— Jawohl, Herr Rittmeister![31]

— Хайди, я серьезно.

— Прости, — улыбнулась Хайди. — Я… я так страх прячу.

— От меня можешь и не прятать, — обняв жену, Роман нежно погладил мягкое золото ее волос.

— Не буду, — послушно согласилась супруга.

Вот так и сидели, обнявшись, не стремясь к чему-то большему — и так хорошо. Роман снова и снова перебирал доводы в пользу того, что сегодня, в крайнем случае завтра, «Звезда счастья» вернется в привычный мир. Не столько для самоуспокоения, сколько проверяя свои логические построения. Изъянов в них он не находил, что, в общем-то успокаивало.

Зато тревожило другое. Считая Уизлера, Саммер — уже вторая смерть вокруг происходящего со «Звездой счастья» и никакого счастья, на взгляд Корнева, тут не просматривалось. Что же такого сделал Саммер, что с ним так быстро и безжалостно расправились? Ну ладно, жене он сказал, что Саммера убили из-за денег. Но это для простоты и чтобы немного успокоить. Сам-то он прекрасно понимал, что для этой публики деньгами измеряется вообще все. И Саммер мог сделать что угодно, что нанесло или могло нанести удар по кошельку этой компашки, точнее, по кошельку Недвицки. Но Стоун эта… Быстро и по-деловому отравить мужчину, с которым делила постель — для Корнева это было вообще за пределами понимания. Гадина. Мерзкая и гнусная гадина. Наплевать, конечно, на их проблемы, Саммер тоже тем еще гадом был, но если эта тварь протянет свои ручонки к нему или, не дай Бог, к Хайди… Он тогда без малейшего сожаления поступит с этой шлюхой как с гадиной. Раздавит на хрен!

И все же. Отодвинув пока мысли о Стоун, Корнев вернулся к Саммеру. Помнится, для себя Роман определил этого, как там назвал его Айвен, «Железного Винса», как охранника и подручного в плане «принеси-отнеси». И что он на этой, так сказать, должности мог сделать себе под смертный приговор? Всячески перебирая варианты, Корнев тут же находил неопровержимые доводы в пользу и против каждого из них. Начал с самых неправдоподобных, потому что довольно долго все эти варианты так или иначе отправлялись в отходы. Зато потом пошли предположения, куда более близкие к истине, поскольку отбросить их не получалось. А получалось вот что: или Саммер собирал информации куда больше, чем ему полагалось знать на его месте, для последующего использования по своему усмотрению, или имел какие-то деловые контакты за пределами компании имени Недвицки, или и то, и другое вместе. Никаких других удобоваримых объяснений не оставалось. Ну что ж, тем больше перед Корневым вставала необходимость не просто разобраться в сути происходящих на «Звезде счастья» событий, но и получить технологию перехода в этот чертов параллельный мир или куда там еще. Ну или хотя бы поучаствовать в получении этих знаний. Уж он-то в любом случае сумеет накрутить Лозинцева так, что тот этим займется.

Ладно, отставить мысли — пора бы и собираться на выход. Их с Хайди ждет второй завтрак и все наши разлюбезные, чтоб им ни дна ни покрышки, собратья-пассажиры. Ох, в гробу в белых тапочках он видал таких собратьев…

Ни Бейкера, ни Стоун, ни Хаксли на втором завтраке в салоне не было, зато были Недвицки. Немного подумав, пока не принесли заказанное, Корнев решил считать это подтверждением своих умозаключений. По идее, Хаксли сейчас всячески пытается контролировать обратный переход «Звезды счастья» из параллельного мира, Бейкер и Стоун ему помогают, а вот заказчики проекта могут и позавтракать в салоне — от них в данный момент все равно ничего не зависит. Интересно, а как выглядит то, чем занят Хаксли? И как вообще это происходит?

Кстати, Недвицки имели вид, вполне довольный и ничуть не встревоженный. Как известно, в ситуации близкой к кризисной, мало кто может сохранять хладнокровие просто так, исключительно из-за свойств характера. Большая часть людей, спокойных в таких случаях, не испытывают тревоги либо в силу наличия у них необходимых в данной обстановке знаний и навыков, либо, наоборот, в силу полного неведения относительно предстоящих неприятностей. Так вот, в нынешнем облике мумифицированных финансистов Корнев прочитал как раз-таки информированность. То есть, как идут дела у Хаксли, они знают, и именно это знание позволяет им иметь довольный вид. Что ж, Роману это внушало некоторый оптимизм.

