– А как же, – кивает Пол. – Слушай вопрос: чего ты больше всего боишься?

– Больше всего боюсь? – задумчиво повторяет Эмили.

– Кажется, такой вопрос был в анкете, – вспоминает Тия.

– Да, – подтверждает Джейми. – Я еще подумал, как странно.

– Единственный вопрос, на который я ответил правду, – признается Пол.

– А на все остальные – соврал? – спрашивает Джейми.

– Где мог соврать – да, разумеется.

– А я наврал, что у меня диплом химика, – ржет Ьрин.

– Я думал, ты правда химик, – говорит Джейми.

– Да, держи карман. Бывает, и коровы летают, – ухмыляется Брин.

Все смеются.

– А ты не наврал? – спрашивает Эмили у Джейми.

– Нет, – отвечает Джейми. – Я в анкетах всегда отвечаю честно.

– Всегда-всегда? – переспрашивает Энн. – Блин!

– Значит, ты настоящий «способный молодой человек», – заключает Тия.

– Интересно, мы когда-нибудь узнаем, что это и law и г? – задумчиво говорит Эмили.

По-моему, это значит, что всем нам ездец, – ЮВОрит Брин.

Ист, серьезно, – отмахивается Эмили. – Зачем похищать людей – только потому, что они умны? Это бессмысленно. Если кому-то понадобились коренные британцы, почему выбрали именно нас? Можно было просто похитить всех «Спайс Герлз», или... ну, не знаю, какую-нибудь знаменитость. Но почему нас?

– То есть ты считаешь, нас сюда привез тот, кто организовал собеседование, – замечает Джейми.

– Но ведь нас на собеседовании усыпили, – напоминает Тия.

– А если снотворное в кофе подсыпал кто-то другой? – спрашивает Джейми.

– Вряд ли, – возражает Брин. – Кому взбредет в голову портить чужой кофе? Овчинка не стоит выделки – слишком много возни и риска. И Эмили права: не такие мы важные птицы, чтобы ради нас рисковать. Если бы в нас ткнули пальцем совсем наугад – еще куда ни шло. Но нас выбрали – значит, что-то такое было в наших анкетах.

– Вот именно. Но почему именно нас? – допытывается Тия.

В комнате воцаряется тишина. Никто не знает.

– Эмили еще не ответила на вопрос, – напоминает Пол. – Ну, Эмили?

– Я думаю, – отзывается она. – Пожалуй, изнасилования, – в конце концов признается она.

– Боишься больше всего? – уточняет Пол.

– Угу. Изнасилования.

– А что ты написала в анкете? – интересуется Джейми.

– То же самое. А ты?– Смерти, – Джейми передергивается. – Смерти я боюсь до жути.

– А я – пауков, – признается Тия. – До смерти боюсь!

– Волосатых паучков? – игриво переспрашивает Пол. – Ага...

Тия морщится:

– Фу! Прекрати!.. А остальные что написали?

– Иголок. – Брин хмурится. – Ширяться – это не по мне.

– Тюремного заключения, – говорит Пол. – Быть запертым – это ужас.

– Вот ты и попался, – Энн широким жестом обводит комнату.

– Нет, – качает головой Пол. – На острове совсем другое. Скорее, ловушка, а люди всегда в ловушке. Я имею в виду тюремную камеру с запертой дверью. И одиночество.

– А ты что написала, Энн? – спрашивает Эмили.

– Не помню, – отвечает она. – Что-то придумала.

– И не призналась, чего боишься на самом деле?

– Не-а, – Энн улыбается. – Я ничего не боюсь.

Уже поздно. Тия поминутно зевает уже полчаса. Ей уже спать пора.

– Эмили! – говорит Джейми.

– Что?

– Как вышло, что ты больше всего боишься насилия?

– Ты что, «Криминальные новости» никогда не смотрел? – удивляется Эмили.

– Да, это страшно, – соглашается Джейми. – Но как же все, что ты говорила раньше...

– Про фантазии с изнасилованием? – уточняет она.

– Да. Ты сказала, что представлять себе изнасилование – абсолютно нормально. А ты его боишься.

– Ну и что? – пожимает плечами Эмили. – Кто сказал, что у меня не бывает таких фантазий?

– Но если больше всего боишься изнасилования...

– И что?

– О нем же не станешь мечтать, верно? Джейми все больше смущается.

– Между изнасилованием и сексом не по взаимному согласию есть разница, – объясняет Эмили.

– Правда? – вмешивается Тия. – Ты бы это объяснила тем, кого изнасиловали на свидании!

