Зал был огромен. Это было самое большое помещение, в котором девушке довелось побывать. Первое, что бросалось в глаза — огромная люстра с сотнями свечей, свисавшая на тяжелой цепи с потолка. Казалось, даже покрытые золотистой штукатуркой стены излучают свет, так же как и отполированный почти до зеркального блеска пол. С балкона слышалась какофония звуков — музыканты заканчивали настраивать инструменты. Вдоль стен были расставлены столы с едой и напитками. Поставив блюдо на один из столов, Эля продолжила разглядывать помещение, при этом забыв закрыть рот. Гости только начинали прибывать: роскошные и элегантные, они манерно раскланивались друг с другом и постепенно мигрировали в сторону столов, пока, впрочем, не притрагиваясь к угощениям.

— Живо переставь ту вазу. — Миссис Говард махнула рукой в угол зала, где одиноко примостилась большая ваза с белыми герберами.

Не задумываясь, Эля бросилась исполнять поручение.

— Интересно, откуда здесь цветы? Зима же на дворе, снег идёт. Нет, с этими оборотнями определённо что‑то не так.

Ваза оказалась наполнена водой почти до самых краёв. Немного облившись, немного расплескав на пол, девушка всё‑таки переставила сосуд на стол, втиснув его между телячьими языками и паштетом из трески.

"Когда она говорила переставить, она ведь имела ввиду куда угодно по моему усмотрению? У них ведь нет какого‑нибудь табу на соседство трески и гербер? Гм. Может стоит вытереть лужу? А чем? Ладно, никто ведь не поскользнется… Так, и что же теперь делать?"

Эля огляделась вокруг. Миссис Говард куда‑то испарилась и теперь кроме учительницы в зале было лишь несколько гостей и музыканты на балконе, которые закончили настраивать инструменты и начали играть нечто до зубовного скрежета торжественное.

Девушка почувствовала биение своего сердца где‑то в желудке.

"Ой, зачем я сюда пришла? Нужно было сидеть дома, пусть бы оборотень меня и убил. А то я сейчас обязательно что‑нибудь не так сделаю и меня прибьют другие, совершенно незнакомые оборотни, что ещё обиднее. А, нужно принести ещё еду. Ну, с этим я справлюсь." Миссис Говард обнаружилась на кухне. Она дирижировала стайкой служанок.

— Журавлиные язычки в вине подаются со шпажками. Где шпажки? Нет, вилки не надо, они слишком большие для язычков, ты бы ещё вилы для сена предложила! Пунш. Где черпак для пунша? Линдс, Хезер, быстро принесите шпажки и черпак, два черпака. И пересчитайте! Вот ключ.

Эля вздрогнула, когда поняла, что назвали её фамилию и с ужасом уставилась на ключи, которые ей, как ближестоящей, вручили.

Девушка, которую назвали Линдс, махнула Эле рукой. Учительница поспешила за ней. Комната, куда они пришли, была по периметру вся заставлена шкафами, если не считать оконного проёма и прохода в смежную комнату. На шкафах были надписи — серебро, хрусталь, фарфор, супницы и так далее.

Эля удивлённо приподняла брови.

— Целая комната для посуды?

— Разумеется. — Линдс улыбнулась. — Ты не представляешь, сколько нужно посуды для приёмов. Хотя после каждого приёма её количество немного уменьшается. Особенно фарфора. И, кстати, эта комната не единственная — вон та дверь ведёт в хранилище особой посуды.

— Особой? — Эля наморщила лоб, попытавшись представить, как чайник гордо вздёрнув носик, шествует мимо кланяющихся ему ложек.

— Из драгоценных металлов — в основном серебро высокой пробы, ну и позолота и драгоценные камни — для приёмов, где узкий круг элиты.

Служанка забрала у учительницы связку ключей и зазвенела ей, пытаясь отыскать нужный.

— Нам не повезло — это запасная связка. Первая вчера потерялась. На ней были надписи

— И что же теперь делать?

— Искать нужный ключ.

Эля уныло посмотрела на бренчащую связку.

"В итоге, вместо того, чтобы ходить среди гостей с волшебной брошкой, я буду разыскивать какие‑то шпажки среди кучи посуды. Что вообще такое эти шпажки? Это, как шпаги, только меньше? А почему они среди посуды? И зачем на них насаживать журавлиные язычки? Жуть какая. Не хочу об этом думать."