А что с остальными пассажирами? Дюбуа с отрешенным выражением лица демонстрировал полную покорность своей судьбе, какой бы тяжкой она ни оказалась. М-да, нервный какой, ненадолго ему хватило вчерашнего заряда оптимизма. Его молодая супруга, напротив, прямо-таки светилась умиротворенностью. Хм, должно быть, она сильно переживает, когда муж нервничает, и сейчас тихо наслаждается тем, что он сидит тихо и мирно. Да уж, недалекого ума дамочка, раз путает спокойствие и обреченность.

Вителли на этом фоне смотрелись куда лучше. Тезка, наклонившись к жене, что-то тихо ей рассказывал, а Моника смотрела на него сияющими влюбленными глазами. Ну да, этим, похоже, лишь бы вместе, а в нормальном мире или в параллельном — все равно.

В общем, смотреть тут было не на кого и не на что. И по-хорошему спокойные Недвицки, и по-плохому спокойные Дюбуа, и влюбленные Вителли сидели тихо, если говорили, то вполголоса, звуковым фоном шла тихая музыка в исполнении Джины Корби, короче, вся обстановка в салоне была тихой, мирной, и, по большому счету, совершенно не интересной.

Закончив с едой, Корневы еще постояли на открытой палубе, поболтав на нейтральные темы с итальянцами и французами, потом Дюбуа ушли, потом как-то сама собой затухла беседа с Вителли, и тезка со своей Моникой отправились к себе. Оставшись в обществе одного лишь молодого парня из экипажа, старательно делавшего вид, что его тут нет, Роман и Хайди заказали себе, в соответствии со своими привычками, чай и кофе. Хорошо… Попиваешь небольшими глотками ароматный крепкий чай, любуешься буйством зелени, простирающимся внизу, рядом любимая жена — ну что еще надо? Да, неопределенность, да, где-то на заднем плане сознания живет и страх, но прекрасный вид, вкусный чай и самая лучшая на свете женщина создают настроение тихого и мягкого блаженства. И мало-помалу все стало настолько хорошо, что обоим захотелось большего. Взявшись за руки и переплетая пальцы, Роман и Хайди, весело переглядываясь и многозначительно перемигиваясь, скорым шагом отправились в каюту.

Любви много не бывает, так что на обед Корневы слегка опоздали. Ну так, самую малость. Зато получилось даже удобно — едва войдя в салон и окинув его быстрым взглядом, Роман отметил присутствие Бейкера и Стоун. А вот Хаксли не было. Интересно, почему он решил отпустить подручных поесть — настолько все хорошо или, наоборот, все очень плохо? Впрочем, скорее, хорошо — Бейкер вон аж сияет, чтоб его…

Поначалу Корнев не столько вкушал всяческие сытные вкусности, сколько наблюдал за тем, как Бейкер и Стоун красовались и выделывались перед Недвицки. Что ж, значит, и правда, все у них идет как надо. Ишь как стараются, прямо как дрессированные зверушки, выпрашивающие лакомство. Тьфу, противно даже! Отравили своего же подельника и сидят, все такие довольные… Интересно, кстати, что ни Вителли, ни Дюбуа пока никак не реагировали на отсутствие Саммера. Да, за несколько лет постоянных рейсов на Фронтире Корнев успел привыкнуть к тому, что частная жизнь тут неприкосновенна. В том смысле, что никому до тебя нет никакого дела, пока ты и твои поступки не затрагивают других. В общем-то, тоже вполне допустимый подход, но для русского человека диковатый. Человек не появляется — и никто им не интересуется. Чтобы такое случилось на русском корабле, среди русских пассажиров, Роман себе и представить не мог.

— Милый, перестань смотреть на этих уродов. Мы же едим, — Хайди словно прочитала его мысли и подсказала верное решение. И то правда — шли бы они по общеизвестному и широко распространенному адресу!

Но не вышло. Стоило Корневу только-только сосредоточиться на еде, как в салоне нарисовался мистер Хаксли и сразу же привлек к себе внимание своим донельзя довольным видом. Что, все сложилось удачно? Или пока только складывается, но настолько хорошо, что господин профессор позволил себе отвлечься от дел и пообедать? Хотелось бы верить…