— А как он тебя успокоил? — с явным интересом спросил Хаксли.

— Сказал, что не я один такой, — усмехнулся Роман.

— Мне он говорил то же самое, — кивнул Хаксли. — А еще добавил, что если я помню реальные события, то воспоминания о том, чего не было, не могут считаться расстройством психики.

— Да понятно, — Корнев небрежно махнул рукой, — но вот ты что об этом думаешь?

— Знаешь, Роман, все это требует изучения, — ушел от прямого ответа Хаксли. — Характеристики этих возмущений магнитного поля пока неизвестны, нужно все это внимательно исследовать. Я сегодня говорил с капитаном Ферри, он от имени владельцев «Звезды счастья» предложил мне войти в комиссию по изучению инцидента.

Вот как раз это Корнев знал. После обеда Айвен его пригласил и рассказал, что боссы компании «Корел скайшипс» поручили ему сделать такое предложение профессору Хаксли. Посмеялись тогда они с капитаном от души. Это ж надо было придумать — пустить козла в огород сторожить капусту, нечего сказать! Хотя на самом деле, скорее всего, просто решили не расширять круг посвященных. Наверняка не обошлось и без старичков Недвицки, они-то, скорее всего, и подсказали хозяевам корабля эту мыслишку.

— О, поздравляю! — Роман сделал вид, что для него слова профессора стали новостью. — Знаешь, Бернард, я тебе даже завидую…

— Почему?

— Ну, ты же в отличие от нас точно узнаешь, что с кораблем и всеми нами произошло.

— Я думаю, результаты работы комиссии будут опубликованы, — успокоил Романа профессор.

Да… Идея строить из себя при разговорах с Хаксли этакого космического рубаху-парня, кроме управления своим кораблем ничего толком не понимающего, сработала. Физик так и не понял, что именно он выболтал в общем-то неплохому, хоть и не слишком умному, русскому. Да, именно что выболтал. Хоть Корнев и знал о предложении владельцев «Звезды счастья» заранее, но главным тут было ясно видимое удовлетворение, которое Хаксли испытывал от такого оборота событий. Очень может быть, кстати, что сам и подкинул эту идею мумиям-финансистам, а те и рады — платить-то Хаксли будет «Корел скайшипс», так что для Недвицки тут прямая экономия.

А вот Корнев теперь понимал, что эксперимент над «Звездой счастья» с ее экипажем и пассажирами вовсе не был завершением работы профессора Хаксли. Что-то еще осталось тут самому экспериментатору непонятным. И раз Хаксли собрался изучать вопрос и дальше, то похищение его аппаратуры не только сильно замедлит саму эту работу, но и изрядно оттянет продажу ее результатов правительству Демконфедерации. А значит, у России будет запас времени на собственные изыскания. Что ж, такое положение нельзя было не признать очень даже приемлемым. Положительным, ха-ха-ха, положением.

В общем, разговор с Хаксли получился удачным. С Вителли они еще до вечерних посиделок в большом салоне тоже поговорили неплохо. Тезка и его Моника прониклись ужасами, которыми от души потчевали их гостеприимные русские, рассказывавшие душераздирающие истории о назойливости всяческих репортеров и журналистов, жутко портившей им жизнь после истории с бегством из пиратского логова. И пусть истории эти были в лучшем случае наглым преувеличением, а по большей части просто бессовестными выдумками, в умы итальянцев, кажется, удалось внедрить мысль о том, что беременность Моники афишировать не следует. Поскольку ужастики про настырных пронырливых репортеров предназначались в основном для прекрасной половины супругов Вителли, первую скрипку в описаниях этих кошмаров играла Хайди. Может, жене стоит податься в писатели? С фантазией у нее все в порядке, Корнев, откровенно говоря, даже не ожидал от супруги таких способностей. Что ж, тем и лучше — приятно же узнавать о любимой женщине что-то новое и интересное, прожив с ней уже столько времени.

Но это все было вчера. Наступил новый день и надо готовиться к событиям, которые ждут их сегодня. Будто подслушав эту мудрую мысль мужа, Хайди заворочалась, открыла глаза и сладко потянулась.

