!

Три бутылки и две смеховые истерики спустя Дэрри уяснил ситуацию.

— Короче, тебе нужны Звери и координаты вызова Руки Короны восьмилетней давности.

— Не вызова, а возврата.

— А вот с этим облом: боя не было, поэтому, скорей всего, место не фиксировалось. Значит, так. Пять Зверей будет завтра утром — я иду с вами. Не хлопай очами, пушистик, а то влюблюсь!

— Тьфу! — возмутился Квали. Дэрри заржал.

— Ну, не пугайся так, я ещё помню, что ты мой брат! — развлекался он. Восемь лет назад, пока брат ещё не погас, любимая забава была при встрече вот так братца разыграть! Покупался на раз, и сейчас купился! — Короче. Я иду. Донни дэ Мирион… У меня свои причины, скажем так. А в архивах сам копайся. Я тебя туда проведу, а уж обратно порталом уходи, меня не дёргай. У меня — вон, отчётов невпроворот, а завтра меня не будет — ещё прибавится, — тяжело вздохнул он.

— А что у тебя там такое?

— Да ну… — досадливо махнул рукой Дэрри. — Ты вот мне скажи, чего им не хватает, а? Библиотеки бесплатные, школы бесплатные, Корона оплачивает. Если село маленькое, школы нет — на-райе школьными печатями обеспечивает, чтобы любой ребёнок мог учиться! Любой! Каждый! А если есть способности — тестирование на магию бесплатное! Печати Детей Жнеца бесплатные, Руки Короны тоже. Филиалы Госпиталя в десяти городах, в магистратах целители сидят — всё иждивением Короны! Налогами не давим, извини, десять процентов — это тьфу! А что квота на трёх детей — а у эльфов на двух, и что? А ле Скайн вообще всего одно поднятие в год на всю расу разрешают, исключение только для экстренных, вот, как у меня, и то считают, что это очень много! Вот что их туда несёт? Нет, ты посмотри, посмотри! Весь север — дикие деревни! Там зима по полгода, там даже ординарам не в кайф — а они лезут!