— Коричневым?

— Вполне вероятно, ведь большинство чемоданов коричневые. Он заходил в мастерскую, садился в угол, дожидался, пока будет закончена работа, брал свой чемодан и уходил.

— И подолгу он оставался у Стевельса?

— Да как сказать. Больше часа — это уж точно. Иногда мне казалось, что он сидел там до самого вечера.

— Приходил ли этот человек по определенным дням?

— Не знаю.

— Подумайте, пожалуйста, хорошенько, прежде чем ответить на мой новый вопрос, — сказал Мегрэ. — Вы когда-нибудь видели этого человека в мастерской в то время, когда госпожа Стевельс находилась дома?

— Когда Фернанда была дома? Погодите, погодите… Что-то не припомню. Однажды, по крайней мере, я видел, как этот человек и Стевельс вышли вместе и Франс запер дверь на ключ.

— Это было недавно?

— Дайте подумать. Но когда же мы с вами пойдем все-таки выпить, господин комиссар?

Пришлось Мегрэ пойти с сапожником в кафе «Великий Тюренн», где любитель горячительных напитков с торжествующим видом уселся за стол и выпалил:

— Два коньяка! За счет комиссара!

Выпив обе рюмки, сапожник хотел было снова завести разговор о клоуне, но неожиданно для себя обнаружил, что Мегрэ за столиком уже нет.

Когда комиссар проходил мимо переплетной мастерской, Фернанда стояла у окна. Она посмотрела на Мегрэ с упреком. Однако начатое следовало довести до конца, и Мегрэ заглянул к консьержке, которая как раз в этот момент чистила картофель.

— Да это никак вы, господин комиссар! Какими судьбами снова в наших краях? — съязвила госпожа Салазар, обиженная тем, что полицейские давно уже обходили ее комнатушку стороной.

— Вам знаком этот человек? — спросил Мегрэ, показывая ей фотографию.

Консьержка вытащила из ящика стола очки и водрузила их на нос.

— Имени его я, конечно, не знаю, но если это вас интересует, то я его видела. Разве сапожник вам о нем не рассказал?

Госпожа Салазар была определенно задета тем, что ее опрашивали не первой.

— Часто ли вы видели этого человека?

— Видела, вот и все, что могу сказать.

— Кто он, клиент переплетчика?

— Надо думать, что клиент, ежели ходил к нему в мастерскую.

— А просто так, без дела, он к Стевельсу разве не заходил?

— По-моему, иногда он у них обедал. Впрочем, я ведь не интересуюсь частными делами свбих жильцов!

Выйдя от консьержки, Мегрэ снова перешел улицу и направился в писчебумажный магазин, затем посетил хозяина картонажной фабрички и торговку зонтиками. Все встречи проходили по одному и тому же сценарию: из кармана вынимался фотоснимок и собеседники комиссара внимательно изучали показываемый им портрет. Одни сомневались, другие утверждали, что лицо человека, изображенного на фотографии, им знакомо, но вот где и при каких обстоятельствах они его видели, припомнить не могли.

Прежде чем отправиться восвояси, комиссар решил еще разок заглянуть в кафе «Табак Вогезов».

— Не знакома ли вам случайно эта личность? — спросил он хозяина, протягивая тому снимок.

Ни секунды не колеблясь, хозяин ответил:

— А-а! Человек с чемоданом!

— Что вы хотите этим сказать?

— Уж не знаю, что он продает, но наверняка ходит от двери к двери. Этот тип захаживал сюда часто, и всегда после обеда. А пил только минеральную воду с клубничным сиропом, объяснив мне, что у него язва желудка.

— И подолгу он сидел у вас?

— Иногда минут пятнадцать, иногда дольше. Но вот что — он садился всегда возле окна, на одно и то же место. «Естественно: отсюда хорошо виден угол улицы Тюренна», — подумал Мегрэ, а хозяин кафе «Табак Вогезов» продолжал:

— По-видимому, он ждал определенного срока, когда должен был идти к клиенту. Однажды, не так давно, этот человек провел здесь около часа, а потом попросил жетон для телефона.

— Кому звонил, не знаете?

— Нет. Он вышел из кабины и тут же удалился.

— В каком направлении?

— Я не обратил внимания.

Тут как раз в кафе вошел один из завсегдатаев-журналистов, и хозяин спросил шепотом:

— Могу ли я рассказывать о нашем разговоре, господин комиссар?