— Доброе утро, любимый!

— Доброе утро, солнышко!

После этих слов утро и впрямь стало добрым. Добрым и невыразимо приятным… И, как обычно, завтрак пришлось заказывать в каюту…

Сегодня вечером пассажиров «Звезды счастья» ждал Форчун-сити — целый город игорных домов, построенный прямо среди степи. Вчера в салоне Ленни Грант, как всегда, с пафосом и восторгом, объявил о подарке каждому пассажиру от компании «Корел скайшипс» — бонусных фишках для игры по тысяче долларов на каждого. Впрямую напоминать о недавних необъяснимых событиях Грант не стал, но сумел довести до собравшихся в салоне мысль о том, что эти фишки — некая компенсация за те самые прожитые неведомо где трое суток.

Любителями азартных игр ни Роман, ни Хайди не были, Бог от такой страсти миловал, но, честно говоря, обоим стало даже интересно. Тем более, неожиданный подарок в виде игровых фишек позволял испытать удачу без ущерба для собственного кармана — никаких своих денег, помимо того, что им досталось от щедрот владельцев «Звезды счастья», Корневы тратить на игру уж точно не собирались. Однако же все время, остававшееся до визита в игорное заведение, Роман и Хайди провели в каком-то будоражащем и волнующем ожидании. Все-таки возможность испытать удачу всегда порождает в людях надежду, а то и кажущееся предчувствие выигрыша. Не было бы такого — не был бы прибыльным игорный бизнес.

Казино «Джефрис пэлэс», куда их доставили комфортабельным открытым гравилетом из космопорта, где осталась «Звезда счастья», просто поражало. Трудно сказать, у кого там была больная фантазия — у архитектора, заказчика или обоих сразу, но выглядел игорный дом, хоть и роскошно, но, мягко говоря, необычно. Казалось, что фасад, состоящий исключительно из кривых линий, держится и не падает только благодаря украшающим его колоннам и статуям, несимметричные боковые крылья создавали ощущение какой-то подвижности здания, вот прямо только что слегка притормозившего свое движение непонятно куда. В сочетании с подсветкой фасада разноцветными прожекторами все это смотрелось уже совершенно нереально, напоминая запечатленные в камне галлюцинации.

Внутреннее убранство игорного дома полностью соответствовало внешнему виду. Когда пассажиры «Звезды счастья» поднимались по парадной лестнице, изобилующей всяческими изгибами и то и дело меняющей свою ширину и крутизну, Корнев, хотя и видел, куда именно она ведет, так до конца и не был уверен, что попадут они именно туда. Перила как будто бы были когда-то жидкими и просто стекали вниз, пока не застыли в своем нынешнем виде, ковровая дорожка на ступеньках переливалась всеми цветами радуги, а многочисленные боковые галереи и переходы проектировал не иначе как кто-то из фанатичных последователей Мориса Эшера[44].

Сам игровой зал, куда они попали из столь фантасмагористического вестибюля, выглядел слегка поскромнее, хоть и был выдержан в том же стиле. Корневы сначала просто ходили по залу, изучая различные виды азартных игр, предлагавшиеся посетителям, и прикидывая, в каких именно стоит попытать счастья. Столы с карточными играми поначалу заинтересовали Романа, но когда он понял, что ничего общего с привычными ему играми, где надо думать и считать, ни покер, ни блэкджек, ни баккара не имеют, интерес сам собой прошел. Зато игральные автоматы показались обоим куда более привлекательными, каковая привлекательность обошлась Роману в триста проигранных долларов. Хайди, в отличие от мужа, повезло — она смогла даже полсотни выиграть.

Еще больше заинтересовала обоих рулетка. Нет, не заинтересовала даже, а просто притянула к столу с вращающимся колесом и скачущим по нему шариком. Корневу приходилось читать и слышать, что именно рулетка — настоящая королева азартных игр, и теперь, столкнувшись с ней живьем, он в это поверил. За что и заплатил, проиграв полтораста долларов, да еще столько же потеряла Хайди. Да уж, королева азарта и подношений требовала королевских, мать ее через пень-колоду, но не на свободу.