— Не задерживай тару, — не выдержал Николо. — Ты сегодня такой сентиментальный, аж противно.

— Не перебивай… Мы изменились все, да изменились. Пятого дня пришло сообщение с Земли что два кандидата в правители создали координационный совет и пригласили к сотрудничеству дигонов. Да, на нашей Земле пока не наступило устойчивое равновесие в социуме, но именно благодаря Егору и Анне, там произошли изменения в лучшую сторону. Социологию, преподанную нам, хранителями нельзя рассматривать однозначно, но теперь каждый из нас может вносить коррективы в социум, используя полученные знания, но — Пьер вздохнул — именно из-за принципиального спора путников, когда они разделились на два лагеря в целях, произошла война богов на уничтожение. Они не смогли найти иного подхода в принципиальных вопросах. Результат нам известен. Война продолжается, на всём семимирье. На Земле она вошла в перманентную фазу. Наверное Оран прав, когда говорит что вмешательство нужно взвешивать и осторожно подходить к корректировке будущего и возможным вмешательствам в эволюционные процессы… Но я не о том хотел сказать… мы все пройдём этот экзамен, потому что экзамен мы и так сдавали и сдаём каждый день нашей жизни.

— Да, — Олег отпил глоток и потянулся к сигаре: — три года не курил, с того дня как расстались с женой.

— Она живёт с другим, — хмыкнул Николо, — ведь лично тебе она переслала весточку, что гордиться тобой вместе с дочерью, но возвращаться в прошлое уже поздно. А вот как запел Торнтон, присылая Анн и Егору, тфу ты, — Артуру, умопомрачительные послания извинений.

— Заткнись, — неожиданно грубо оборвал Николу Джон и кивнул в сторону потускневшей Анн.

— Хватит воспоминаний, — Артур передал наполовину опустевший котелок Аннетте.

— Я найду его останки, — Анна не стала пить. Поднялась и пошла к озеру.

— Дурак, — Артур зло поглядел в сторону притихшего Николо.

— Я пойду к ней, — поднялся Пьер. — Вот и выходной перед оправкой. — Однако Пьеру не пришлось идти. Анн вернулась и потребовала котелок, усевшись рядом с Николой.

Вечером явился хранитель Оран и в который раз предупредил что на рассвете всем собраться на перекрёстке.

— Итак, первыми отправляются Джо и Никола. На задание выделяется две недели, как и каждому из вас. Далее — Олег. Тебе Артур, я хочу заметить одно, — сказал Оран. — Не принимай быстрых решений и если возникнет необходимость, задержись. Следующий — Артур. На мой взгляд у него любопытная задача, с непростым решением. Грета и Татьяна отправятся на Землю. К вам просьба: ни в коем случае не связываться со знакомыми и родственниками. Пьер: Ваш адрес отправки не принадлежит семимрью и является самым коротким во времени, но именно там необходимо зарядить процесс длиной в тысячелетия. И наконец Аннетта. У тебя самое сложное задание, как у представителя народа путников… Запомните вот что, земляне: задания эти не являются продуктом моего воображения, а имеют посыл из вашего подсознания.

— Мы сами выбрали их? — удивился Джо.

— В какой-то степени, — ответил хранитель. — Плюс, к тому приложил соответствующие реалии, независимый от хранителей, экзаменатор-программа У-а-ла-э. Отнеситесь со всей серьёзностью. А теперь пора.

***

Модос:

Невиданное зрелище повергло в страх погонщиков каравана. Собаки прижали уши, прижимаясь к хозяевам: в сотне локтей над извивающейся змеёй торгового каравана пролетела "колесница богов"; поднялась над чахлым леском, обогнула дальний хребет и исчезла, будто её и вовсе не было. Охрана одновременно выдохнула и приняла бравый вид.

— Боги полетели к проклятущему городу, который мы всегда обходим стороной, — заметил старший погонщик и приложился губами к амулету-божку из кудра, висящему на груди.

— Может хоть боги накажут их за мерзкие дела, — забормотал крепкий ещё старик.

Тем временем колесница богов осуществила посадку в каменистой низине среди густых барбарисов, в заданном районе.

— Ты не знаешь, Никола, почему погонщик сказал о проклятом городе, — Джон спрыгнул первым, не выставив лесенку, многозначительно подмигнув товарищу, осмотрел припасённую для подобного случая одежду — желтый длинный плащ грубой ткани с синим подбоем по краям и капюшоном на случай непогоды.

