— Рубить! — врывается в сознание крик Нои и Егор рубит, вкладывая всю силу и даже больше. Крен судна становится больше и скоро оно ляжет на бок. Это именно то, о чём предупреждал капитан. Егор с остервенением продолжает и вот уже рядом с ним напарник. Второй сжимает сломанную ногу, но в его взгляде нет ни боли ни страха: удивление тем, что ещё в царстве Тона. И вот тут раздается слабый треск, но его слышат и носовые и кормовые и моряк у правого борта, где осталась единственная растяжка. Его топор, одновременно с носовыми перерубает связывающие нити и тогда Егор бросается на палубу, ближе к основанию мачты успевая схватить несчастного за полу куртки. В сантиметрах от них проносится комель мачты. Снова два удара топоров. Мачта, развёрнутая стихией сносит позади палубную надстройку и исчезает, но перед этим сносит рулевое колесо с кронштейном.

— Держитесь мужики! — Капитан Нои рядом и это кажется фантастикой: соединяются отрывочные слова. Судно выравнивается и его нос смотрит прямо вверх. Вверху-впереди — нависли кривые зубья "расчёски" Слона.

— Нои, ты жив! — вскрикивает радостно Егор. Шторм и буря бушуют во всех направлениях, переворачивая сотенноттоные валы, но не здесь: впервые за время бури приходит тишина. У самого носа копошатся в немыслимой быстроте четыре фигурки, среди которых и Сол. Офицер Сол удерживает с напарником удерживают бревно, уже вставленное в бушпритные пазы. Двое остальных увязывают и закрепляют бревно таким образом, чтобы когда то, что было одномачтовиком, коснётся носом правого борта отточенного стихией лезвия зубца расчёски Слона, это бревно смягчило удар и на какие-то дюймы сдвинуло нос беспомощной посудины влево… Мир сжимается до этого узкого прохода и кроме него всё — просто не существует. Когда до зубьев подать рукой, все четыре моряка прыгают с бака на палубу и скользят к остову мачты — полуметровому расщепу — самому безопасному месту. Сюда же устремляются и остальные члены команды. Остаются на местах только кормовые: им это сделать не под силу из-за наклона палубы.

— Вот они! — кричит Нои.

— Нои! — капитан стоит рядом, держась за расщеп мачты. Егор становится рядом и набрасывает на руку капитана страховочную верёвку. А глаза капитана светятся неистовым огнём.

— Мы прошли эти клятые зубья, — Егор не успевает переварить слова Нои, как впереди раздаётся треск: бушприт вместе с упорным бревном и правой носовой частью полубака уносится в пучину. Зловещий скрежет сдавленных боков и треск. Тиски каменных зубьев сдавливают скорлупу судна и треск перерастает предсмертный хрип. По обе стороны — чёрный смоль зубьев расчёски Слона. На секунду появляется чувство, что судно застряло и сейчас стихия расшматует в куски, но в этот момент их догоняет гребень и приподнимает. Неуправляемая посудина проносится над вторым рядом расчёски и на мгновенье замирает невесомым листком, а потом падает в рот бездны.

В это самое время воздушная лодка бога Тона выпускает ракету.

***

Одинокая лодка под парусом пересекает относительно спокойную бухту. Двухбалльный ветер подгоняет её к широкому проливу, окаймленному царством камня клубами ядовитых испарений и лениво скатывающейся в объятия моря лавы. Серный дух вызывает нестерпимый кашель и головную боль. Закрытый дымной пеленой пролив пока не различим.

— Я умер? — Сол потирает затылок и застонав от болт в спине, поднимается. Мокрый платок закрывает носоглотку. — Где я? — Сол окончательно приходит в себя.

— Выпей воды и повяжи платок обратно, — предлагает существо в повязке. Живительная вода возвращает к жизни. Прямо перед Солом треугольник паруса и больше никого.

— Ты проводник к Слону? — осторожно спрашивает Сол, переместившись к носу ботика, где находится существо в маске.

— Сол, мы прошли этот чёртов пролив, и осталось совсем малость, — сообщает Егор и поворачивается к товарищу. У Гора слезятся глаза, но торжество слов заставляет Сола окончательно прийти в себя.

— Посмотри за корму, — Егор протягивает бинокль.

