3.22 После возобновления коронерского расследования по делу смерти Литвиненко в 2011 году Березовский получил статус заинтересованного лица. Этот статус полагался ему в значительной степени в связи с обвинениями в том, что он связан со смертью Литвиненко. Лица, представлявшие Березовского, сыграли конструктивную роль на ранних этапах расследования, предоставляя письменные заявления на распорядительных заседаниях суда и раскрывая содержание документов. Участие Березовского в этом процессе прекратилось в связи с его смертью в марте 2013 года.
3.23 Если бы на момент проведения слушаний в рамках Расследования Березовский был жив, он, безусловно, проходил бы одним из ключевых свидетелей по делу. Несмотря на то, что мне не представилось возможности услышать устные показания Березовского, я прикрепил к делу значительный объем документов, предоставленных им или связанных с ним. Сюда вошли письменное заявление Березовского, которое он представил команде столичной полиции, занимавшейся расследованием обстоятельств смерти Литвиненко, и расшифровки интервью. При рассмотрении письменных показаний я, разумеется, учитывал тот факт, что у меня не было возможности проверить рассказ Березовского во время дачи устных показаний. Не забывал я также и о том, что госпожа Джастис Глостер считала Березовского весьма ненадежным свидетелем на основании затеянной им судебной тяжбы против Романа Абрамовича в Высоком суде в Лондоне. В действительности (в отличие от дела с Абрамовичем), значительная часть показаний Березовского была непротиворечивой и подкреплялась показаниями других лиц. Приходя к заключению по вопросу о предполагаемой причастности Березовского к смерти Литвиненко (см. Часть 9), я мог основываться на гораздо более широком спектре данных, чем отрицание своей причастности самим Березовским (не прошедшее испытания во время дачи показаний).
3.24 Вернемся к московским событиям 1994 года. Березовский так описал свои первые встречи с Литвиненко: «Я познакомился с Александром Литвиненко, который также был известен как Саша Литвиненко, в 1994 году, в то время он был офицером ФСБ, российской службы безопасности (КГБ). Он пришел ко мне в офис, так как ему было поручено изучить деятельность моей компании. Я не был целью этого расследования, ей были только детали моего бизнеса. В то время ФСБ пыталась определить, каким образом трансформируется Россия. В июне 1994 года на меня было совершено покушение в Москве. В машину была заложена бомба. Когда я выходил из офиса, машина взорвалась. Мой водитель погиб, мой телохранитель и я были ранены, и я провел две недели в больнице в Швейцарии. В результате этого происшествия мы с Литвиненко стали близкими друзьями».
3.25 В июне 1994-го Марина Литвиненко была всего год как знакома с Литвиненко, но в своих устных показаниях она вспоминает, что он участвовал в расследовании дела о покушении на Березовского, которое, по ее словам, было тогда сенсационной новостью. Она также заявила, что в то время Литвиненко было поручено (как она формулирует в своем письменном заявлении) «поддерживать регулярный контакт» с Березовским. Не было ясности относительно масштаба и цели этого поручения. Так, Марина Литвиненко не считает, что, например, он выполнял функцию телохранителя. Возможно, за этим стояло желание ФСБ (или ФСК на тот момент) держать Березовского в поле зрения, о чем он заявляет в первых двух параграфах своего процитированного выше письменного заявления.
3.26 Марина Литвиненко вспомнила, что в то время Литвиненко несколько раз встречался с Березовским и сопровождал его в поездке в Швейцарию в 1995 году. По ее свидетельству, в ту поездку он выезжал по дипломатическому паспорту, который ему выдала ФСБ, из чего можно заключить, что поездка была одобрена его начальством.
3.27 Коротко говоря, свидетельства, похоже, подтверждают заявление Березовского о том, что покушение в июне 1994 года положило начало отношениям между ним и Литвиненко, которые переросли в крепкую дружбу.
