– И мне дай сигаретку, – просит Брин. Джейми не понимает, почему бы Брину не взять себе целую пачку.

Тия достает пачку «Силк Кат». Все довольны.

С яблочным пирогом расправились в два счета. Брин стонет, что больше ничего нет, хотя в кухне еды навалом. Тия помалкивает, хотя Брин, похоже, забыл, что между ними произошло. Или ему плевать. К худу или к добру, момент они упустили, и Тие придется забыть о поцелуе, от которого еще недавно она бы не отказалась.

В комнате уютно и тепло. По стенам пляшет оранжевый, какой-то карнавальный отблеск пламени. Все шестеро исподтишка наблюдают друг за другом, чего-то высматривают в лицах. Что они видят, неизвестно. Брин и Эмили сидят рядом на диване, Энн – на полу перед ними. Тия устроилась на другом диване, рядом с Джейми, а Пол идет к двери.

– Ты куда? – спрашивает Эмили.

– В кухню. «Змейку» принесу.

– И пожевать что-нибудь захвати, – просит Брин. За окнами кромешная тьма. Но сегодня, с живым

огнем и электрическим светом, в доме гораздо уютнее.

– Свет глаза режет, – замечает Брин.

– Ну так выключи, – предлагает Эмили.

– А не слишком темно будет? – спрашивает Джейми.

– Зажжем свечи, – решает Эмили. – Будет красиво.

– А как же Энн? – спохватывается Джейми. – Она читает.

Но Энн зевает и откладывает книгу:

– Я закончила. Свечи в самый раз.

– Что это ты читала? – спрашивает Брин.

– Да так, ничего, – говорит Энн. – Одну космическую утопию.

– Я схожу за свечами, – говорит Тия.

Пол сидит за кухонным столом и жует бутерброд с сыром.

– Ты что тут делаешь? – спрашивает Тия.

– Ем бутерброд с сыром.

– А-а.

– Ну, как ты? – спрашивает Пол.

– Ты о чем?

– Все еще боишься?

– Само собой. А ты нет?

– Нет.

Пол откусывает огромный кусок.

– Ты и вправду вегетарианец?

– Да. А что?

– Я тоже. – Тия улыбается и садится рядом.

– Хочешь? – предлагает он. Тия берет половину бутерброда.

– Так почему тебе не страшно? – спрашивает она.

– Я не боюсь смерти, – объясняет он, – вот и все. Если убедить себя, что смерть – худшее, что может случиться, и привыкнуть ее не бояться, тогда не будешь бояться ничего.

– Был один плакат. Моя бывшая соседка по квартире повесила в ванной, – говорит Тия. – Что-то насчет двух причин для беспокойства... А, вот как: «Есть только две причины для беспокойства: здоровье и болезни. Если ты здоров, беспокоиться не о чем. Если болен, беспокойся только о том, выживешь ты или умрешь. Если выживешь, беспокоиться не о чем...» Заканчивалось тем, что будешь счастлив – либо в раю, либо в аду, где пожмешь руки друзьям.

– Слышал такое, – кивает Пол. – Все правильно. Беспокоиться не о чем.

– А ты все время как на иголках, – возражает Тия.

– Откуда ты знаешь?

– По лицу видно, что у тебя уйма причин для беспокойства.

– Ага, – улыбается он. – Самых обычных причин. Например, генетически измененные продукты.

– Это еще почему?

– Потому, что от них мы все вымрем. Вот почему смерти я не боюсь.

– Зато боишься, что вымрем все мы. Бессмыслица какая-то.

Он улыбается.

– Я просто хотел сказать, что это неизбежность.

– Рано или поздно все мы умрем – вот это неизбежность. И мы вовсе не обязаны этому радоваться.

– Я и не радуюсь, – отвечает Пол. – Просто не паникую.

– И правильно, – Тия доедает бутерброд и закуривает. – Да, совсем забыла! – спохватывается она.

– О чем?

– Кажется, к воде можно спуститься.

– Но Джейми вчера обошел остров и не нашел спуска.

– До мыса он не дошел, – объясняет Тия. – Надо перелезть через камень в одном месте, там тропа вниз. Если сумеем построить лодку или плот, можно попытаться удрать.

Вопреки ее надеждам, Пол не особо ликует.

– Что не так? – спрашивает Тия. Он пожимает плечами.

– Ты не хочешь сбежать?

– Вода, наверное, страшно холодная.