— Ладно, хватит трындеть, — Николо поправил пояс с пристёгнутым ножом и парализатором. — Джо, не забудь поставить защиту, а то пока вернёмся, местные аборигены растащат нашу допотопную летающую колымагу на сувениры.

— Не бойсь, дружище, — Джон запахнул плащ и подпоясался широким жёлтым поясом, оставив свободное место для крайнего случая. — Я вот что думаю, Нико, а реальность ли происходящее, или нам пудрят мозги в виртуале.

— Не уверен ни в том, ни в другом, но в отношении "допотопной" колымаги, верно попал в дюрку, — хохотнул, Никола. — Странно вот что Джон: задание то больно непонятное и хлопотное мы получили.

— После семи месяцев воздержания, я первым делом по приходу в городок сниму курочку, а Ты Никола — мальчика, не правда ли? — Джо развеселился от удачной остроты и довольно хмыкнул.

— А ну тебя, — отмахнулся Никола — мог бы и помолчать.

Ангелы бросили последний взгляд на колесницу богов и начали спускаться к мутному ручью, продираясь в зарослях барбариса по нагромождению камней.

Через полчаса посланцы межмирья добрались к серпантину проезжего тракта, ведущему к Модосу, — утопающему в зелени кипарисов и смокв, пятитысячному поселению дигейцев.

Обмениваясь взаимными уколами, чтобы скрыть волнение, посланцы богов приближались к заданной цели. Изредка путники останавливались отдохнуть у обочины: Джон разворачивал свиток — кристаллический кремниево-водный экран, камуфлированый под кожаный свиток и включал. Инфа с миниатюрного беспилотника, кружившего над местечком тотчас являла грязные улочки, мулов, отгоняющих мух, бродящих с целью и без цели горожан и безвкусную архитектуру Модоса. Искомый дом находился у мощёной камнем дороге, почти в центре селения. Хозяин — убеленный сединой пятидесятипятилетний на вид с манерами аристократа — Тол, как раз вернулся домой. Рабы опустили носилки, а другие запёрли ворота. Господина Тола встретили две черноволосые хрупкие девушки — дочери.

Джон увеличил разрешение и вздохнул: — Эх, нельзя на работе.

— Красивы чертовки, — Никола безразлично скользнул по обнажённым плечам девушек и грудном вырезе.

— Конечно, Нико. Ты ведь предпочитаешь мальчиков, — съязвил Джо.

— Раньше ты был молчаливее и скромнее, — обиделся и одновременно уколол товарища, Никола.

— Не обижайся, — Джон дружески похлопал по плечу. — Мы все изменились в межмирье, Никола. — Джон отключил монитор, свернув в трубку, засунул в заплечный мешок.

— Уважаемый, — помахал он посохом проезжающему мимо, скучающему возничему, не среагировав на предостерегающий тычок друга в ребро.

— Что нужно, — недовольно осклабился исподлобья возница. Неприязнь, мелькнувшая в нём исчезла, едва Джон показал серебряную монету.

— Присаживайтесь путники, — засуетился рыжебородый, — подвезу, как ни помочь путникам.

Монета перекочевала в руки перевозчика. Попробовал на зуб, удовлетворённо засопел, почёсывая всколоченную бороду. Он оказался словоохотлив и не прошло пяти минут, как разговорился, начав осторожно выспрашивать путников о цели путешествия. Получив ответ и известное в городке имя Тола, он совсем успокоился и стал своим в доску: предложил путникам вина, за плату, разумеется. Ангелы не отказались и пригубили прямо из меха. Выпил и возница и разговорился, поведав, что как раз направляется в Модос к господину Толу со свежепойманной рыбой, присыпанной солью чтоб не пропала и, сухой травой. У дочери Тола сегодня день совершеннолетия и ожидается много гостей, а вот рыбку и сам господин, да и местные любят побаловаться.

Джон и Никола многозначительно переглянулись и развязано попросили ещё вина.

Так незаметно и скоротали время, выведав у торговца как можно больше о городе и горожанах, но регулярно их возница хотел что-то сказать и застывал с открытым ртом и откровенным ступором. Путники непринуждённо болтали о том и сём и "не замечали" состояния возницы, хотя сами прекрасно осведомлены о культурных нравах местных. Наконец, торговца, видимо, доняло вино, а может и полуденный зной и он проболтался, что де — Модос гостеприимен, но ночевать лучше подальше отсюда. Поняв, что сболтнул лишнего, возница нахмурился и забормотал какую-то абракадабру и в конце бормотания выдал членораздельно, что де, видно перебрал лишку.