— Что это за штука такая?

— Трясучка, трясучка! — закричала Роза.

Так мы и прозвали рештак «трясучкой».

— А кто ее двигает? — спросил Коля.

— Электромотор. Вот видите два каната, они соединены с приводным механизмом. Они и дергают жолоб.

Мы спустились немного ниже. Здесь проходила узкоколейная линия, на которой стояла вагонетка, и «трясучка» сыпала в нее уголь. Вдруг сзади нас раздался лязг рельс.

— Сойдите с рельс, ребята.

Из-за поворота показался огонек. Это была вагонетка, впереди которой висела лампочка.

— Как дела, Борис? — спросил каталя десятник, когда вагонетка поровнялась с нами.

— Известно, как сажа бела, — ответил тот, улыбаясь, и белые зубы сверкнули на его черном лице. — По-стахановски идут дела.

Мы направились по рельсовому пути. Свернули вправо и прошли в небольшой тупик. Здесь стояла точно такая же «трясучка», какую мы уже видели. В конце этого коридора были небольшие квадратные отверстия, которые уходили вверх. Шахтеры называют их гезенками. Они служат для доставки леса и переброски угля из одной этажной выработки в другую. Мы полезли вверх по гладкому жолобу. Выработка была настолько узка, что пройти между стеной и жолобом не было возможности.

— По гезенку, ребята, осторожней, не спустите сверху уголь, — предупредил проводник, первый скрываясь в темном колодце.

За ним двигались ребята. Лев Белов и Володя Бабошин были последними. Обождав, пока все забрались в проход, они хотели подойти к гезенку, как вдруг сверху посыпался сначала мелкий уголь, а затем полетели крупные куски. Лев и Владимир прижались к холодной стене, со страхом глядя, как перед ними в тучах пыли падали на железо большие куски антрацита. Вот сейчас один из кусков, который покрупнее, повернет в их сторону и ударит. Когда все стихло, ребята поползли по выработке.

— Ну как, живы? — встретили-их наверху.

— Кто это из вас так постарался страху нам напустить? — спросили ребята.

— Колю Антонова благодарите, — ответила Роза.

В выработке работали женщины. Они сгребали уголь к гезенку, чтобы затем спустить его на «трясучку». Пройдя несколько метров вдоль выработки, мы услышали стук отбойного молотка. А вот и сам шахтер. Весь черный, он сливался с темной стеной угля, и только отбойный молоток, которым он ловко орудовал, блестел металлом. Забойщик, слегка наклонившись вперед, откалывал куски угля. Молоток дрожал и сердито шипел.

Когда мы подошли, забойщик выключил молоток.

— Что, шахтеры, пришли? — спросил он, улыбаясь.

— А вы нас научите, мы поймем, — за всех ответил Коля Антонов.

— Научить? Это быстро можно. Бери, — сказал забойщик и протянул молоток.

Коля взял молоток и подошел к угольной стене забоя.

— А теперь жми, — учил его шахтер. — Жми!

Собрав все силы, Коля налег на молоток, тот зашипел и всей пикой ушел в мягкий уголь, так что его еле вытащили.

— Нет, ты, брат, не так. Ты не силой, а хваткой бери, — сказала ему шахтер и, взяв молоток, начал бурить. Уголь шумным потоком посыпался к его ногам. — А теперь ты попробуй.

На этот раз у Коли получилось лучше.

— Из тебя хороший шахтер выйдет, — похвалил шахтер. — Кончай школу и валяй в шахту.

Каждый из нас по очереди попробовал бурить отбойным молотком. С первого раза, конечно, не получалось.

Из забоя мы через темный проход вышли в широкий, освещенный электрическими лампочками коридор. Выработка была просторная, со сплошным креплением. Проводник сказал:

— Это главный квершлаг.

— А это что такое?

— Выработка, идущая вдоль угольного пласта.

Мы не дошли до конца квершлага и свернули в наклонно спускающуюся выработку. Это был штрек — выработка, прорезывающая угольный пласт. Мы свободно спускались по широким сходням. Все залито светом, и трудно было представить, что мы находимся под землей в шахте.

