А ведь он все это всерьез говорит, в здравом, что называется, уме и твердой памяти. Не рисовка это и не пьяный бред. Корнев, правда, не замечал, чтобы капитан приятельствовал с кем-то из экипажа, но так он и куда чаще общался с Айвеном один на один, чем, например, бывал на мостике. Но все равно, если бы у капитана с теми же Джексоном и Бэнксом были какие-то отношения помимо служебных, это было бы заметно, как это заметно в случае с Кэтти. А с Уизлером Айвен, похоже, дружил. Кстати, потому, может быть, больше и не искал себе друзей среди подчиненных…

— Хорошо, Айвен, — Роман показал глазами на бутылку, которую капитан так и продолжал держать в руке. Ферри поставил ее на стол, но за бокалами не полез.

— Хорошо, — повторил Корнев. — Я принимаю твои условия. Будет тебе голова этой гадины, и не на твоем корабле. А чемоданы, ты прав, мне пригодятся. Но вот о них-то мы поговорим попозже. Время у нас пока есть. И вот еще что… — Роман вновь выразительно посмотрел на бутылку. Надо ему выпить сейчас, немного совсем, но надо.

До Айвена, наконец, дошло, что от него требуется. Он рывком встал, достал бокалы, плеснул в каждый пальца на два джина.

— Чтобы ты знал, Айвен, — Корнев взял бокал и задумчиво повертел его перед лицом, — я здесь, потому что Уизлер перед смертью успел назвать твой корабль. Только назвать «Звезду счастья» и день начала рейса.

— То есть Джимми знал, что тут затевается… — медленно проговорил Ферри.

— Знал. И чтобы успеть рассказать об этом мне, вколол себе две дозы «ласт спэра».

— Черт! — вырвалось у капитана.

— Его убили, потому что он знал. Убила Стоун. Ей приказал Бейкер. Бейкер действовал в интересах Недвицки. Наверняка в этом участвовал и Саммер. И все это для того, чтобы на твоем корабле проводил свои эксперименты Хаксли, который сам, скорее всего, не в курсе всего этого. Тебя втемную играли те, кто убил твоего друга. Уизлер ведь был твоим другом?

— Да, — просто сказал Айвен.

Выпили, молча посидели еще с полминуты.

— Тогда пусть оставшиеся дни Кэтти убирается в тех самых каютах, — поставил Корнев первую задачу своему новому агенту, — и за перемещением чемоданов посматривает. Ну и вообще… Если что-то еще необычное заметит, сразу тебе.

Капитан Ферри молчаливым кивком подтвердил, что задачу понял.

— Да, вот что еще… Есть какой-то способ связаться с тобой помимо Кэтти? — Роман перешел к решению едва ли не главной проблемы что наших героических разведчиков, что подлых вражеских шпионов — проблемы связи. — А то каждый раз ее искать… Да и лучше пускай ее пореже около меня видят.

Ферри залез в выдвижной ящик стола и довольно долго там копался, грохоча какими-то железками. Наконец он вытащил нечто, напоминающее коммуникатор, еще минуты три совершал с ним какие-то манипуляции («Настраивает», — сообразил Корнев), и затем протянул это Роману.

— Это внутренний коммуникатор. Он работает только на корабле и в радиусе полусотни ярдов вокруг. Смотри, вот кнопка включения-выключения, — капитан нажал ее и на лицевой панели прибора замигал синий огонек. Потом нажал снова — огонек погас. Ну да, в принципе все понятно.

— Лучше держи его выключенным, — посоветовал Ферри. — Буду нужен, включи, вызов на меня пойдет автоматически. Подержи пару секунд и выключай. Говорить ничего не надо, соединение идет через корабельный компьютер, все разговоры пишутся. А так никто даже не поймет, у кого этот коммуникатор. Я тебе, если что, по-прежнему дам знать — или в каюту или через Кэтти.

А что, нормально, пойдет. В конце-то концов, кому, как не Айвену, лучше знать, что и как на «Звезде счастья» работает, а делиться со здешним компьютером подробностями их с капитаном общения совершенно точно не стоит…

— Рома, а мы разве не русские? — Хайди встретила вернувшегося в каюту мужа совершенно неожиданным вопросом. Особенно неожиданным именно в ее устах, хе-хе.

— Почему мы общаемся с нашими новыми друзьями только в салонах или на открытой палубе? — пояснила она, сообразив, что никаких наводящих вопросов любимый супруг подкидывать ей не собирается. — Давай пригласим Вителли к нам? Посидим, поболтаем спокойно, а?

