Зятю Сурьяпрабхе и отцу его преподнес Вирабхата в дар много камней драгоценных и разных вещей, а Прахасте и прочим министрам воздал почести, а всем жителям города устроил радостный праздник. Сурьяпрабха был на том празднике с отцом, с матерью, с возлюбленными своими, и отведал яств разных, и испробовал вин, и наслушался песен, и чем-чем только он еще не насладился!

Тем временем прибыл туда из Ваджраратры посол от царя Рамбхи и передал такое слово своего повелителя: «Недостойно поступил опьяненный силой своего волшебства царевич Сурьяпрабха, похитивший нашу дочь! Но нынче стало нам ведомо, что с царем Вирабхатой, которому такое же оскорбление, что и нам, нанесено, он замирился. Если хочет он также замириться и с нами, то пусть поспешит сюда, а если нет — только смертью можно смыть это бесчестие!»

Выслушал его царь Чандрапрабха, наградил и так сказал министру Прахасте: «Ты собирайся в путь и передай царю Рамбхе от меня вот что: «Что ты мучаешься, Рамбха, из-за этого дела? Ведь Сурьяпрабхе Шива, повелитель горных воинств, предназначил стать верховным повелителем видьядхаров, а то, что твоя дочь, как и другие царевны, стала его супругой, определено мудрыми сиддхами. Похищена дочь твоя, но попала она на достойное место, а если не спросили тебя, так известно, что ты человек упрямый. Порадуйся! Ты нам друг, и мы к тебе прибудем!»

Выслушал от царя такие слова Прахаста и помчался по небу и всего лишь за одну стражу добрался до Ваджраратры. Там передал он слово царское Рамбхе, и тот хорошо его принял и сказал: «Так тому и быть!» Быстро проделав обратный путь, Прахаста доложил об этом царю Чандрапрабхе. Тогда царь посылает из Шакалы другого министра — Прабхасу, чтобы проводил он дочь Рамбхи — Таравали к ее отцу, а потом и сам вместе с Сурьяпрабхой, провожаемый и напутствуемый царем Вирабхатой и всеми прочими, летит туда на воздушном корабле. Когда же достигли они Ваджраратры, улицы которой были запружены народом, ожидавшим их прибытия, сам царь Рамбха вышел им навстречу и ввел их в столицу.

Устроил тут Рамбха славную свадьбу, и жертвоприношение, и праздник. А в приданое дал он дочери бессчетно золота и жемчуга, слонов и коней, да и зятя своего Сурьяпрабху так одарил, что тот о своих богатствах и думать забыл. А пока они там в гостях у царя Рамбхи предавались веселью, прибыл туда посол из царства Канчи.

Выслушав его, царь Рамбха обратился к царю Чандрапрабхе: «Царь Кумбхира, правитель Канчи, мой старший брат, и его посол, прибывший ко мне, сказал, чтобы передать тебе вот что: «У меня Сурьяпрабха похитил дочь, так же как и у тебя, и узнал я, что ты с ним дружбу свел. Пусть и со мной он подружится. Пусть отец его и сам он ко мне домой придут, чтобы я дочь мою, Варунасенику, своей рукой отдал бы в жены Сурьяпрабхе». Как просит он, так и следует сделать» — так Рамбха сказал царю Чандрапрабхе, а тот на это согласился и тотчас же отправил министра Прахасту отвезти из Шакалы Варунасенику к ее отцу Кумбхире.

На другой же день на воздушном корабле Сурьяпрабха с отцом своим, Рамбхой и царем Вирабхатой и со всеми им сопутствующими прибыл в город Канчи. Встретил их сам Кумбхира, и вступили они в сверкающий золотом город Канчи, украшенный разнообразными драгоценными камнями и преисполненный бесчисленными добродетелями. По закону отдал царь Кумбхира свою дочь Сурьяпрабхе и щедро одарил молодых. Шел свадебный пир, и сказал Прахаста Чандрапрабхе, наевшемуся и в высшей степени довольному: «Когда пересекал я пределы Шриканты, встретился там с царем Кантисеной, и вот что он мне сказал: «Силой похитил Сурьяпрабха дочь мою Кантимати. Нужно вернуть ее домой, чтобы мог я устроить свадьбу, как положено. Если же нет, то так я дочь свою люблю, что покончу с собой!» Вот что сказал он мне, и точно я все передал». Кончил Прахаста свою речь, и повелел ему царь Чандрапрабха: «Ступай и тотчас отведи к нему Кантимати! Потом и мы туда отправимся!» Не успел царь договорить, как помчался Прахаста небесной дорогой и сделал так, как было велено. Поутру же все с Чандрапрабхой и прочими, а также царем Кумбхирой на воздушном корабле по небесной дороге отправились в царство Шрикантха.

