Я видел, что он испугался.

— Я только предупредил тебя, — сказал он. — Фал Сивас в лаборатории. Если ему мешают во время работы, он приходит в ярость и может сам убить тебя. С твоей стороны было бы разумнее подождать, пока он не пошлет за тобой.

— Спасибо, Гамас, — сказал я. — Но я увижусь с Фал Сивасом теперь же. Спи спокойно.

Повернувшись, я продолжил свой путь по коридору, затем вверх по пандусу. Он не пошел за мной. Я подошел к двери Фал Сиваса, постучал в нее и затем открыл. Фал Сиваса здесь не было, но я слышал его голос, доносившийся из-за маленькой двери в противоположном углу комнаты.

— Кто там? Чего тебе нужно? Уходи и не беспокой меня! — кричал он.

— Это я, Вандор, — ответил я. — Мне нужно видеть тебя немедленно.

— Нет, уходи — увидимся утром!

— Увидимся сейчас же, — возразил я. — Я иду к тебе.

Я был уже на пол пути к двери, когда она открылась и Фал Сивас, бледный от гнева, вошел в комнату и закрыл дверь за собой.

— Как ты смеешь? — закричал он.

— Корабля Гар Нала нет в ангаре, — сказал я.

Это, казалось, привело его в чувство, но не уменьшило гнева, только направило его в другое русло.

— Подлец! — воскликнул он. — Сын тысячи миллионов подлецов! Он убил меня. Он отправился на Турию. С огромными сокровищами, найденными там, он сделает все, что захочет.

— Да, — сказал я, — с ним Ур Джан, а Ур Джан вместе с великим и не стесняющимся в средствах ученым могут совершить многое. Но у тебя тоже есть корабль. Он готов. Мы с тобой отправимся на Турию, где нас никто не ждет. У нас будет преимущество. Мы уничтожим Гар Нала и его корабль и ты будешь господином.

Он побледнел.

— Нет, — сказал он, — я не могу сделать этого.

— Почему?

— Турия далеко. Никто не знает, что может случиться. Что-нибудь может испортиться в корабле. На практике он может действовать не так, как в теории. На Турии могут оказаться ужасные звери и дикие люди.

— Но ты построил корабль для полета на Турию! — воскликнул я. — Ты сам говорил мне это.

— Это была мечта, — пробормотал он. — Я часто мечтаю.

В мечтах со мной ничего не может случиться. Но на Турию… О, это так ужасно, это так далеко! А если что-нибудь случится?

Теперь я понял. Этот человек был жалким трусом. Он позволил своей великой мечте рухнуть, потому что не имел смелости пуститься в путь. Что я мог сделать? Я зависел от Фал Сиваса, а он подвел меня.

— Не понимаю тебя, — сказал я. — Ты всегда убеждал меня, что твоему кораблю несложно добраться до Турии. Какая же опасность может ожидать нас? На Турии мы будем гигантами. Ни одно живущее там создание не в состоянии противостоять нам. Самого гигантского зверя Турии мы попросту сможем раздавить ногой.

Я думал об этом с тех пор, как появилась возможность полета на Турию. Я не ученый, и мои рассуждения могут быть неточны, но они приблизительно верны.

Я знал, что диаметр Турии — около семи миль, так что ее объем составляет примерно два процента объема, скажем, Земли, чтобы сравнение было для вас более ясным. Я думал, что если на Турии есть люди и они пропорциональны всему окружающему, как люди Земли, например, то их рост должен равняться примерено девяти с половиной дюймам, а вес — четырем с половиной фунтам. Земной человек там был бы способен прыгнуть на двести двадцать пять, а с разбега — на семьсот двадцать пять футов, и он смог бы поднять там массу, эквивалентную четырем с половиной тоннам.

Против такого титана крошечные создания Турии были бы беспомощны, если, конечно, Турия населена. Я изложил все это Фал Сивасу, но тот нетерпеливо покачал головой.

— Есть кое-что, чего ты не знаешь, — заметил он. — Возможно, этого не знает и Гар Нал. Существует особое взаимоотношение между Барсумом и его лунами. Больше нигде в нашей системе оно не действует. Это предположение было сделано одним древним ученым тысячелетия назад и потом забыто. Я прочел о нем в древней рукописи, найденной случайно. Это оригинал работы ученого и его больше никто не читал. Я надеюсь, что ты меня понимаешь. Ну, его мысли заинтересовали меня. В течение двадцати лет я проверял их. Я испробовал множество методов.

