— Это жуткое место, — заметил я.

— Молчи, это святотатство.

— Это было святотатством до тех пор, пока Джон Картер и Тарс Таркас не сорвали завесу тайны с долины Дор и не развенчали миф об Иссе, Богине Вечной жизни.

И я рассказал Нур Ану трагическую историю развенчания фальшивых богов Марса, но даже после этого он был настроен весьма скептически, так крепки были путы суеверия.

Мы оба очень устали после долгого сражения с мощным потоком, и, кроме того, сказывалось нервное напряжение, поэтому мы решили пока отдохнуть здесь, на каменистом берегу таинственной реки. Постепенно наш разговор перекинулся на тему, которая волновала нас обоих: что же будет с Тавией и Фао.

— Хотел бы я, чтобы их тоже приговорили к Смерти, — сказал я. — Тогда мы были бы сейчас вместе.

— Боюсь, что мы никогда не увидим их больше, — угрюмо сказал Нур Ан. — Как все же жестока ко мне судьба: я нашел Фао лишь для того, чтобы снова потерять ее.

— Действительно, странный каприз судьбы. Сначала Тул Акстар украл ее у тебя, затем тоже ее потерял. И вот вы снова встретились в Тьянате.

Он удивленно посмотрел на меня, затем лицо его прояснилось.

— Фао — это не та женщина, о которой я говорил тебе в камере. Фао — моя первая любовь. После того, как я потерял ее, я решил, что никогда не найду счастья с женщиной. Но потом другая женщина вошла в мою жизнь. Уверенный, что Фао погибла, я полностью отдался новой любви; но в глубине души всегда чувствовал, что никто не может заменить Фао.

— Ты однажды уже терял Фао, но нашел снова. Может быть, тебе еще улыбнется судьба.

— Мне бы хотелось, чтобы ты оказался прав. Мы еще живы! — со смехом добавил он.

Почувствовав себя отдохнувшими, мы пошли по берегу реки, не зная, куда она приведет. Может, к морю Корус, а может, к Омину, подземному морю. Мы шли, пробираясь меж камней, бездумно и бесцельно. Изредка нам встречались растения, странные, совершенно бесцветные, — они ведь были лишены солнечного света. Мы видели растения, похожие на деревья, ветки которых обламывались при малейшем прикосновении. Да, это был мир, не похожий на реальный, воображение обыкновенного человека, наверное, не смогло бы его нарисовать.

Выйдя из-за каменной гряды, мы внезапно столкнулись с огромным белым ящером. Челюсти у него были устрашающего вида, а пасть такого размера, что он, пожалуй, мог бы без труда проглотить человека. Увидев нас, ящер зашипел и с угрожающим видом двинулся к нам.

Мы были не вооружены и не могли противостоять такой громадине. Мы приняли единственно разумное решение в этой, прямо скажем, весьма неприятной ситуации — бросились бежать. И без стыда могу сказать: бежали мы быстро.

Обогнув каменную гряду, мы стали взбираться на холм. Я оглянулся, чтобы посмотреть на нашего преследователя. Тот стоял возле камней и водил головой из стороны в сторону, как бы прислушиваясь, и я внезапно понял, что он плохо видит, а может быть, совсем слеп. Но я не хотел полагаться на это ничем не доказанное предположение, поэтому мы взобрались на вершину холма и стали спускаться с другой стороны. Я бросил еще один взгляд в сторону чудовища. Оно все еще стояло, пытаясь определить, где же мы.

Мы благополучно спустились вниз и бросились бежать, чтобы оставить между собой и ящером как можно большее расстояние. Так мы бежали довольно долго, пока Нур Ан не запнулся обо что-то и не упал. Я остановился, чтобы помочь ему подняться, и вдруг увидел, что это — истлевшие останки воина, а затем заметил рукоять меча, торчащую из песка. Я схватил меч, вытащил его из земли. Прекрасный длинный меч, и должен вам сказать, что прикосновение моей руки к холодной стали сразу вселило в меня уверенность и оптимизм. Сделанный из прекрасной нержавеющей барсумской стали, меч был таким же блестящим, как в тот час, когда его выпустили руки мастера.

— Посмотри, — сказал Нур Ан.