И там тоже царь Кантисена вышел им навстречу, и пригласил в свой дворец, и, устроив счастливый свадебный обряд, отдал он Кантимати в жены Сурьяпрабхе, и такие сокровища им подарил, что даже цари и то удивились. А пока они веселились и всякими яствами услаждались, пришел туда посол из Каушамби и такое провозгласил: «Повелитель Джанамеджая говорит: «Да станет ведомо, что не так давно дочь моя Парапушта похищена кем-то. Ныне проведал я, что это дело рук Сурьяпрабхи. Так пусть же с нею вместе без страха явится он в наш дом — совершим свадебный обряд, как положено, и отправлю его вместе с супругой домой. Если же не сделаешь так, будешь ты моим врагом, а я твоим!» Умолк посол, передав слово своего повелителя. Тогда властитель земли Чандрапрабха сказал при всех: «Как это мы пойдем во дворец к тому, кто такие заносчивые речи произносит?» На это возразил его министр Сиддхартха: «Без сомнения, божественный, следует сделать так, как он желает. Царь этот щедрый, верен слову, мудрый, из хорошего рода, герой, совершил ашвамедху[263], и никто никогда его не побеждал. Разве не верно то, что он сказал? А что грозит он враждой, так то по воле Индры. Следует пойти к нему! Соблаговоли послать кого-нибудь, чтобы узнать, что у него на сердце». И все согласились со словами Сиддхартхи. Захотелось Чандрапрабхе узнать о Джанамеджае, и послал он к нему послом Прахасту, а посла Джанамеджаи вознаградил. Тотчас же поспешил Прахаста в Каушамби, и договорился он с тамошним повелителем и получил от него письмо, которое обрадовало Чандрапрабху. Затем царь отправил Прахасту в Шакалу, чтобы оттуда к царю Джанамеджае доставить его дочь Парапушту, а потом уже и со своими приближенными, и с Сурьяпрабхой, и с Кантисеной на воздушном корабле прибыл в Каушамби. А там вышел к ним навстречу царь Джанамеджая, и поклонился им, и отдал свою дочь, как положено по обычаю, и дал за ней в приданое пять тысяч слонов и сто тысяч отборных коней и еще пять тысяч верблюдов, навьюченных драгоценными камнями да золотыми украшениями, отменными одеждами, камфарой и алоэ, и устроил для народа великий праздник с музыкой и плясками, и почтил лучших из брахманов и всех пожаловавших к нему царей.

А тем временем неб. о пожелтело, словно предвещая, что скоро оно станет красным от крови, и вдруг все страны света-юг и север, запад и восток — наполнились шумом смятения, как бы от испуга при виде враждебной армии, движущейся в небесах, и тотчас же разбушевался, будто поднимая жителей земли на битву с небожителями, синий от ярости ветер. В тот же миг показались в небесном пространстве несметные полчища видьядхаров, озаряющие своим блеском весь круг земной, шумные и рвущиеся в битву.

С удивлением Сурьяпрабха и все прочие увидели среди этих, полчищ юношу видьядхара небывалой красоты.

«Вот царевич Дамодара, сын царя Ашадхи[264]! Слава ему! Ты, пресмыкающееся смертное ничтожество, гнусный Сурьяпрабха! Пади к его стопам! Поклонись и ты, Джанамеджая! Кому ты отдал дочь свою? И ты его почти, иначе не будет тебе прощения!» — так возвестил громким голосом с небес, стоя перед Дамодарой, вестник войска видьядхаров.

Выслушал эту речь Сурьяпрабха, окинул взором это воинство, схватил меч и щит и благодаря своей волшебной силе знания взвился в небо, а за ним и все министры, вооружившиеся к битве, — Прахаста, Прабхаса, Бхаса, Сиддхартха, Праджнадхья, Сарвадамана, Витабхити и Шубхашанкара, и началась у них с видьядхарами великая битва.

То Сурьяпрабха наступал, то Дамодара, и разили они мечами врагов и удары оружия вражеского отражали щитами. Людей было немного, а небожителей сотни тысяч, но обе стороны были достойны друг друга: и взвивались и падали клинки мечей, багровые от крови, на тела врагов, словно кровавокрасные взоры бога смерти. Видьядхары падали на землю к ногам Чандрапрабхи, как бы умоляя своими головами и телами о защите, а Сурьяпрабха блистательно сражался и для очей людских был роковой судьбой небожителей. И небо окрасилось кровью, словно там просыпали киноварь.