Я вначале так и хотел. Но они не хотят. Не получается у них с первого раза. Потому что слишком велики противоречия. Один Ларошфуко, как мне кажется, способен, да и то при определенных условиях. Только у него же не спросишь, что это за условия.

– Вот ты думаешь, почему он – Ларошфуко? – Третий разошелся и вовсю выбалтывает сокровенное. Ведь его же никто за язык и не тянет – все и так знают. Ну, может и не все, но вопросов ни у кого не возникает.

– А ты к нему подойди по человечески, помолчи с ним, подумай… Обязательно после этого какую-нибудь максиму брякнешь. Проверяли неоднократно – точно, максимы, ничего другого он не умеет. Вот ты думаешь, что ты сам это выдал? – Да как ты максиму бы выдать то смог, если Ларошфуко никогда не читал? Не смог максиму ты бы выдать. Это тебе он сообщил, он – может, он – Ларошфуко!

Мысль была и глупая и очевидная одновременно. Были события. Цепь природных, техногенных и социальных катаклизмов. И были люди, которые почему-то оказывались в точках этих событий. Не в эпицентре, нет. Те, кто в эпицентре оказывался, с ними, как правило, всё было ясно.

С теми, кто сумел избежать, тоже было всё ясно. Опоздавший на Титаник, сдавший билет на взорвавшийся самолёт, уехавший из зоны землетрясения, вычисляется достаточно легко, но использовать его в практических целях никакой возможности не представляется. Почти как и тех, кто наоборот, вернее тех, кто наоборот, вообще никакой возможности использовать.

Но есть люди, которые почему-то оказываются поблизости. Вот они-то и представляют наибольший интерес. Обнаружить их невероятно трудно, надо суметь просеять с помощью мелкого сита тьмы и тьмы народа.

Потому что есть в химии такое понятие, как катализатор. Потому что даже и сны иногда сбываются.

No Миром правят судьба и прихоть.

И солнце – знаменитый экстраверт

Проложит путь лучами – снегопаду.

Ты тоже – свет… Не открывай конверт,

Еще подумай пять секунд – а надо?…

А надо – без причины лицезреть

Своё лицо – без маски, до потопа?

И так – проблем, а рядом бродит смерть

Как минимум – души. И жизнь – как шепот…

Неслышный шёпот крыльев и страниц

Неслышный ропот тех, кто помнит – можем!

Таких, как ты – не падающих ниц,

Живых, кому шептать – себе дороже…

Как жаль, что даже лучшие из нас

Боятся крика – слишком неприлично

Вслух голосить. Так тихо дремлет Спас…

Крик неуместен – даже если птичий.

Не смея посмотреть тебе в глаза,

Учусь я равновесию – у льдины.

Я шепотом пытаюсь рассказать

И ты услышишь, так как нет – причины…

NoЛада Пузыревская

Технологии седьмого технологического уклада или уровня, оно хоть так, хоть эдак скажи, всё правильно будет, они для нас сегодняшних непредставимы, хотя вроде оно вот-вот и наступит, никуда мы не денемся, если, конечно, доживём.

Я уже про логарифмическую временную шкалу где-то заикался, но время, видимо, не одномерно, да и, пожалуй, даже и не плоско. Это я так фигурально выражаюсь, потому что надо же как то выражаться о том, чего даже и не представляешь себе.

А вот об управленческих технологиях седьмого технологического уклада порассуждать таки стоит, хотя и никто не знает, как оно будет. У каждого своё мнение по этому поводу есть, а у меня никакого нет.

Тем не менее, я думаю, а никто мне думать запретить не может, эти технологии не будут иметь ничего общего с тем, что существует сейчас, и будут включать в себя всё, что сейчас существует, как составную часть или частный случай. В первом приближении.

На самом деле всё будет совершенно не так, тем не менее, можно говорить о симбиозе. Нужно говорить о симбиозе, конгломерате, еще о чем-нибудь этаком, о чем нет понятия, а ассоциация у меня только одна – игра. В бисер.