— И что же? — спросил я.

— Барсум и его спутники обладают одной особенностью, которую можно назвать компенсационным приспособлением массы. Допустим, какой-нибудь предмет приближается от Барсума к Турии. Масса его меняется под воздействием планеты и ее спутника. Соотношение его массы и массы Барсума, взятое на поверхности планеты, будет равно соотношению его массы и массы Турии, взятому на поверхности спутника. Ты правильно рассудил, что, если Турия населена, ее обитатели пропорциональны всему окружающему, а их рост должен равняться примерно восьми софам. Вот почему, если моя теория верна, ты, оказавшись на поверхности Турии, тоже становишься восьми софов ростом.

— Абсурд! — воскликнул я.

Он вспыхнул.

— Ты просто невежественный убийца, — закричал он. — Как ты смеешь сомневаться в утверждениях Фал Сиваса? Но довольно, возвращайся в свою квартиру. Я должен заняться работой.

— Я отправлюсь на Турию, — сказал я. — И, если ты не хочешь лететь со мной, я полечу один.

Он пошел в свою лабораторию, но я последовал за ним.

— Уходи прочь отсюда, — сказал он, — или я убью тебя.

В этот момент я услышал из внутренней комнаты женский крик.

— Вандор, спаси меня!

Фал Сивас побледнел и хотел юркнуть в комнату и закрыться, но я оказался проворней, оттолкнул его и вошел.

Глазам моим предстало ужасное зрелище. К мраморным столам высотой в четыре фута были надежно привязаны несколько женщин. Они не могли шевельнуться или поднять головы. Их было четверо. У троих были сняты части черепа, но женщины были в сознании.

Я видел, как их полные ужаса глаза обратились к нам. Я повернулся к Фал Сивасу.

— Что это значит? — закричал я. — Что за дьявольские опыты?

— Прочь! — завопил он. — Как смеешь ты вторгаться туда, где царит наука? Кто ты, пес, червь, что осмеливаешься задавать вопросы Фал Сивасу? Мешать работе, величие которой ты даже не можешь осмыслить? Прочь отсюда, или я прикажу тебя убить!

— Кто убьет меня? — спросил я. — Освободи этих бедных женщин.

Его гнев или ужас, или то и другое вместе, были так велики, что он дрожал, как парализованный. Потом он быстро повернулся и выбежал из комнаты.

Я знал, что он побежал за помощью и что вскоре сюда сбегутся все обитатели этого дьявольского гнезда. Можно было бы догнать его, но я побоялся, что здесь что-нибудь случится, поэтому повернулся к девушке на четвертом столе. Это была Занда. Я быстро подошел к ней и увидел, что она еще не подверглась ужасной операции Фал Сиваса. Выхватив кинжал, я перерезал ее путы. Она соскользнула со стола и руками обхватила мою шею.

— О, Вандор! — воскликнула она. — Теперь мы оба должны умереть. Они идут. Я слышу их шаги!

Лязг металла извещал о приближении вооруженных людей. Сколько их было, я не знал, но в этот момент между жизнью и смертью со мной был мой верный меч, и я не собирался сдаваться.

Занда потеряла всякую надежду, но оставалась спокойной. В эти несколько мгновений я понял, насколько она храбра.

— Дай мне твой кинжал, Вандор, — попросила она.

— Зачем?

— Они убьют тебя, но меня Фал Сивас не сможет больше подвергнуть пытке.

— Но я еще не умер, — напомнил я ей.

— Я не убью себя, пока ты жив, но остальные… для них уже нет надежды. Они молят о милосердной смерти. Я хочу избавить их от мучений.

Я содрогнулся от этой мысли, но понял, что она права, и протянул ей свой кинжал. Сам я никогда не смог бы этого сделать. Для этого нужна большая храбрость, чем смотреть в лицо вооруженным людям, и я был рад, что она освободила меня от этой страшной работы.

Занда была у меня за спиной. Я не видел, что она делает, и никогда потом не спрашивал ее об этом. Наши враги задержались во внешней комнате. Я слышал их шепот. Затем Фал Сивас закричал: