Тогда залился Рама слезами, привлек к себе Лаву и стал обоих обнимать, говоря: «Ведь я и есть грешный Рама». И под крики радующихся горожан, которые при виде двух молодцов восхваляли Ситу, признал Рама своими обоих сыновей и, вызвав Ситу из обители Вальмики, стал жить с ней счастливо, переложив бремя правления на сыновей.

Вот так переносят стойкие и благородные долгую разлуку. Как же это вы, дети, не можете провести в разлуке одну ночь?» — так сказала Канчанапрабха дочери своей Аланкаравати, жаждущей свадьбы, и Нараваханадатте. Сказав это, улетела она небесной дорогой, забрав свою дочь, а Нараваханадатта на воздушном корабле улетел в Каушамби. Но там ночью не шел к нему сон, и сказал ему Гомукха, затейливый выдумщик: «Послушай, божественный, расскажу я тебе

Стоит в южных краях город, зовущийся Пратиштхана[339], и жил там очень красивый царь Притхвирупа. Однажды пришли к нему два мудрых странника и, видя его чудесную красоту, обратились к нему со словами: «Ходим мы, божественный, по всей земле, а равного тебе по красоте нигде не встретили — ни мужчину, ни женщину, повелитель! Разве только на острове Муктипура у царя Рупадхары дочь Рупалата, рожденная от царицы Хемалаты. Одна лишь девушка такая, как она, один лишь ты, господин. Хорошо, кабы вы сошлись!» От таких речей шраманов словно стрела Маданы, сладостного бога любви, через уши влетела царю прямо в сердце, дотоле не тронутое. Воспылавший страстью Притхвирупа позвал лучшего из своих художников, Кумаридатту, и повелел ему: «Изобрази, художник, на ткани мой облик как он есть! Возьми портрет и отправляйся с этими двумя нищими на остров Муктипура[340], а там ухитрись как-нибудь показать его Рупалате, дочери царя Рупадхары. Узнай, отдаст ли тот царь свою дочь мне в жены или нет. Ну, и ее изобразив, портрет принеси сюда!» Так повелев, послал царь художника со странниками на тот остров.

Отправился художник со странниками — шел, шел и дошел наконец до города Патрапуры[341], стоящего на берегу океана, а там взошли они на корабль и еще плыли пять дней, пока не приплыли на остров Муктипура.

Пошел художник к воротам дворца и вывесил полотнище, на котором было написано: «Нет на свете художника, который бы со мной сравнялся!» Узнав про это, позвал его царь Рупадхара к себе. Вот входит наш живописец в царские чертоги и, отвесив царю поклон, заявляет: «Странствовал, божественный, я по всей земле, но нигде не видел художника себе равного. Что повелишь, то и изображу — богов ли, асуров ли, смертных ли!» Выслушал царь это и послал позвать к нему Рупалату, а художнику велел: «Вот изобрази мою дочку да покажи мне!» Тотчас же Кумаридатта принялся рисовать царевну, а закончив, показал царю. Какова она была в жизни, такова и на картине!

Обрадовался царь Рупадхара и, пораздумав, спросил искусного художника — уж очень хотелось найти ему зятя: «А что, любезный, скажи-ка, по земле странствуя, не видел ли ты где женщину или мужчину, равных по красоте моей дочери?» Ответил ему на это художник: «Нет, нигде не видел я женщины, по красоте равной твоей дочери! Что уж о мужчинах говорить! Разве только царь, что в Пратиштхане правит — имя ему Притхвирупа, — сравниться с ней сможет! Вот дочь твоя с ним сочеталась бы — было бы хорошо! Ведь раз нет равной ему по красоте царевны, Притхвирупа остается неженатым. Видел я, божественный, того царя, красота которого радует взор, и, восхищенный им, точно изобразил его». Тотчас же спросил художника царь: «Что, портрет тот у тебя с собой?», а художник в ответ: «С собой, с собой!» — и развернул он портрет перед царем. Увидев же запечатленной красоту царя Притхвирупы, царь Рупадхара от восхищения даже головой закачал и молвил: «Счастливы мы, видящие тобой нарисованное, слава тебе, воочию его видевшему!»

