Услыхав пророчество с небес, повелитель ватсов со всей своей свитой поклонился в землю и, радостный, велел готовиться к свадьбе.

Повелел властитель ватсов главному над министрами, обладающему великими знаниями, позвать звездочетов и спросить у них о благоприятном для свадьбы времени, и была для них устроена жертва, и сказали они, что сменится несколько ночей и настанет счастливый день. Сказали звездочеты: «О властитель ватсов, придется некоторое время сыну твоему провести в разлуке с супругой — прочли мы об этом в наших мудрых шастрах». Тогда велел царь начать готовиться в соответствии с его величием к свадебному обряду, и приготовления начались не только в городе, но и по всей стране.

Наступил день свадьбы, и Калингасена нарядила дочь в дивные одежды и украшения, посланные Маданавегой, отцом Маданаманчуки, а Сомапрабха, пришедшая на праздник по велению Налакубары, смотрела, чтобы все было по обычаю.

Маданаманчука, празднично наряженная и украшенная, была прекрасна, как осенняя луна, вступившая в созвездие Карттика[190]. Небесные девы, посрамленные ее женскими достоинствами, по велению Шивы пели хвалебный гимн красоте: «Слава тебе, дочь горы[191], покровительница верующих. Победа тебе, сделавшей успешным подвижничество Рамы». Так восхваляли они Гаури, и их гимны сливались с музыкой гандхарвов.

Вот Нараваханадатта, пышно наряженный, как и подобает жениху, под разноголосые звуки труб вошел в свадебный чертог, в котором находилась Маданаманчука. Жених и невеста стали у алтаря, и высокомудрые брахманы, готовые совершить свадебный обряд, окружили алтарь, на котором ярко пылал жертвенный огонь. Казалось все это царским венцом, украшенным жемчужинами и рубинами.

И была совершена жертва огню, и во время нее жених и невеста были похожи на солнце и луну, обходящие гору Канака.

Как только свадебные трубы и барабаны на небесах огласили своими звуками пространство, невеста принесла жертву божественному Агни маслом и зернами пшеницы, и дым жертвы вознесся к небу, и оттуда боги обильным дождем просыпали цветы.

Благородная и великодушная Калингасена щедро осыпала зятя золотом и драгоценными камнями, и люди принимали его за Куберу, повелителя богатств! Что были в сравнении с ним все прочие жалкие цари!

Жених и невеста, так давно мечтавшие о свершении свадебного обряда, вошли во внутренние покои дворца, в которых толпились любопытные.

Город был полон шума войск, царей, повсюду прославившихся геройством, побежденных и покорившихся, и множества драгоценных камней и жемчугов, раздававшихся щедрой рукой повелителя ватсов по случаю счастливого бракосочетания. И так щедро наделял раджа золотом своих приближенных, что остались во всем царстве обделенными только не родившиеся еще дети.

Собрались в городе наилучшие танцовщицы и актеры из разных стран, и все гудело от песен и плясок, музыки, и представлений, и хвалебных песнопений. И ветер развевал нарядные одежды горожанок, и казалось, что сам славный город

Каушамби пустился в пляс. И день ото дня все ширился праздник, и все и всюду были переполнены радостью — и друзья, и родичи, и весь люд, словно исполнились у каждого его заветные желания.

Стали Нараваханадатта и Маданаманчука жить вместе, наслаждаясь земным счастьем, к которому они давно стремились, и ожидая, когда станет царевич повелителем видьядхаров.

Те, кто без промедления вкусят сладость океана рассказов, возникших из уст Хары, взволнованного страстью к дочери великого Повелителя гор — а сладость их воистину подобна животворной амрите, извлеченной богами и асурами из глубин Молочного океана, — те беспрепятственно обретут богатства и еще на земле достигнут сана богов!

Да ниспошлет вам счастье чело Шивы, украшенное множеством лунных серпов подобных следам ногтей Гаури, оставляемых ею во время любовных забав, когда играет она его волосами.

Да охранит вас слоноликий Ганапати[192], податель мудрости, простирающий вперед хобот, полный сладостной влаги.

Вот так совершив желанный свадебный обряд с Маданаманчукой, которая была ему дороже жизни, Нараваханадатта, сын повелителя ватсов, счастливо стал жить в Каушамби с Гомукхой и прочими советниками.

Когда пришел праздник весны и послышалось мелодичное любовное кукование кукушки, а среди лиан зашелестел ароматный ветерок с гор Малая[193] и загудели неугомонные пчелы, пошел однажды царевич со своими советниками погулять в саду. Побродили они там, а спустя некоторое время подошел вдруг к царевичу его ровесник Тапантака, с глазами, полными восторга, и сказал ему: «Царевич, видел я, неподалеку с небес снизошла дева и села под деревом ашока. Поманила она меня и, когда подошел я к ней, озаряющей красотой все страны света, — а ее сопровождала подруга, — велела она позвать тебя». Услышав это, Нараваханадатта тотчас же захотел ее увидеть. Пошел он к тому дереву и увидел красавицу — губы ее были алы, глаза подобны черным пчелам, а груди — полным бутонам. Белое тело словно было покрыто сандаловой пудрой, и даже тенью своей красоты отгоняла она мучения. Казалось, будто явилась сама богиня — покровительница этого сада. Восхищенный красотой небесной девы, царевич подошел к ней и, поклонившись, обратился со словами привета, а его советник Гомукха при всех спросил ее: «Кто ты, красавица, и ради чего пришла сюда?» В ответ же она, будто по велению Манматхи отбросив стыд и бросая кокетливые, словно проливающие нектар любви, взгляды на лотосоподобное лицо Нараваханадатты, начала рассказывать

«По всем трем мирам славится повелитель гор Химават, а среди многих его вершин есть одна, Гора Супруга Гаури, сверкающая и слепящая холодным блеском льда так, будто устлана она драгоценными камнями. Чуть ли не все небо закрывает она собой, а самый верх ее — сокровищница лекарств и снадобий, избавляющих от дряхлости и смерти и достижимых лишь по милости Хары. Своими пиками, золотящимися так, словно собрались там видьядхары в шафраном окрашенных одеждах, унизила она красоту горы Индрашринги[194]. А между пиками точно отлитая из золота стоит златоверхая крепость Канчанашринга, сверкающая так, что кажется, будто это обитель самого солнца. В этом, раскинувшемся на многие йоджаны городе правит повелитель видьядхаров Хемапрабха, верный Шиве, супругу Умы. Любимейшей из многих жен его была Аланкарапрабха, а любил он ее так же, как изо всех своих жен больше всего любит Месяц, ниспослатель прохлады, прелестную Рохини[195]. Каждый день на заре Хемапрабха вместе с ней совершал омовение и разные жертвоприношения великому повелителю Шиве и его супруге Гаури, а затем шел к людям и жаловал брахманам и беднякам по сто тысяч золотых, а потом, исполнив, подобно подвижнику, свой обет, занимался он делами государственными и совершал трапезы. Так шел день за днем, но тревожило повелителя, что не было у него сына. Заметила любимая, что мрачен он, и спросила, по какой причине он так озабочен. И отвечал ей повелитель: «Всякого богатства у меня довольно, но гнетет меня, милая, что нет у меня наследника. Слышал я однажды рассказ про добродетельного человека, у которого не было сына. Вспомнился мне тот рассказ сегодня, и одолела меня грусть».

«Что же это за история?» — спросила его царица, и тогда он коротко рассказал ей