— Давай, — сразу согласился Роман. А что, это идея! Посидеть и поговорить с приятными людьми без того, чтобы где-то поблизости отсвечивали своими гнусными мордами Бейкер и Стоун, без постороннего шума и гама, без Ленни Гранта и стюардесс, и даже без Дюбуа. Жена у француза, конечно, миленькая, но сам он до безобразия многословен…

— Тогда после обеда подойдем к ним и пригласим? — поинтересовалась Хайди.

Роман согласился. Умница у него Хайди! Ну, в самом деле, зачем привлекать внимание остальных, приглашая итальянцев прямо на обеде? Вот как раз потом, когда кто-то пойдет на открытую палубу, кто-то вернется к себе, а кто-то захочет продолжить обед небольшой выпивкой, позвать в гости тезку с женой можно будет по-тихому, без чужих ушей.

Да и свои дела он как раз до обеда сделать успеет. Надо сообщить Сергееву последние новости и навалить на него поиск еще кое-каких сведений. Так, что у нас с новостями… Убийца Уизлера известен. Известна, то есть. Капитан Ферри завербован. По крайней мере, привлечен к сотрудничеству на эту операцию. Кроме капитана, привлечена и его племянница, причем задания она будет получать от своего дяди и начальника, а никак не от Корнева. Кстати… Роман мысленно выругался. Что он знает об этой девочке, кроме имени и родства с Айвеном? Ничего, фамилию даже не знает. А это никак не есть хорошо. Никак! Ладно, это как раз для штабс-ротмистра Карапаева работа. Пусть нароет на нее все, что есть, да желательно поскорее.

Дальше поехали. Что надо от Ильи? А надо от него сведения о втором лице, то есть о второй морде пластиковой гадины — той самой мисс Лэмби, под именем которой эта сука побывала на Тексалере. Очень может быть, что и за этой «мисс» тоже тянется тот еще хвост… Самое главное, от ротмистра нужна санкция на выполнение условия, под которое завербовался Айвен. Нужно уничтожить эту гадюку. Она действительно опасна, смерть вполне заслужила, а вот выдавать ее тексалерцам смысла нет. Ликвидировать Стоун надо здесь, на Кореле, но никак не на «Звезде счастья», тут Корнев был полностью согласен с капитаном. Так, пока что вроде все.

— Рома, — руки жены мягко легли ему на плечи, — можно тебя спросить?

Отложив коммуникатор, Роман аккуратно усадил супругу к себе на колени.

— Ну ты же сама знаешь, — обняв любимую женщину, улыбнулся он, — спросить всегда можно. А получить ответ — это уж как получится…

— Я не про то, о чем ты с капитаном говорил, — Хайди, хоть и коротко улыбнулась в ответ, шутку не поддержала. — Я хочу спросить, что дальше будет?

Ох… Все-таки какая же она у него… Сильная, крепкая, умная, и все равно женщина. Слабая женщина, ждущая от своего мужчины защиты. Не ждущая даже, а верящая в то, что он ее непременно защитит. Не оправдать эти ожидания? Такой вариант Роман даже не рассматривал. Защитит. Да Хайди и сама это знает. Но подтвердить лишний раз не помешает… Обоим только лучше будет.

— Хайди, — он устроил жену поудобнее и бережно привлек ближе. — Человек, которого эта тварь застрелила на Тексалере, был другом Айвена… капитана Ферри. Капитан готов мне помочь, но требует, чтобы ее уничтожили.

— Ты будешь ее убивать? Или я? — Господи, ну что она себе думает!

— Этим займутся. Нам в этом деле светиться нельзя, — рассказывать жене всяческие подробности Роман, разумеется, не собирался.

— Хорошо, — на этот раз Хайди улыбнулась по-настоящему — открыто и искренне. — Так будет правильно. Я… я не знаю, смогла бы я. Ты бы смог, но…

Корнев заткнул рот жене долгим поцелуем. Вот еще, не хватало им для полного счастья в таком-то положении разговаривать о всякой нечисти!

Уффф… Поручик Воронин самым отвратительным образом замотался. Ну, то есть, это еще слишком мягко сказано — замотался. Словцо, которым сам поручик обозначил бы сейчас свое состояние, было бы куда более грубым, но и более точным тоже. А что вы хотите? «Филиппок» — это истребитель, то есть машина, по определению скоростная. Более того, скорость — едва ли не главный для истребителя показатель. Именно ради достижения как можно более высокой скорости особенно сильно буйствует конструкторская мысль, жертвуя ради лишней полусотни-другой километров в час либо огневой мощью, как на «сове», либо общей простотой конструкции и легкостью управления, как на «носатом». У «филиппка» скорость пусть и чуть поменьше, чем у этих двух, но тоже ого-го! А тут приходится всячески изощряться, чтобы не лететь, и не ползти даже, а буквально делать по полшага вправо-влево да вперед-назад, как в чинном старинном танце.