– Я имела в виду другое: заниматься сексом по принуждению – совсем не то, что оказаться с заклеенным ртом в лапах похитителей, которые режут тебе грудь, – растолковывает Эмили. – А я фантазирую только, как мною овладевают силой. Но я вовсе не хочу, чтоб головорезы в масках утащили меня в грязный подвал и убили. Если уж говорить начистоту, я вообще этих фантазий стыжусь.

– Так почему же фантазируешь? – спрашивает Джейми.

– Сама не знаю, – говорит Эмили. – Может, из Чувства вины. Поможете мне, девушки?

– Прости, но я все-таки девственница, – напоминает Энн.

– А меня однажды изнасиловали, – сообщает Тия.

– Правда? – ахает Джейми. – Господи.

– Да нет, ничего страшного, – успокаивает Тия. – Мне даже понравилось.

– Понравилось? – не верит Эмили.

– Абсолютно по Нэнси Фрайди[56], – говорит Энн.

– Кто это был? – интересуется Эмили у Тии.

– Брат моей подруги, – рассказывает Тия. – Я жила у нее и спала в свободной комнате. Ее мать тяжело болела, отец не отходил от нее ни на шаг. Н тот вечер оба рано легли. Брат прокрался ко мне в комнату и обнял меня. Раньше мы друг друга недолюбливали, а со своей сестрой, моей подругой, он вообще не ладил. Все считали его испорченным. Он запалил меня на кровать и велел не шуметь. Сказал, что меня все равно никто не услышит. Вообще-то, если б я завизжала, услышали бы все. Я знала это и потому не испугалась. Наоборот, распалилась. – Пауза. – Господи, сама не верю, что решилась вам признаться. Манерное, я совсем пьяная. В общем, мы оба разыграли свои фантазии. У меня был оргазм почти сразу. Он тоже кончил и просто ушел. Больше мы об этом не вспоминали.

– Ну, это абсолютно не изнасилование, – говорит Эмили.

– Значит, и у тебя есть фантазии про изнасилование? – спрашивает Джейми у Тии.

– Вроде того, – кивает Тия. – Как у всех женщин. Эмили права: все дело в угрызениях совести.

– Не въехал, – говорит Брин.

– Когда ситуацию полностью контролирует парень, не чувствуешь себя шлюхой, – объясняет Тия.

– Верно, – соглашается Эмили. – Когда сама хочешь секса, ты шлюха, а когда пытаешься сопротивляться – как будто очищаешься. И можно наслаждаться сексом, не чувствуя себя виноватой, что его спровоцировала. Можно попробовать все самое запретное, но не признаваться, что об этом мечтаешь. По крайней мере, в фантазиях, – добавляет она. – Смотрели «Смертельную сеть»[57]? – спрашивает Эмили у всех.

– Да, классная вещь, – соглашается Пол.

– Помнишь момент с виртуальной женщиной в переулке? – продолжает Эмили, и Пол кивает. – Я под него здорово завелась. Мне почему-то представилось, как парень какой-то ее догоняет, прижимает к стене и трахает. Но ей вдруг размозжили голову молотком. И меня чуть не стошнило: я возбудилась, а тут такое. Я перепугалась, что и мои мечты сбудутся, Но не так, как я хотела: и когда мне приставят нож к горлу, я подумаю: «Вот ты и добилась своего. Как ощущения?» Все угрызения совести, от которых я таким способом избавлялась, превратились в страх. Я не хожу темными переулками, не возвращаюсь домой одна среди ночи, не гуляю по безлюдным паркам. Никогда. Но там разворачиваются мои фантазии, я воображаю встречи, которых в жизни всеми силами избегаю.

– Два полюса одного магнита, – замечает Брин. – Им никогда не встретиться.

– Может быть, – отвечает Эмили.

– Сильно сказано, – говорит Джейми.

– А ты уверен, что вы об одном и том же магните? – смеется Пол.

– Прямо по Фрейду, – комментирует Энн.

– Что? – переспрашивает Эмили.

– Угрызения совести не исчезают. Всплывают в виде страха.

– Вы бы наверняка не боялись, если б больше любили ж себя, – заявляет Джейми.

– Мужчинам не понять, – сердито говорит Эмили – Трудно любить себя, если ты родилась женщиной и тебе со всех сторон внушают, что ты заслуживаешь ненависти, недостаточно добра и стройна, с тобой может случиться самое страшное – только потому, что ты женщина. Представь: берешь «Мужское здоровье» или «Плейбой», и первым делом натыкаешься на Статью, как уродуют пенис. Думаешь, тебя не передернет? Но так не бывает. А женщин запугивают во всех журналах, и в женских тоже. Сплошь статьи о диетах, репортажи об изнасилованиях и внезапной смерти. Как будто нам и без того не страшно! Эмили продолжает: