– Кто это? – шепнула Катерина Майлзу.

– Граф Формюир. Похоже, это заседание он пропустил .

Граф Формюир неуверенно двинулся к своей скамье в дальнем конце залы. Граф Доно с едва заметной улыбкой проводил его взглядом.

Айвен подобрался поближе к Доно и вполголоса проговорил, – Ладно, это я узнать обязан. Как тебе удалось отвлечь Формюира?

– Я? Я тут вообще не при чем. Но уж если ты должен знать, то, думаю, он провел все это утро, восстанавливая мир с графиней.

– Все утро? В его-то возрасте?

– Ну, ей слегка помог один милый бетанский афродизиак. Думаю, он может продлить период внимания мужчины на часы. И к тому же никаких гадких побочных эффектов. Теперь ты делаешься постарше, Айвен, и мог бы захотеть его попробовать.

– А еще есть?

– Не у меня. Поговори с Хельгой Формюир.

Майлз повернулся к Хьюго и Василию, как щитом прикрываясь слегка застывшей улыбкой. Катерина крепче вцепилась в его руку, он ответил ей успокаивающим пожатием. – Доброе утро, господа. Рад, что вы смогли попасть на это историческое заседание Совета. Не соблаговолите ли присоединиться к нам за обедом в особняке Форкосиганов? Уверен, нам есть что обсудить в более конфиденциальной обстановке.

Похоже, Василий был близок к состоянию хронического ступора, но ему удалось кивнуть и пробормотать «спасибо». Поглядев, как крепко Майлз с Катериной держатся за руки, Хьюго со смущенной улыбкой уступил. – Возможно, эта идея неплоха, лорд Форкосиган. Учитывая, что нам предстоит, гм, породниться. Думаю, эту помолвку скрепило своим присутствием достаточно свидетелей…

Майлз прижал руку Катерины к своей, накрыв ее ладонью. – Вот и я на это надеюсь.

К их группе пробился лорд-протектор Спикерского Круга: – Майлз. Грегор желает поговорить с вами и с этой леди, пока вы не ушли. – Он с улыбкой поклонился Катерине. – Он говорил что-то про поручение для вас как для Аудитора…

– А-а, – не разжимая своей хватки, Майлз потащил Катерину за собой сквозь редеющую толпу к помосту. Рядом с Грегором стояло несколько человек, улучивших момент, чтобы представить свои дела его императорскому вниманию. Он жестом отослал их и обратился к Майлзу с Катериной, уже спускаясь с возвышения:

– Госпожа Форсуассон, – он кивнул, – как вы полагаете, вам потребуется еще какая-либо помощь, чтобы разобраться с вашими, э–э, семейными проблемами?

Она благодарно улыбнулась. – Нет, сир. Теперь, когда из них исчез этот неуместный политический аспект, то, думаю, мы с Майлзом сумеем справиться сами.

– У меня было такое впечатление. Поздравляю вас обоих, – голос его был торжественнен, но в глазах плясали чертики. – А! – он сделал знак секретарю и взял у него официального вида документ – два листа, исписанные каллиграфическим почерком, все в печатях и штампах. – Вот, Майлз… вижу, Формюир наконец-то тут. Можешь вручить это ему.

Майлз бегло проглядел страницы и усмехнулся. – Как и было решено. С удовольствием, сир.

Грегор адресовал им обоим мгновенную, такую редкую у него улыбку и сбежал от придворных, нырнув обратно в дверь своего личного кабинета.

Майлз разложил страницы по порядку и не спеша направился к столу Формюира.

– Вот кое-что для вас, граф. Мой господин император рассмотрел ваше прошение о подтверждении вашей опеки над всеми вашими прелестными дочерьми. Этим он жалует его вам.

– Ха! – произнес Формюир торжествующе, прямо-таки выхватив документ у Майлза. – Что я говорил! Даже императорским законникам пришлось уступить силе кровных уз, а? Отлично! Отлично!

– Радуйтесь, – улыбнулся Майлз и быстро поволок Катерину прочь.

– Но Майлз, – зашептала она, – значит, Формюир победил? Он может снова запустить свой жуткий конвейер по производству дочерей?

