В памяти Карин всплыло, как старшие сестры говорили ей: Открой рот и закрой глаза, будет большой сюрприз… Она благоразумно не подчинилась его приказу и придвинулась поближе, чтобы видеть, что же он делает.

Он снял крышку с лотка, открыв взгляду массу каких-то коричневых с белым извивающихся штук, слабо стрекочущих и ползающих друг по другу. Ее пораженный взгляд наконец выхватил один элемент из множество – крупное насекомое, сплошные ноги и колышущиеся усики…

Марк запустил руку в копошащуюся массу, и Карин непроизвольно ойкнула.

– Все нормально. Они не кусают и не жалят, – с усмешкой заверил он. – Вот, посмотри. Карин, познакомься с масляным жуком. Жук, это Карин. – Он протянул ей на ладони одно насекомое размером с ее большой палец.

Он действительно хочет, чтобы я потрогала эту штуку? Ладно, в конце концов она же прошла через бетанское сексуальное образование. Что за черт. Разрываясь между любопытством и отвращением, она протянула руку, и Марк вывалил ей на ладонь жука.

Крошечные когтистые лапки защекотали ей кожу, и она нервно засмеялась. Она. пожалуй, в жизни не встречала более потрясающе уродливой живой твари. Хотя в прошлом году во время бетанского курса ксенозоологии ей случалось анатомировать образцы и попротивнее; формалин ничему не добавляет привлекательности. Жуки пахли не так уж плохо, чем-то вроде зелени, словно скошенное сено. Вот ученому следовало бы постирать свою рубашку.

Марк пустился в объяснения, как именно жуки перерабатывают органическую материю в своих отвратительно выглядящих животах, но его постоянно сбивал с толку педантичными техническими поправками насчет биохимических деталей его новый приятель Энрике. Насколько могла понять Карин, в этом был биологический смысл.

Энрике оторвал один лепесток от бледной розы, лежащей в коробке с вместе полудюжиной других. Коробку, тоже покачивающуюся на стопке упаковок, отмечал знак одного из лучших цветочных магазинов Форбарр-Султаны. Он положил лепесток на ладонь Карин; насекомое тут же ухватило его передними лапками и стало обгрызать с мягкого края. Он ласково улыбнулся. – Ох, кстати, Марк, – добавил он, – девочкам нужно больше еды и как можно скорее. Я это взял сегодня утром, но такого количества и на день не хватит. – Он махнул рукой в строну цветочной коробки.

Марк, не сводивший встревоженного взгляда с рассматривающей жука Карин, казалось, только что заметил эти розы. – Откуда ты взял цветы? Подожди… ты купил розы, чтобы кормить жуков?

– Я спросил у твоеего брата, где взять немного земных растений из тех, которые нравятся девочкам. Он сказал мне позвонить туда и заказать. А кто такой Айвен? Но оказалось ужасно дорого. Боюсь, нам придется пересмотреть бюджет.

Марк неискренне улыбнулся и вроде бы сосчитал до пяти, прежде чем ответить. – Вижу. Боюсь, это незначительное недопонимание. Айвен – это наш кузен. Ты рано или поздно с ним познакомишься. А земную растительную органику можно получить гораздо дешевле. Думаю, ты сможешь набрать немного снаружи…. – нет, наверное, тебе лучше не ходить туда одному… – Он уставился на Энрике с выражением крайне неоднозначных чувств, почти так же, как Карин – на масляного жука на своей ладони. А тот уже до половины дожевал розовый лепесток.

– О, и еще мне как можно скорее нужен ассистент в лабораторию, – добавил Энрике, – если уж я собираюсь беспрепятственно погрузиться в новые исследования. И доступ к знанием здешних обитателей о местной биохимии. Мы не должны тратить драгоценное время впустую, заново изобретая колесо.

– Думаю, у моего брата есть некоторые контакты в университете Форбарр-Султаны. И в Имперском Научном институте. Уверен, он мог бы обеспечить вам доступ к чему-нибудь такому, что не защищено секретностью. – Марк мягко прикусил губу и нахмурил брови, совершенно по-майлзовски демонстрируя бешеную работу мысли. – Карин… ты вроде говорила, что ищешь работу?

– Да…

– Тебе бы понравилась работа ассистента? У тебя была пара бетанских курсов биологии в прошлом году…

– Бетанское образование? – оживился Энрике. – Человек с бетанским образованием, в этом отсталом месте?