Я увидел еще один труп и возле него сразу два меча — длинный и короткий. Нур Ан взял оба. Теперь не было необходимости бежать. На Барсуме нет ничего, что могло бы остановить двух вооруженных воинов. Мы пошли дальше, стараясь разрешить загадку появления здесь этих воинов. По пути нам встречались останки все новых и новых воинов. Многие лежали здесь давно и полностью истлели, другие были сравнительно свежими. И вдруг впереди мы увидели белый холм. Сначала в полумраке мы не смогли понять, что это, но, подойдя ближе, поняли: холм сложен из черепов и костей.

Это зрелище наполнило нас ужасом, и я понял, что это все жертвы громадного ящера. Здесь он подстерегал свою добычу. Но откуда и зачем вооруженные воины попадали сюда? Мы были пленниками Тьяната. Но что стало с этими воинами? Вполне возможно, что мы никогда не узнаем этого.

Мы шли и то тут, то там видели останки людей, их одежду, оружие.

Я прибавил к своему вооружению прекрасный короткий меч и кинжал. Нур Ан тоже взял кинжал. Склонившись над ним, я внимательно рассматривал искусный орнамент на рукояти, как вдруг услышал крик Нур Ана:

— Внимание! Хадрон! Он идет!

Я вскочил на ноги, сжимая в руке меч, и увидел, как со злобным шипением на нас надвигается ящер, широко раскрыв пасть. Вид у него был жуткий. Даже смелого человека мороз пробирал по коже. Наверное, погибшие воины пытались спастись от него бегством. Но нас было двое, и мы не желали отступать.

И вот он уже совсем близко. Положение наше, судя по всему, почти безнадежно. Но бежать поздно и мы стоим перед ящером: Нур Ан — с длинным мечом в руке, я — с коротким, украшенным орнаментом, который только что с любопытством рассматривал. Короткий меч это, конечно, не оружие, с помощью которого можно защититься от этого чудовища.

Еще в Гелиуме я много практиковался в метании меча и достиг в этом значительных успехов. Никогда я не готовился к броску с большей сосредоточенностью, чем сейчас, еще никогда так страстно я не молил богов, чтобы бросок был точен. Наконец я размахнулся и швырнул меч прямо в пасть чудовищу. Но бросок не получился. В Гелиуме бы над ним посмеялись, но здесь он спас мне жизнь. Меч полетел не по прямой линии, острием вперед, а наклонившись под углом в сорок пять градусов. Острие его вонзилось в нижнюю челюсть, меч повернувшись, застрял в пасти, как распорка.

Ящер от неожиданности прекратил шипеть. Он судорожно пытался избавиться от меча, но все было напрасно. Мы с Нур Аном бросились на ящера одновременно. Он пытался защититься ударами хвоста и когтей, но мы оказались более ловкими, и через мгновение все было кончено. Ящер лежал на земле в луже собственной крови, и тело его судорожно дергалось.

От крови ящера исходил тошнотворный запах, и мы с Нур Аном поспешили покинуть поле битвы, не отпраздновав свою победу. На берегу мы вымыли свое оружие и продолжили путь дальше.

Идя вдоль реки, мы скоро обнаружили, что там водится рыба. Обед был бы как раз кстати, чтобы восстановить силы. Кроме того, нам нужно было сделать запас съестного.

Ни он, ни я никогда в жизни не ловили рыбу и даже не ели ее. Но когда-то мы изучали историю и знали, что раньше люди ели рыбу. Сейчас, собираясь ее ловить, мы, естественно, смотрели на свои мечи, как на единственное средство прокормиться. Мы вошли в воду, готовые разить рыбу мечами. Но, странное дело, в реке было много рыбы, а ни одна из них не подплыла к нам на расстояние удара меча.

— Видимо, — сказал Нур Ан, — рыбы не такие глупые, как кажутся. Они видят нас и спрашивают себя, зачем мы здесь.

— Может, ты и прав. Давай попробуем нечто другое.

— Что именно?

— Выйдем на берег, — сказал я.

После недолгих поисков я нашел каменистый обрыв, нависающий над водой.

— Мы ляжем здесь так, чтобы нас не было видно, и не будем ни говорить, ни двигаться. Возможно, нам удастся заколоть хоть одну рыбку.

Мысль о массовой бойне рыбы я уже отбросил, как нереальную. К нашей радости, этот план удался и каждый из нас добыл по большой рыбине. Естественно, как и все люди, мы предпочитали жареную или вареную еду. Но мы были воинами и привыкли есть все, поэтому съели рыбу сырой. Нельзя сказать, что она была слишком вкусной, но еда ободрила нас, прибавила сил.