— А ты здесь надолго? — Спросила служанка

— Нет, только на сегодняшний вечер. Подработка.

— Да, сегодня без дополнительных рук не обойтись. Сумасшедший день. Более сумасшедший, чем обычно. В последнее время дни редко бывают нормальными. После приезда… ну ты знаешь…

Эля понимающе кивнула.

— Кронпринц.

— Да, но давай‑ка лучше не о нём. Давай искать шпажки. — У девушки была такая тёплая и дружелюбная улыбка, что учительница невольно прониклась к ней симпатией.

Проблема была в том, что у шкафа с надписью "Столовые приборы" было несколько отделений и соответственно столько же дверец и выдвижных ящиков, а где конкретно хранятся заветные шпажки Линдс не знала. Перепробовав с десяток ключей, девушки, наконец, открыли одно из отделений. Там обнаружились черпаки для пунша. Обрадованная удачей, Линдс вручила Эле два черпака и поиски продолжились.

Внезапно из комнаты с "особой посудой" раздался радостный возглас.

Девушки замерли и на всякий случай втянули головы в плечи.

— Что это? — Прошептала Эля.

— Не знаю. Дверь должна быть заперта. Если только связка с ключами не просто так потерялась…

Осторожно, на цыпочках, Линдс подкралась к двери и приложила ухо к замочной скважине. Её лицо становилось всё более и более загадочным. Наконец она вздрогнули и, бросившись к Эле, стала запихивать её за штору, а затем спряталась туда сама. Учительница, испугавшись такой реакции, даже и не думала сопротивляться, а наоборот, постаралась слиться с оконной рамой, трепетно прижимая к груди черпаки. Услышав, как кто‑то входит в комнату, она даже перестала дышать. Плотные зелёные шторы очень затрудняли обзор, зато и девушек тоже нельзя было заметить.

— О, только не делай такое лицо. Я не заставлял тебя идти со мной. Хотя нет, вообще‑то заставлял.

Послышалось бренчание.

Всё тот же голос продолжал.

— Вот, отнеси, пожалуйста, в мою комнату, а то мне сейчас нужно идти в зал ко всем этим занудам. — Неизвестный тяжело вздохнул. — Как на счёт того, чтобы мне посочувствовать? Нет? Ну и ладно, бесчувственный ты чурбан. Всё равно потом вернёшься в зал, хотя бы для того, чтобы проследить, что я ничего не натворил. Хотя творить мы, как обычно, будем вместе.

У Эли создалось впечатление, что странный тип разговаривает сам с собой. Как назло, жутко зачесался нос. Рядом, застыв, как каменное изваяние, стояла служанка. Раздался звук открывающейся двери. Девушка собиралась было уже с облегчением выдохнуть, но вдруг услышала другой голос — тихий и спокойный — казалось его обладатель на мгновение задержался на пороге, чтобы сделать ничего не значащее замечание в пространство.

— Какие занятные шторы. С ногами…

Дверь закрылась.

Эля, сердце которой пропустило пару ударов, опустила взгляд вниз и едва не застонала от досады — шторы были недостаточно длинны и из‑под них прекрасно были видна их с Линдс обувь.

— Что это было? Зачем мы вообще спрятались? — Удивлённо спросила учительница, выбираясь из укрытия.

— Это был кронпринц. — Служанка выглядела несколько смущённой.

— Правда?! Эх, жаль я на него хоть одним глазком не взглянула… Ээээ… А что, по правилам слуги не должны показываться на глаза господам. Мммм… В книге этикета, которую мне вручил Вальдр об этом ничего не было сказано.

— Да нет, же. — Линдс стала выглядеть ещё более смущённой. — Просто я его боюсь.

— Наследник такой страшный?

— Нет же, — девушка махнула рукой, как будто Эля сказала какую‑то глупость, — я боюсь не наследника, а его телохранителя. Он… Пугающий, в общем.

— Пугающий?

— Пугающий. — Служанка поёжилась. — Ходит неслышно, всё время молчит и взгляд у него… как будто замораживает и залазит в душу. А ты слышала, как он в конце про штору сказал? Наверняка ведь всё время знал, что мы там. Можешь считать меня глупой и суеверной, но если есть возможность с ним не сталкиваться — я предпочту спрятаться.