На нижнем квершлаге кто-то из ребят крикнул:

— Ребята, лошади.

— Где? Какие лошади?

В стене забоя помещалась конюшня, в которой стояло несколько лошадей. Лошади жевали сено.

Из шахты мы выбрались к вечеру.

Кто не знает гору Магнитную? Она прославилась на весь мир, когда впервые к ее подножью пришли строители Магнитогорского металлургического комбината. Точно в сказке, за несколько лет в сухой степи, у горы Магнитной вырос огромный завод и большой красивый город.

Горы Магнитной, как таковой, нет. Но есть три горы — Атач, Узянка и Дальняя. Их-то и прозвали горой Магнитной.

Обогнув агломерационную фабрику, начинаешь подъем на Атач. Здесь расположены разработки руды для завода.

Вступив на гору, очутишься среди шума машин, журчанья буров, стука электрических молотков, визга экскаваторов. Рудники Атача работают день и ночь. Тяжело громыхая, мимо промчался электровоз с вагончиками, наполненными доверху рудой. Скоро из этой руды в домнах и мартенах люди получат чугун и сталь.

С горы Магнитогорский комбинат виден, как на ладони. Отсюда до завода далеко. Шума его не слышно. Только над высокими трубами собираются белые и черные облака дыма. За комбинатом блестит на солнце перегороженная, взятая в плен плотиной, Урал-река, которую в старину казаки называли Яиком. Еще дальше, за синей цепью поднялся Уральский хребет.

Гора Атач совсем не походит на гору. От подножья до вершины она изрезана экскаваторами, которые оставили на ней уступы и террасы. Эти уступы похожи на огромную лестницу, по которой великаны поднимаются на гору. Сейчас гора походит на незаконченную пирамиду, воздвигаемую каким-нибудь фараоном.

На каждом уступе работает экскаватор. Он вырывает уступ в десять метров высотой. Не на всех террасах работают одинаковые электрические экскаваторы. Самые мощные экскаваторы, марки «Би-120». Они могут брать в ковш сразу три кубических метра руды. На некоторых уступах работают экскаваторы марки «Марион». Вагонетку электровоза экскаватор нагружает в пять минут, а раньше восемь рабочих грузили за восемь часов работы. На горе Атач стахановцы-экскаваторщики нагружают за смену до сотни вагонов. Если перевести эту погрузку на ручной труд, то потребовалось бы восемьсот рабочих и двадцать пять дней круглосуточной работы.

В рудниках добывают руду неодинаковой полезности. Самая богатая руда содержит железа до семидесяти процентов.

Запасы руды на горе Атач настолько велики, что сейчас в переработку берут только мартеновскую и доменную руды. Остальные руды, в которых железа содержится меньше, чем наполовину, сваливаются в отвалы. Отвалы эти походят на большие горы.

Вон на угоре стоит канатно-ударный станок. Эти станки похожи на подъемный кран. Только он поднимает и опускает штангу на длинном тросе. Этой штангой станок бурит землю. Когда штанга пробьет отверстие в десять метров глубины, в выдолбленные дыры закладывается аммонал. Подготовка к массовому взрыву руды проходит долго, а когда подходит момент взрыва, гора Атач пустеет, с нее снимают даже железнодорожные пути, и город Магнитогорск дрожит от гулких и сильных взрывов.

Не успеют затихнуть последние взрывы, как на гору снова ползут экскаваторы, расчищают уступы и террасы. Вслед за ними выходят электровозы, укладывается рельсовый путь, и руда в саморазгружающихся вагонетках непрерывным потоком направляется к дробильной фабрике. Здесь руда сортируется на три сорта. Мелочь отправляется на аглофабрику, где измельченная руда спекается в большие глыбы. День и ночь к домнам и мартенам комбината от аглофабрики и с дробилки мчатся паровозы с большими составами хоперов, нагруженных рудой.

Много лет работает гора. Тысячи тонн своего тела теряет она в сутки, а незаметно, чтобы гора стала меньше!