Мегрэ пожал плечами. Теперь было бессмысленно пытаться сохранить тайну, поскольку обо всем уже знал сапожник, от которого трудно было ожидать сдержанности. Поэтому Мегрэ сказал:

— Валяйте, рассказывайте, если хотите!

Когда комиссар Мегрэ вошел в кабинет Люка, старший инспектор разрывался между двумя телефонными трубками. И комиссару пришлось подождать, пока он закончит оба разговора.

— Я все еще охочусь за графиней, — вздохнул Люка, вытирая пот со лба. — В управлении спальных вагонов железнодорожной компании, где графиню Панетти хорошо знают, мне сообщили, что вот уж несколько месяцев услугами компании она не пользовалась. Тогда я связался по телефону с администрациями почти всех шикарных отелей в Каннах, Ницце, Антибе и Вильфранше. Безрезультатно. Опросили и владельцев казино, но графиня нигде не появлялась. Лапуэнт, который хорошо говорит по-английски, как раз сейчас звонит в Скотланд-Ярд. Вступили мы в контакт и с итальянской полицией.

Прежде чем направиться к следователю Досену, Мегрэ поднялся к Мёру, чтобы возвратить ему ненужные фотографии.

— Ну что, ничего не вышло? — огорченно спросил Мёр.

— Нет, отчего жё, в одной из трех пачек оказалась подходящая фотография. Это совсем неплохой результат. Теперь остается поймать двух других. Но, боюсь, антропометрии они не подвергались никогда.

В полдень местопребывание графини Панетти все еще не было обнаружено. Между тем у закрытых дверей кабинета Мегрэ уже мыкались в ожидании комиссара два итальянских журналиста. Чувствовалось, что оба они весьма взволнованны.

Госпожа Мегрэ слегка удивилась, когда в субботу, около трех часов дня, раздался телефонный звонок и ее супруг осведомился, не начала ли она готовить ужин.

— Нет, еще не начала. А что? Да неужели? Очень хочу, конечно! Ты уверен, что будешь свободен? Абсолютно точно? Ладно, договорились. Одеваюсь. Приду. Хорошо, под часами. Нет, только не с квашеной капустой. Я бы съела тушеное мясо с овощами по-лотарингски. Что? Ты не шутишь? Серьезно, Мегрэ? Куда я захочу? Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой! Думаю, через час ты мне позвонишь и скажешь, что не вернешься домой раньше завтрашнего утра. Ну да! Ладно, все же буду собираться.

Вот почему в эту субботу в квартире на бульваре Ришар-Ленуар пахло не стряпней, а ванной комнатой, одеколоном и сладковатыми пряными духами, которые госпожа Мегрэ доставала из шкафа только по праздникам.

Мегрэ прибыл на свидание почти без опоздания. Ровно через пять минут в эльзасском ресторане на улице герцога Энгиенского, куда супруги иногда ходили ужинать, расслабившийся и, казалось, совершенно забывший про обступавшие его проблемы комиссар с удовольствием поглощал свинину с картофелем и квашеной капустой.

— Ну что же ты решила, душенька? В какой кинотеатр пойдем?

Именно тот факт, что муж пригласил ее провести вечер в кинотеатре, который она выберет сама, поразил госпожу Мегрэ во время недавнего телефонного разговора.

Супруги отправились в «Парамаунт» на бульваре Итальянцев, и комиссар терпеливо выстоял в очереди за билетами, а по пути в зал вытряхнул пепел из трубки в огромную урну.

Войдя в зал, супруги услышали звуки электрооргана и увидели оркестрик, который расположился на небольшом возвышении на фоне занавеса, подсвеченного так, будто на него падали лучи заходящего солнца.

Только после окончания мультфильма госпожа Мегрэ поняла, зачем они сюда пришли. Когда погас свет, вначале показали кадры из нового фильма, потом — два рекламных ролика, один о сладостях к завтраку, а второй о покупке мебели в кредит. Затем на экране появилась надпись: «Полицейское управление сообщает…»

Такое госпожа Мегрэ видела впервые. Вслед за анонсом на экране возникли две фотографий Альфреда Мосса — анфас и в профиль. Сообщены были также все имена, под которыми разыскиваемый фигурировал в разные периоды своей жизни.