управдом-пид.pac

отключит элeктpичecтвo

керосинку и газ

нac c резиновой зинoю

уведёт зa губу -

пожурит изнасилует

и уронит в тpyбy

NoАйра Дж. Морис

– Иваныч, а что это за козлики молодые в твоем поле запрыгали? – Вениамин Николаевич ненавязчиво так попросил остаться после совещания полковника Климко, особиста старой еще закалки.

– Эти то? Фирма 'Аргентум ЛТД'. Рейдерством в основном промышляют. Видимо вышли на кого-то из перевозчиков наших, запах денюжек учуяли, поживиться захотелось. Вот и разнюхивают по-тихому. Вообще-то перспективные ребята. Четко у них дело поставлено.

– А мне почему не докладываешь? – в голосе шефа скользнула нотка недовольства.

– Так нечего еще докладывать – нигде ничего. Мы их пробили – тихо себя ведут. Оснований пока не вижу беспокоить высокое начальство, всё под контролем, не фокусничают.

– Ну, смотри, осложнения нам ни к чему, если что, всё по-тихому сделаешь.

– Как обычно, Николаевич, как обычно, – полковник понял, что разговор окончен и вышел из кабинета. Высокое начальство секунд несколько посидело и сняло трубку.

– Рената, это рейдеры, 'Аргентум ЛТД', ничего серьезного. Вечером поужинаем?

Квадрат – фигура правильная. И жесткая. Как круг. По определению. По определению вообще много чего происходит интересного. Интересно не это. Интересно, когда интересы пересекаются или противоречат друг другу.

Когда противоречат, то происходит столкновение интересов. Конфликт. При этом конфликт может возникнуть и на пустом месте.

В чем конфликт всегда интересно. По определению. Определить движущие силы конфликта и выявить столкновение интересов редко кому когда удается.

Для того чтобы это произошло, надо пойти на конфликт, оказаться внутри. Снаружи конфликт не так интересен.

И тогда зверь прыгнул.

Всем нравятся герои, бойцы, победители, рыцари без страха и упрёка. Стоящие на страже, защищающие, и отстаивающие, служащие надеждой и опорой.

В глубоко враждебной вселенной, в глубоко враждебном социуме, где каждый или хищник или добыча и каждый норовит, если уж и не пожрать каждого, то отнять не по праву принадлежащее по праву, а попутно пнуть, растоптать, унизить, оскорбить, смешать с прахом.

Ни на кого надеяться нельзя, кроме как на друзей, надежно прикрывающих тебе спину, на команду, которая послушно и беспрекословно уловит и угадает намеренье и с блеском и прилежанием исполнит задуманное, и на сюзерена, мудрого и всемогущего сюзерена, который один только и укроет, и защитит, и погладит, и обласкает, и утешит. И направит. И наградит. И возвысит. И признает.

Хорошенькое дельце жить в такой вселенной. Увольте.

Я лично никогда не пробовал, да и пробовать не хочу.

Про такую вселенную я много раз читал в книжках, и людей, живущих в именно такой вселенной, встречать приходится чуть ли не на каждом шагу.

Видеть за улыбкой оскал, за фразой обман, за действием злой умысел, и даже сама природа в этой вселенной отравлена миазмами и испражнениями, ветер не обдувает, а рвёт, вода не ласкает, а мочит, в смысле, что и в сортире тоже мочит, а огонь не согревает, а обжигает и испепеляет.

Где даже милые домашние зверушки по сути алчные, хищные, злобные, коварные и ненасытные звери. Зверь долго ждал, и наконец, дождался проявления слабины, растерянности, неуверенности, страха и беззащитности.

И тогда зверь прыгнул.

В некоторых конторах охренели до такой степени, что даже ввели должность 'боевого мага'. Это в том смысле, что на наши, ушибленные атеизмом, просторы, как саранча хлынули всевозможные оккультисты, саентологи, прочая нечисть.