3.28 Другим важным событием в развитии отношений между ними стало убийство человека по имени Влад Листьев в марте 1995 года. Листьев в то время был популярным в России телеведущим и возглавлял независимый телеканал ОРТ, который контролировал Березовский. Марина Литвиненко изложила обстоятельства того эпизода следующим образом. Милиция вошла в офис Березовского с целью арестовать его по обвинению в убийстве Листьева; Березовский сообщил об этом Литвиненко, который прибыл в офис и помешал милиции задержать Березовского. Она сказала, что и Березовский, и Литвиненко опасались, что в случае ареста Березовского могут убить, когда он будет находиться под стражей. Рассказывая о тех событиях, Березовский говорил, что Литвиненко достал оружие и обратился к милиции: «Если попытаетесь взять его, я вас убью». Марина Литвиненко подчеркнула тот факт, что вмешательство Литвиненко в дело Березовского было санкционировано по крайней мере одним вышестоящим руководителем, а именно генералом Анатолием Трофимовым, который в то время возглавлял управление ФСК по Москве и Московской области.
3.29 У меня, безусловно, нет возможности установить обстоятельства того дела и определить правых и виноватых, как и решить, был ли Березовский каким-то образом причастен к убийству Листьева (этот вопрос, насколько мне известно, до сих вызывает споры). Кроме того, разрешение таких вопросов не находится в пределах компетенции данного Расследования. О чем я могу сказать и что определенно отвечает текущим целям — этот эпизод ознаменовал новый этап в развитии дружеских отношений между Литвиненко и Березовским. Более того, Березовский оказался в долгу перед Литвиненко. Как заявила Марина Литвиненко во время устных свидетельских показаний: «В конце концов, Борис Березовский не раз говорил, что Саша спас ему жизнь, за что он ему очень благодарен». Оплата этого долга — важный контекст последующей истории Литвиненко с бегством из России в Великобританию и его жизни здесь.
Участие в Первой чеченской войне
3.30 Первая чеченская война началась в конце 1994 года. К тому времени Литвиненко был приписан к подразделению, которое Марина Литвиненко описала как антитеррористический центр ФСК.
3.31 Создается впечатление, что он принимал серьезное участие в чеченском конфликте, хотя, главным образом, не в военных действиях. Марина Литвиненко говорила, что в этот период Литвиненко часто совершал штатные поездки в Нальчик, город, где он вырос. Нальчик располагался довольно близко, но вне зоны военных действий в Чечне, и в своем письменном заявлении Марина Литвиненко указывает, что Литвиненко «выполнял аналитическую работу и руководил работой агентов из управления ФСБ в Нальчике». Она также отметила, что ему очень подходила эта работа, так как он с детства был знаком с обычаями и традициями этого региона. 3.32 Это свидетельство вполне отвечает информации, полученной следствием от Ахмеда Закаева.
3.33 Ко времени смерти Литвиненко в 2006 году Закаев и Литвиненко были соседями в Лондоне и близкими друзьями. За десять лет до этого они находились по разные стороны баррикад в чеченском конфликте. По свидетельству Закаева, он в тот момент был высокопоставленным чиновником в республике Ичкерия, как тогда называла себя объявившая независимость Чечня. После смерти чеченского президента Джохара Дудаева в апреле 1996 года его вдова бежала из Чечни и была задержана российскими властями в Нальчике. Во время устной дачи показаний следствию Закаев объяснил, что в то время чеченское руководство было озабочено установлением личности офицера ФСБ, который допрашивал госпожу Дудаеву. Как он заявил, с помощью осведомителей они узнали, что допрос проводил в Нальчике Литвиненко под псевдонимом Александр Волков. Закаев отметил, что когда спустя много лет они познакомились и подружились, Литвиненко подтвердил, что это он проводил допрос госпожи Дудаевой в Нальчике.
3.34 Непосредственным начальником Литвиненко в антитеррористическом отделе в тот момент был Александр Гусак. Марина Литвиненко хорошо его помнила. Она сказала, что у них с Литвиненко были «очень бурные отношения». Разногласия между ними, очевидно, возникли на основании совершенно различного стиля работы. Тогда как Литвиненко имел осторожный и точный подход к работе, Гусак, по словам Марины Литвиненко, «больше подходил на роль героя и воина и не любил выполнять работу в точной и аккуратной манере». Несмотря на то, что они часто конфликтовали на работе, на личном уровне они, похоже, ладили: Гусак присутствовал на свадьбе Александра и Марины Литвиненко в 1994-м, а в 1996-97 годах обе семьи построили себе по соседству дачи. Впоследствии Гусак сыграл важную роль в событиях, которые привели к бегству Александра и Марины Литвиненко из России.