А там действительно есть что посмотреть: у берега, где пенные валы обрушивают злобу на зубья Слона — последние пристанище кораблей, чьи капитаны дерзнули преодолеть "расчёску" Слона — скелеты с обломанными мачтами и обрывками парусов и снастей, безжизненно сбились у береговой бухты.

— Погибли ещё двое ребят: у капитана Нои сломана рука, у моего напарника вывих лодыжки, как и у меня.

— Зачем мы бросили их, Гор?

— Мы никого не бросали, Сол. И Тон и Слон наверняка послали слуг на наши поиски. Быстроходная воздушная лодка выпустила в нас ракету, но обошлось. Ракета угодила в водного дракона — рукав, спускающийся с неба и захватывающий массы воды, а иногда втягивающий в свой рот целые корабли… Я пришёл в себя, когда течение отволокло нашу посудину на добрый несколько миль и посадило на мель. Хорошо что хватило запаса плавучести и мы не утонули. Пока ты и члены команды Нои были в беспамятстве, я перенёс тебя в лодку и, вот мы идём дальше. Правда, капитан и твой напарник пришли в себя, и мне пришлось продлить их беспамятство. Нужно чтобы нас считали погибшими, а что касается Нои, то он выберется. На борту осталась целой ещё одна лодка и запасов воды и еды хватит на дней десять. Да, и подручного материала, я думаю достаточно, — Егор показал на скелеты погибших кораблей. — Хлебни сохе, но самую малость, Сол. Нам нужно экономить и особенно — воду.

— Отсюда видно наше судно? — Сол вернул мех.

— Нет, оно закрыто и это хорошо для нас.

— Мы уже второй раз умираем, — развеселился Сол и закашлялся, поднявшись.

— Впереди нас ожидает ещё один шторм, Сол, так что расслабляться некогда.

— Тогда я лучше брошусь в воду и утону, — обозвался Сол и умолк: голень товарища скрывала тугая повязка с розовым пятном.

— Я отдохну Сол, а ты держи курс в центр тумана. — Егор отполз к парусу и развязал один из мешков. Извлёк два, вощёной ткани маски с приклеенными стёклышками-глазами и патрубком на месте рта. Надев одну, обвязал тесьмой вокруг шеи. К ротовому патрубку присоединил на тканевой промасленной трубке, угольный фильтр.

— Я помню, помню, — закивал Сол, повторяя манипуляции. Дышать сразу стало легче. Памятуя, что стекло противогаза будет запотевать, Сол обхватил губами трубку и стал старался выдыхать как ранее учил, уснувший моментально, Гор… Оставалось направлять ботик в нужное направление. Переменчивый ветер заставлял менять место рулевого и регулировать угол паруса. За этим занятием Сол и не заметил как ботик коснулся ядовитой мглы, стелившейся по самой воде. "Нужно будить Гора", — решил он, но передумал. Изрядно обыскав шлюпку, он нашёл компас и, заклинив руль переместился на нос, сверяя направление движения и как учил капитан Нои, делая поправки на ветер. Не получалось определить направление сноса течения, но памятуя слова Гора "держать по центру и не подходить близко к берегу. Один раз увидел багровые разваливающиеся лепёшки лавы и изменил направление, а потом ветер стих и тогда офицер Сол взялся за вёсла.

В это же время капитан Нои критически оценивая положения, торопил команду.

Пришедши в себя, первым делом бросился на поиски Егора. Безрезультатно. Команда, тоже не обнаружила ни Сола ни Егора, обшарив мыслимые и немыслимые закоулки, разгерматезировали трюм, заполненный чёрной водой. Немые вопросы застыли у всех на устах. Капитан Нои разрешил все сомнения, достав мех с сохе. По очереди помянули погибших, косясь на сотни безжизненных остовов кораблей, чьи команды канули в небытиё. В южном блюдце, как и в северном, когда капитаны доходили до предела возможностей и становились стариками, вот тогда-то и собирали команды из таких же сорвиголов не удовлетворённых жизнью и шли на штурм расчёски Слона.

— За всех, за них! - у капитана увлажнились глаза.

Когда, наконец, моряки собрались с силами, в небе появились две лодки. Пришлось залезть в трюм и пережидать. Извне раздался крик: — никого, господь Шор. Да и кто бы выжил из них. — Шум отдалился, а капитан заметил что вода в трюме начала спадать. Отлив, а это надежда.