– При соблюдении определенных условий. Прибавь-ка шагу… нам необходимо оказаться за дверью Палаты прежде, чем он доберется до Страницы Два…

Майлз жестом предложил приглашенным на обед гостям выйти в большой вестибюль и быстро пробормотал в наручный комм приказ Пиму подать машину. Вице-король с вице-королевой откланялись со словами, что приедут попозже, после недолгой беседы с Грегором.

Все пораженно замерли, когда из Палаты внезапно эхом донесся страдальческий вопль:

– Приданое! Приданое! Сто восемнадцать приданых…

– Ройс, – зловеще произнес Марк, – почему незаконно вторгшиеся сюда лица все еще живы?

– Мы не можем вот так запросто отстреливать случайных посетителей, милорд, – попытался оправдаться Ройс.

– А почему нет?

– Сейчас же не Период Изоляции; а кроме того, милорд, – кивнул Ройс на перемазанных эскобарцев, – похоже, у них есть надлежащий ордер.

Эскобарец помельче, назвавшийся судебным приставом Густиозом, выставил перед собой в качестве свидетельства комок слипшихся бумаг и выразительно ими потряс, так что вокруг разлетелось еще несколько белых капель. Марк отступил на шаг и аккуратно смахнул случайно попавшее на полу своего отличного черного костюма белое пятнышко. У всех троих был такой вид, словно их только что с головой окунули в чан с йогуртом. При взгляде на Ройса Марку смутно припомнилась легенда об Ахиллесе, разве что этот был промаринован в жучином масле по обе пятки включительно.

– Посмотрим… – Если они обидели Карин… Марк развернулся и постучал в запертую дверь лаборатории. – Карин? Марсия? С вами там все в порядке?

– Марк? Это ты? – ответил через дверь голос Марсии. – Наконец-то!

Марк изучил вмятины на деревянной двери и с хмурым прищуром поглядел на двоих эскобарцев. Густиоз слегка отшатнулся, а Муно набрал воздуху в грудь и напрягся. Из лаборатории донесся скрежет, как будто от входа отволакивали что-то большое. Еще минута, и пропищал замок, и дверь, поупиравшись, рывком распахнулась. Марсия просунула голову в щель. – Хвала небесам!

Марк тревожно протиснулся мимо нее, ища Карин. Та чуть было не пала в его распахнутые объятия, но тут оба решили, что идея эта не очень удачная. Хотя перемазана она была не так сильно, как мужчины, но все же ее волосы, жилет, блузка и брюки были щедро забрызганы жучиным маслом. Аккуратно склонившись, Карин приветствовала его вместо объятий утешающим поцелуем. – Они тебя не обидели, милая? – потребовал ответа Марк.

– Нет, – чуть задыхаясь, ответила она. – Мы в порядке. Но, Марк, они пытаются увезти Энрике! Все наше дело без него просто вылетит в трубу!

Энрике, сам взлохмаченный и липкий, подтвердил сказанное испуганным кивком.

– Ш-ш. Я все улажу. – Как-нибудь…

Она провела рукой по волосам. Добрая половина ее белокурых кудряшек буйно стояла дыбом от мусса из жучиного масла, грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Марк провел большую часть сегодняшнего утра, выискивая наиболее непристойные ассоциации из тех, что порождало у него в мыслях оборудование молочного заводика. Он сумел сосредоточиться на задаче, лишь пообещав себе, что днем, вернувшись домой, прикорнет в постели – и не один. Он все уже спланировал. Но романтический сценарий не включал в себя эскобарцев. Черт возьми, будь у него Карин и дюжина банок с жучиным маслом, он нашел бы кое-что поинтереснее, чем растереть все у нее на волосах… Он так и cделает, без проблем, но сначала ему надо избавиться от этих проклятых непрошеных эскобарских ищеек.

Выйдя обратно в коридор, он заявил им, – Так вот, забрать вы его не можете. Во-первых, я выплатил за него залог.

– Лорд Форкосиган… – начал взбешенный Густиоз.

– Лорд Марк, – тотчас поправил Марк.

– Хоть бы и так. Эскобарские Кортесы не занимаются работорговлей – как вы, похоже, решили. Как бы это ни делалось на здешней отсталой планете, но на Эскобаре залог – это гарантия появления в суде, а не разновидность сделки на рынке живого товара.

– Там, откуда я прибыл, это именно так, – пробормотал Марк.

– Он – джексонианец, – объяснила Марсия. – А не барраярец. Не пугайтесь. Он с этим уже справляется… большей частью.