– Только пара базовых курсов, – объяснила Карин торопливо. – И на Барраяре есть масса людей с галактическим образованием всех видов. – Он что, думает что сейчас Период Изоляции?

– Это для начала, – сказал Энрике с выражением разумного одобрения. – Но я собирался спросить, Марк, достаточно ли у нас денег, чтобы кого-то нанять?

– М-м.., – проговорил Марк.

– У тебя кончились деньги? – переспросила его Карин со страхом. – Что же ты делал на Эскобаре?

– Они не кончились. Но непосредственно сейчас они связаны неликвидными способами, и я потратил немного больше чем запланировал – так что у нас просто временная проблема с наличностью. Я разберусь с этим к концу будущего года. Но должен признаться, я действительно рад, что смог бесплатно устроить здесь Энрике вместе с его проектом на какое-то время.

– Мы могли бы снова продавать акции, – предложил Энрике, и пояснил Карин: – Я так раньше делал.

Марк вздрогнул. – Не думаю. Я уже объяснял тебе про закрытое акционирование.

– Так и набирают капитал в рискованное предприятие, – заметила Карин.

– Но никто обычно не продает 580% ресурсов своей компании, – вполголоса разъяснил ей Марк.

– О-о…

– Я собирался возместить все их расходы, – возразил Энрике с негодованием. – Я был так близок к крупному успеху, что не мог тогда остановиться!

– Гм… Извини, Энрике, мы на минуточку. – Марк взял Карин под руку, вывел ее в коридор и плотно прикрыл за собой дверь прачечной. Он повернулся к ней. – Ему не нужен ассистент. Ему нужна нянька. Боже, Карин, ты даже понятия не имеешь, каким благодеянием было бы с твоей стороны помочь мне управлять этим человеком. Я мог бы со спокойным сердцем отдать кредитные карточки тебе, а ты вела бы отчеты и понемногу подкидывала бы ему деньги на карманные расходы, и не давала бы ему гулять в одиночку по темным переулкам, или рвать императорские цветы, или вступать в пререкания с охранниками СБ, или что-нибудь еще в той же степени самоубийственное, что там он может выкинуть в следующий раз. Это, гм.., – он заколебался. – Ты согласилась бы вместо зарплаты получить часть акций как совладелец, по крайней мере до конца года? Ты не будешь в большом выигрыше, знаю, но ты же говорила, что …

Она с сомнением посмотрела на масляного жука, все еще щекочущего ее ладонь и уже доевшего розовый лепесток. – Ты действительно можешь дать мне акции? Акции чего? Но… если это не сработает так, как ты надеешься, то у меня уже не будет других возможностей вернуться.

– Сработает, – торопливо обещал он. – Я заставлю это работать. Я владею пятьдесят одним процентом предприятия. Ципис поможет мне официально зарегистрировать нас за пределами Хассадара как компанию по исследованиям и разработкам.

Ей придется поставить их совместное будущее на странное увлечение Марка био-предпринимательством, а она даже не уверена, в здравом ли он рассудке. – И что, э-э, думает обо всем этом твоя «черная команда»?

– Это никак не в их компетенции.

Ладно, успокоил. Идея, скорее всего, исходила от его доминирующей личности, лорда Марка – полноценного человека, – а не была уловкой одной из его масок для достижения их собственных целей.

– Ты правда думаешь, что Энрике почти гений? Знаешь, Марк, я подумала, что там в лаборатории пахло от жуков, а оказалось что – от него. Когда он в последний раз принимал ванну?

– Он, наверное, забыл об этом. Не стесняйся напоминать ему. Он не обидится. По сути, думай об этом как о части твоей работы. Заставляй его мыться и есть, возьми на себя ответственность за кредитную карточку, организуй лабораторию, смотри, чтобы он оглядывался в обе стороны, переходя улицу. И это стало бы для тебя поводом пожить здесь, в особняке Форкосиганов.

Если так на это посмотреть… и кроме того, Марк кинул на нее свой умоляющий собачий взгляд… в своей собственной странной манере Марк почти столь же хорошо, как и Майлз, умел втягивать людей в такие дела, о которых потом они бы могли глубоко пожалеть. Заразительная навязчивая идея – семейная черта Форкосиганов.