Услыхав отцовские слова и увидев изображение царя, царевна Рупалата ни о ком другом уже не хотела слышать, ни на кого другого не хотела смотреть. А царь Рупадхара, видя, что дочь охвачена страстью, обратился к художнику с такими словами: «Коли все в твоей картине верно, то, видно, царь Притхвирупа по красоте равен моей дочери. Бери с собой портрет моей дочери, поспеши к царю Притхвирупе и покажи ему! Да расскажи ему все, как было, и, коли понравится она ему, пусть поспешит сюда и возьмет ее в жены!» С этими словами одарил он деньгами художника и с ним пришедших нищенствующих шраманов и отправил с художником своего посла.

Отправились в путь художник, посол и нищенствующие шраманы — переправились через океан и добрались до Пратиштханы к царю Притхвирупе. Вручили они Притхвирупе дары и послание от царя Рупадхары и рассказали, как было дело. Показал художник Притхвирупе, повелителю земли, изображение прекрасной Рупалаты, и царь не мог глаз отвести от нее — покорен был ее нежной прелестью. И так он любовался и упивался красотой, что похож стал на чакору[342], которая пьет лунные лучи и никак не может напиться ими. Тогда сказал он художнику так: «Благословенна, друг, рука творца, создавшего такую красоту, и благословенна рука художника, передавшего ее! Согласен я на предложение Рупадхары — вот слово мое! Поеду я на остров Муктипура и возьму царевну в жены». Так решив, вознаградил он честь по чести и художника, и посла Рупадхары, и нищенствующих шраманов деньгами и сидел, глядя на портрет, а когда в сад шел или по дворцу бродил, всюду мучился он от разлуки!

На другой день определил он время, подходящее для совершения свадебного обряда, и, окруженный множеством слонов и коней, вассалов и царевичей, взяв посла Рупадхары и художника вместе с нищенствующими шраманами, отправился в путь. Взобравшись на слона Мангалагхата, царь отправился в путь, и по прошествии некоторого времени к вечеру достиг он Виндхийского леса и стал там лагерем.

На другой день сменил царь Притхвирупа слона — сел на другого, по имени Шатрумардана, — и вступил в Виндхийский лес. Вот идет он вперед, и войско перед ним. Вдруг видит он, что войско кинулось вспять. «Что это?» — подумал он в смятении, и тут вдруг забрался к нему на слона бесстрашный раджпут[343] по имени Нирбхая и говорит: «Божественный, напала на нас сила немалая диких бхилов[344]. Бхилы наших пятьдесят слонов убили, да пеших воинов тысячу, да коней сотни три, а наши свалили бхилов тысячи две. Если на поле битвы там нашего воина увидишь павшим, то знай, что из их войска двое пали, а потом наши воины от их палиц и стрел побежали вспять!»

Разгневался, услыша эти слова, царь Притхвирупа и кинулся в бой, и разметал войско бхилов, подобно тому как Арджуна рассеял полчища кауравов[345]. Многих бхилов положили бесстрашный Нирбхая и другие воины, а царь своим мечом отсек голову самому предводителю бхилов. Слон Шатрумардана от крови, сочившейся из ран, нанесенных ему стрелами бхилов, был похож на гору, с которой бегут водопады, окрашенные киноварью.

И тогда одержавший победу царь собрал все свое войско, а те бхилы, которых не настигла смерть, разбежались на все десять стран света[346]. Восхвалил посол Рупадхары великое мужество царя Притхвирупы, одержавшего победу. Чтобы дать отдых своему израненному войску, раскинул победоносный царь свой лагерь в том же лесу на берегу озера и провел там день.

Когда же забрезжило-новое утро, снова выступил царь в поход и добрался наконец до города Патрапуры, стоявшего на берегу океана. Отдохнул он там день, и тамошний царь Ударачарита, ведущий достойную жизнь, принял его, как подобает принимать гостя. Попросил у него Притхвирупа корабли и, проплыв по океану восемь дней, достиг острова Муктипура.