– И ты из-за этого не желаешь спасаться?

– Пока не знаю. А прикольно, да?

– Нет. Пол, послушай, нельзя же торчать здесь всю жизнь!

– Как знать.

– А я думала, тебе нравится мастерить, – пр( «должает Тия.

– Ну и что?

– Мог бы построить лодку.

– Системы навигации – мог бы. А лодки не умею.

– Я уж думаю, – вздыхает Тия.

– Почему тебе так не терпится бежать? – спрашивает он.

– Почему?

– Да, почему?

– Странные у тебя вопросы.

– Не понимаю, что в них странного, – говорит Пол.

– Нас же похитили. Почему бы не попытаться сбежать?

Он улыбается:

– Об этом я и спрашиваю.

– Нет, ты спрашиваешь, почему надо бежать.

– Ну так как? Тия хмурится:

– По-моему, это логично. Если ты в ловушке, пытаешься из нее вырваться. Естественная реакция.

– А тебе есть куда рваться? – интересуется Пол. Тия вспоминает дом престарелых – банановое

пюре, «Обратный отсчет» и диарею. Вспоминает пропахшую потом галерею игровых автоматов, пожилых туристов-внесезонников, которые целыми днями торчат возле «одноруких бандитов»: всем им светит такой же дом престарелых, только не у моря. Тия думает об аркаде, которую недавно прошла до конца, и о новой, которой хотела заняться. Вспоминает друзей, с которыми редко видится, и местный киноклуб, где не бывала уже полгода. Группу аэробики, куда сходила всего один раз, и парня, бросившего ее три месяца назад. Одинокие вечера с замороженными продуктами, которые приходится съедать сразу, поскольку морозилки нет. Любимые, хоть и не модные телепередачи – «Ночные новости», «Современность», «Полуночное ревю». Вспоминает приемную мать, умирающую от рака, и родную мать, с которой уже десять лет не разговаривает.

– Конечно! – с вызовом отвечает она.

Через трубу слышны голоса из гостиной. Разговор зашел об университетах.

– Пойдем к ним? – предлагает Пол.

– Сейчас, только соберу что-нибудь поесть.

– Ладно, тогда я пошел.

Наверное, салат подойдет – свежие продукты надо есть, пока не испортились. Тия режет и раскладывает на тарелке холодное мясо, варит рис. Крошит для салата все подряд, что есть в холодильнике. Выходит удачно: шпинат, латук, стручковая фасоль, оливки, немного сельдерея, редис, помидоры, огурцы и лук. Во второй салатнице она смешивает консервированный тунец, сладкую кукурузу, лук, огурцы, консервированные помидоры и рис. Потом мажет маслом остатки свежего хрустящего хлеба и ставит миски на поднос. Находит шесть тарелок и шесть вилок.

Все это время она слушает через трубу разговор в гостиной. Беседа завязалась интересная – про учебу и образование, потом о дипломах. Похоже, у всех дипломы бакалавра первого класса с отличием. Забавно. Тия находит свечи и тащит поднос в гостиную. Остальные все болтают.

– Улет! – восклицает Брин, увидев еду.

– Вкуснятина! – подхватывает Эмили. – Молодчинка, Тия!

– Пустяки, – отмахивается Тия. – Налетайте. Повторять приглашение не требуется. Тия сама зажигает свечи и выключает свет.

– Я тоже бакалавр. И тоже первого класса, – говорит она.

– А специальность? – интересуется Эмили.

– Киноискусство, – отвечает Тия. – А у вас?

– Математика, – говорит Джейми. – Да вы уже знаете.

– Искусство, – сообщают в один голос Эмили и Пол.

– Английский и философия, – говорит Энн.

– А у тебя, Брин? – спрашивает Джейми. Брин смущается.

– Химия, – говорит он.

Тие не верится, что это правда, что у Брина вообще есть диплом, но она молчит. Ей он о дипломе не говорил, но это еще не значит, что сейчас соврал. Ей казалось, Бриново наивысшее учебное достижение – диплом колледжа.

– Итак, все мы бакалавры первого класса, – задумчиво подытоживает Тия. – А магистров нет?

– Есть, – говорит Пол.

– Ты магистр искусств?

– Магистр наук, – поправляет он.

– На чем специализировался?

– На программировании, – объясняет Пол. – А что?

Тия не отвечает, но она уловила некую тенденцию. Странно, что Джейми не заметил.