Мало того, что наряду с дресс-кодом, повсеместно практикуются всевозможные психотехники, штатные и приглашенные умельцы промывают мозги, так еще и на переговорах самого высокого уровня присутствуют 'консультанты в штатском', которые следят, чтобы 'ни-ни'. И пресекают. И отражают и воздействуют, в смысле телепают. Ездят по мозгам, одним словом.

Приходят по дресс-коду прикинутые. Гимн поют. Каждое утро типа пятиминутка пения гимна. Вот и поют. А потом всё. Стоп. Всё закончилось. Потому что никто не работает. В смысле не исполняет. Вернее, исполняет, но толку от этого.

Нету толку. Вернее есть, но мало. Потому что всё очень просто. Потому что делают не своё. Вся эта внешняя атрибутика, она не работает, потому что всё равно все делают не своё дело. То есть, как бы вовлечены, но непричастны.

И никакие тут ухищрения не помогают, потому что работа не стала делом. Потому что вся эта структура, скопированная по образу и подобию, скопирована с совершенно другой, чуждой и инородной. Не на этот менталитет рассчитанной, не на этот культурный контекст, не на этот социум.

Тексты тупые, музыка бездарная, позы дурацкие – не работает. Любой примитивный экстрасенс, да и не экстра никакой, просто человек чувствительный – он сразу понимает, даже еще и не входя в тесный контакт, а только входя в здание, в офис, понимает, что тут что-то не так. Есть среда, есть воздействие, но среда эта враждебная, механическая, мертвящая.

А еще я всё время думаю про ядрёную бомбу. Есть только две вещи в мире, про которые можно думать всё время. И должно.

Это ядрёная бомба и голая женщина. Но про голую женщину я хоть и думаю, но как-то неправильно. А про ядрёную бомбу правильно. Потому что только эти две вещи могут изменить мир. Женщина и Бомба.

Но крейсер уже прилетел, а потому матросы в бомбы играют, как в мячики. Впрочем, это я, наверное, зря так думаю, потому что о том, что прилетел крейсер, никто не знает и даже не догадывается.

Я вот догадался. Но никаких доказательств у меня нет, – откуда? Только ощущение, что за нами наблюдают. С орбиты.

Большой начальник Вениамин Николаевич. Всё по заграницам да по заграницам. Вопросы разные решает. Согласует. Любят его и коллеги подчиненные. Начальство балует. Дом – полная чаша. И с личной жизнью всё о-кей.

В смысле никакой личной жизни. Жена давно в Ницце живет – бутик у нее, дети раза два в год приезжают внуков показать, вполне самостоятельные, оперившиеся, всё у них в полном порядке.

Телефон и интернет создают видимость патриархального уклада, крепкой дружной семьи. На самом-то деле семьи никакой и нет давно.

Вернее есть, несколько. Крепкие семьи у детей, жена там тоже вроде как семью завела, но звонит регулярно, заботится.

Без звонков, без предварительной договоренности ни он к ней, ни она к нему, ни где в нейтральных странах встретиться – ни-ни, да и зачем? Всё же и так хорошо.

Мало того, что некоторые вещи мне не нравятся, так некоторые вещи мне не нравятся активно. Когда некоторые вещи просто не нравятся, это совсем просто – скривился, и отошел. Ко сну, например. А вот если активно, то тут всё и начинается.

Если некоторые вещи не нравятся активно, это значит, существует активная потребность изменить некоторые вещи. Ну, или, на худой конец, отношение к некоторым вещам.

То есть изменить объективную реальность. Или себя изменить. Это на худой конец. На самом-то деле изменение происходит, как в вещном мире, так и в субъективной реальности. Данной мне в ощущениях.

Потому что должен же быть хоть кто-нибудь, кто скажет, как оно должно быть на самом деле. Остальные с этим вынуждены смириться. Впрочем, какое мне дело до остальных?