Или еще вот что, как ни называй, оно всё равно будет не так, только оркестр будет без дирижера, потому что каждый будет сам себе дирижер, и всем остальным тоже, потому что все будут всех слушать, слышать и прислушиваться.

Это будет такой грандиозный всемирный сейшн, где каждый сам по себе и одновременно вместе со всеми, и часть целого, и целое же и есть вещь в себе, вещь для себя и для всех одновременно. А иначе зачем? А иначе, какой смысл?

Ах ты ж ежкин кот! Аларм! Тревога! Как красный фонарь в мозгу включился. Ну нельзя сюда было, сразу было нельзя сюда поворачивать, а теперь уже поздно! Влип, так влип.

Знал ведь, что всё тут не просто так, не бывает в этом месте тишь да гладь, божья благодать. И ничего не предвещало, расслабился, а этого никогда нельзя делать, ушки на макушке должны быть постоянно.

Ягодки-грибочки, лютики-цветочки. Трясина!

Не простая трясина, зыбучая, да липучая. Зыбкая топь или комариная плесень это называется, вроде, а как отсюда выбираться? Назад дороги нет, вперёд дороги нет, никуда дороги нет.

Ништяки и артефакты мои никакой роли сыграть не могут, персонажи-сущности тут никак не помогут, да и не дозовешься.

Дерево. Одиноко стоящее. Или это тоже ловушка?

Нет, дерево ловушкой быть не должно. Я тут враждебных деревьев никак не могу допустить, я с деревьями вообще всегда дружу, со всякими. Это только у Пушкина Анчар бывает, а у меня нет, не бывает.

Ну и что делать?

Что делать, что делать, Буратину делать.

Буду теперь, как папа Карло, делать Буратину, больше ничего не остаётся.

Ладно, топор у меня всегда с собой, будет топорная работа, дерево губить не буду, кусок только отхвачу.

Во, отхватил, а оно обратно, как и не было, сразу заросло. Это я неплохо придумал.

Теперь пашу, как папа Карло.

Так, надо букварь и куртку. Или не надо.

Ладно, вперед, Буратино, Буратины не тонут!

Выбрались! Иди, дружок, существуй, ищи свой золотой ключик и свою Мальвину, может тебе больше, чем мне повезёт.

А у меня, значит, будет тут своя Страна Дураков.

А как иначе. Есть Буратина, значит, есть и Поле Чудес в Стране Дураков. По-другому не бывает.

– Лучше недоперепить, – объяснил я терпеливо, – чем перенедопить. И вообще жизнь прекрасна, удивительна, если выпить предварительно.

Каламбурчик-с. Увы, моего визави такими каламбурчиками не проймешь. А в визави у меня сегодня не кто иной, как сам господин полковник Климко.

Бутылочка доброго старого армянского коньячка скрашивает нашу уединенцию в укромном кабинетике приличной ресторации в тихом центре, господин полковник сам выбрал место и время, приглашение пришло СМС-кой, тему уединенции я пока не знаю, что не мешает мне подогадываться – ведь не вербовать же меня полковник собрался, зачем меня вербовать, я и так всю жизнь как бы завербованный, да и стучать мне по сути не на кого, тут явно что-то иное, по служебным делам мы могли бы и в каком-нибудь служебном месте перетереть, притом так, что об этом ни одна живая душа не узнала, так нет, балычок под коньячок.

И хорошо, что не Хеннеси, я армянские как-то больше уважаю, как бы патриотичнее получается, хотя по цене и почти одинаково получается, да и по качеству одно другого стоит.

– Антон Владимирович, Вас не удивило это, признаю, немножко странное приглашение?

А чего удивило-то, мы люди по жизни удивлённые, удивительное же рядом, но оно запрещено. Но придется выдерживать великосветский тон беседы, хотя с полковником и так, без обиняков было бы приятно принять по чуть-чуть, и просто помолчать, или чего за жизнь потрындеть. Увы, сегодня не тот случай.